Фараонов фуфел
После просмотра спектакля «Фараоны» в постановке Виталия Малахова искренне хочется, чтобы древнеегипетский феодализм поскорее искоренился в Театре на Подоле, да и во всей театральной жизни Киева.
Просмотр оставил много вопросов, главный из которых - почему зритель ходит на столь низкопробное кабаре в самом негативном смысле этого слова?
Зал оказался действительно забит зрителем, часть которых приходило в восторг от травести-шоу устраиваемого на подмостках. Развращение зрителя телеящиком поражает-таки сознание!
Спектакль посвящен «нашим матусям та бабусям» - такое позиционирование читаем в программке. В переводе означает: мы не смогли перевести пьесу полувековой давности на современный язык, поэтому ешьте ее так, без обработки, но с перцем. Но и здесь вопросы. Как можно «любимым матерям» посвящать эти переодевания пионерских спермотаксикозников (полное впечатление вечернего концерта какого-нибудь захудалого лагеря, в котором смех вызывается подложными сиськами или нахлобученной на паренька юбкой и кудрями)? Туда же, на потребу публики напиханы реалии сегодняшнего телевизионного мусорного ящика, на которые снова-таки с готовностью откликался зритель.
С пьесы Коломийца - взятки гладки - это ребенок своего времени. На потребу идеологическому партийному аппарату необходимы были не только производственные фильмы, но и спектакли. Одним из таких на тему колхозной жизни и явились «Фараоны». Грубо говоря, получилась советско-колхозная «Лисистрата», в которой женщины ставят мужчин на место, поменявшись с ними рабочими местами.
Общее впечатление от режиссуры - постановка двух разных человек, один из которых знаком со вкусом, второй - его прямой антагонист. По всей видимости, первому, со вкусом, сильно помогала сценография (Антон Лобанов). Сценография, пожалуй, единственное, что достойно уважения и внимания. Практически все выдержано в фанерной стилистике: от гранчаков и запеченных курочек до дойной коровы (разве что в одной сцене не в тему появляется настоящий бидон).
А второй, без вкуса, справлялся самостоятельно: актерское метельшение на сцене, грубое донесение действительно смешных реприз, вульгарно-пидовские пляски… В очередном спектакле Театра на Подоле замечаю, что режиссера совершенно не смущает отсутствие решения по ключевым переходам в постановке. Напомню, что пьеса построена между явью и сном главного героя. Засыпает он в своей кепке и семейных труханах (мамы и бабушки, это вам посвящается!), и дабы проснуться примерно в таком же виде вынужден городить некий текст под снимание с себя женских одежд. Пожалуй, сама беспомощная сцена, если проводить такую градацию в целом беспомощном спектакле.
Общее впечатление от актерской игры - напрочь отсутствует. Остановиться вообще не на ком. Благо, у исполнителя главной роли (Федор Ольховский) хоть с дикцией порядок, и можно разобрать его текст. У остальных и с этим проблема. Все три женские роли - провал с треском: суетность, паника, визг.
Вероятно, пьеса Коломийца обречена на забвение. Как показывает практика, поставить ее современно не хватает таланта, а смотреть на лубочное решение - не хватает сил. Уж лучше лишний раз прильнуть к экрану к черно-белой телевизионной версии того самого спектакля. В 60-х он гремел в Киеве (за двадцать лет было сыграно пятьсот спектаклей) с колоритными актерскими работами Яковченко, Копержинской и другими мастерами украинской сцены!
Просмотр оставил много вопросов, главный из которых - почему зритель ходит на столь низкопробное кабаре в самом негативном смысле этого слова?
Click to viewЗал оказался действительно забит зрителем, часть которых приходило в восторг от травести-шоу устраиваемого на подмостках. Развращение зрителя телеящиком поражает-таки сознание!
Спектакль посвящен «нашим матусям та бабусям» - такое позиционирование читаем в программке. В переводе означает: мы не смогли перевести пьесу полувековой давности на современный язык, поэтому ешьте ее так, без обработки, но с перцем. Но и здесь вопросы. Как можно «любимым матерям» посвящать эти переодевания пионерских спермотаксикозников (полное впечатление вечернего концерта какого-нибудь захудалого лагеря, в котором смех вызывается подложными сиськами или нахлобученной на паренька юбкой и кудрями)? Туда же, на потребу публики напиханы реалии сегодняшнего телевизионного мусорного ящика, на которые снова-таки с готовностью откликался зритель.
С пьесы Коломийца - взятки гладки - это ребенок своего времени. На потребу идеологическому партийному аппарату необходимы были не только производственные фильмы, но и спектакли. Одним из таких на тему колхозной жизни и явились «Фараоны». Грубо говоря, получилась советско-колхозная «Лисистрата», в которой женщины ставят мужчин на место, поменявшись с ними рабочими местами.
Общее впечатление от режиссуры - постановка двух разных человек, один из которых знаком со вкусом, второй - его прямой антагонист. По всей видимости, первому, со вкусом, сильно помогала сценография (Антон Лобанов). Сценография, пожалуй, единственное, что достойно уважения и внимания. Практически все выдержано в фанерной стилистике: от гранчаков и запеченных курочек до дойной коровы (разве что в одной сцене не в тему появляется настоящий бидон).
А второй, без вкуса, справлялся самостоятельно: актерское метельшение на сцене, грубое донесение действительно смешных реприз, вульгарно-пидовские пляски… В очередном спектакле Театра на Подоле замечаю, что режиссера совершенно не смущает отсутствие решения по ключевым переходам в постановке. Напомню, что пьеса построена между явью и сном главного героя. Засыпает он в своей кепке и семейных труханах (мамы и бабушки, это вам посвящается!), и дабы проснуться примерно в таком же виде вынужден городить некий текст под снимание с себя женских одежд. Пожалуй, сама беспомощная сцена, если проводить такую градацию в целом беспомощном спектакле.
Общее впечатление от актерской игры - напрочь отсутствует. Остановиться вообще не на ком. Благо, у исполнителя главной роли (Федор Ольховский) хоть с дикцией порядок, и можно разобрать его текст. У остальных и с этим проблема. Все три женские роли - провал с треском: суетность, паника, визг.
Вероятно, пьеса Коломийца обречена на забвение. Как показывает практика, поставить ее современно не хватает таланта, а смотреть на лубочное решение - не хватает сил. Уж лучше лишний раз прильнуть к экрану к черно-белой телевизионной версии того самого спектакля. В 60-х он гремел в Киеве (за двадцать лет было сыграно пятьсот спектаклей) с колоритными актерскими работами Яковченко, Копержинской и другими мастерами украинской сцены!