О водопадах и не только (1) - история Монгаку
В прошлой заметке о "весёлом" триптихе Утагава Куниёси мельком проскользнул один крайне серьезный и суровый персонаж, отличный от других беззаботных героев гравюры. Вот кусочек триптиха с ним:
Иконография сцены, выработанная в японской гравюре, не оставляет сомнений - перед нами очень популярный в укиё-э герой "Повести о доме Тайра" - подвижник Монгаку, прославившийся своей стойкостью. Вот как звучит описание этой истории в первоисточнике (перевод И.Львовой):
Уверившись в своих силах, пустился он в странствия по святым местам. Сперва он направил стопы в Кумано, решив испытать себя У прославленного водопада Нати. Для первого испытания в подвижнической жизни спустился он к подножью водопада, чтобы искупаться в водоеме. Была самая середина двенадцатой луны. Глубокий снег покрыл землю, сосульки льда унизали деревья. Умолкли ручьи в долинах, ледяные вихри дули с горных вершин. Светлые нити водопада замерзли, превратившись в гроздья белых сосулек, все кругом оделось белым покровом, но Монгаку ни мгновенья не колебался - спустился к водоему, вошел в воду и, погрузившись по шею, начал молиться, взывая к светлому богу Фудо на святом языке санскрите. Так оставался он четыре дня кряду; но на пятый день силы его иссякли, сознание помутилось. Струи водопада с оглушительным ревом низвергались с высоты нескольких тысяч дзё; поток вытолкнул Монгаку и снес далеко вниз по течению. Тело его швыряло из стороны в сторону, он натыкался на острые, как лезвие меча, изломы утесов, но вдруг рядом с ним очутился неземной юноша. Схватив Монгаку за руки, он вытащил его из воды. Очевидцы, в благоговейном страхе, разожгли костер, дабы отогреть страстотерпца. И видно, еще не пробил смертный час Монгаку, потому что он ожил. Едва к нему вернулось сознание, как он открыл глаза и, свирепо глядя на окружающих, крикнул: «Я поклялся простоять двадцать один день под струями водопада и триста тысяч раз воззвать к светлому богу Фудо! Сейчас только пятый день. Кто смел притащить меня сюда?»
Очень гневный Монгаку на гравюре Утагава Кунисада...
При звуке его гневных речей у людей от страха волосы встали дыбом; пораженные, они не нашлись с ответом. Монгаку снова погрузился в воду и продолжал свое бдение. На следующий день явилось восемь юношей-небожителей: они пытались вытащить Монгаку из воды, но он яростно противился им и отказался тронуться с места. Все же на третий день дыхание его снова прервалось. На сей раз с вершины водопада спустились двое неземных юношей; освятив воду вокруг Монгаку, они теплыми, благоуханными руками растерли его тело с головы и до пят. Дыхание возвратилось к Монгаку, и он спросил, как будто сквозь сон:
- Вы меня пожалели... Кто вы такие?
- Нас зовут Конгара и Сэйтака, мы посланцы светлого бога Фудо и явились сюда по его повелению, - ответили юноши. - Он велел нам: «Монгаку дал нерушимый обет, подверг себя жестокому испытанию. Ступайте к нему на помощь!»
- Скажите, где найти светлого бога Фудо? - громким голосом вопросил Монгаку.
- Он обитает в небе Тусита! - ответили юноши, взмыли к небу и скрылись в облаках. Монгаку устремил взгляд в небеса и, молитвенно сложив ладони, воскликнул:
- Теперь о моем послушании известно самому богу Фудо!
Сердце его преисполнилось надежды, на душе стало легко, он снова вошел в воду и продолжал испытание. Но теперь, когда сам бог обратил к нему свои взоры, ледяной ветер больше не холодил его тело, и падавшая сверху вода казалась приятной и теплой. Так исполнил Монгаку свой обет, проведя двадцать один день в молитве.
... и умиротворённый - у Кацусики Хокусая.
Как бы не отличались настроение и внешность героя на гравюрах, им чаще всего присущи общие черты - "шапка" водяной пены от водопада; буддийский колокольчик в руке или в зубах; верёвка, которой обмотан Монгаку (чтобы не унесло потоком). Нередко Монгаку ещё и держится за скалу, как за опору.
Та же работа, но в цвете
Как дошёл Монгаку до таких испытаний и лишений - отдельная история (очень популярная в кабуки), в которой есть и запретная страсть к чужой жене, и злодейское убийство, и долгое мучительное раскаяние. Рассказывать её мельком не хочется, да и не стоит - ведь она уже чудесно и подробно рассказана в замечательном журнале Umbloo, грех не поделиться...
Ну а здесь продолжается гравюрный разбор "водопадной сцены".
Следующая работа довольно необычная и она явно имеет театральные корни, ведь у грозного божества Фудо-мёо здесь очень характерные черты лица актёра Мацумото Косиро V.
А Монгаку с бритым "актёрским" лицом - не кто иной как звезда кабуки Итикава Дандзюро VII.
Однако эта гравюра не посвящена конкретной постановке и, скорее всего, является шутливым суримоно. На эту мысль наводит сопроводительный текст, который связывает свернутую веревку Фудо с веревкой, используемой для обертывания винных бочек для храмовых подношений, и превращает покаянный водопад Монгаку в известную марку вина Такисуи (буквально "вода из водопада"), которая продавалась в винном магазине Йомо в эдосском районе Канда.
Сюжеты с участием Фудо-мёо имели особое значение для актёрского клана Итикава. Его основатель, Итикава Дандзюро I (1660-1704), молился образу Фудо в храме Синсёдзи в Нарита, а затем использовал клич "Наритая" в качестве своего "домашнего имени" - прозвища, выкрикиваемого поклонниками, чтобы подбодрить актёра во время выступления.
С тех пор грозное божество стало считаться покровителем всего обширного дома Итикава. Прежде чем принять сценическое имя Дандзюро, все актёры совершали то же ритуальное очищение (мисоги), что и Монгаку у водопада, где, как считалось, обитал дух Фудо.
Неудивительно, что весьма часто актёры из дома Итикава играли в кабуки роли Фудо или опекаемого им Монгаку.
Дандзюро Пятый в роли Фудо-мёо, в образе верных спутников Неподвижного - Сэйтака-додзи (Итикава Яодзо III, слева) и Конгара-додзи (Содзюро Третий, справа), постановка Накамура-дза 1780 года.
Святилище со статуей грозного Фудо, процветающее до сих пор (возможно, не без поддержки актёров клана Итикава и их поклонников)
Ещё одна гравюра Утагава Кунисада. В роли Монгаку, скорее всего, Итикава Дандзюро VII:
Так и кочевал образ Монгаку в японской гравюре - от театральных версий к героическим и обратно, попутно обретая черты обоих жанров, а где-то - совершенно новые.
"Героическая" версия Куниёси в длинной-предлинной гравюре (довольно редкий для триптихов укиё-э формат):
Впрочем, шутник Куниёси и над этим сюжетом не преминул немного подтрунить, изобразив легендарных персонажей в виде рядовых обитателей огорода - тыквы, морковки и дайкона:
Работа ученика Куниёси, Утагава Ёсиику:
Влияние учителя здесь чувствуется довольно заметно.
На гравюре Тоёхара Тиканобу божественные спутники Фудо-мёо как-то уж очень сурово уводят Монгаку:
Здесь он больше персонажа европейской литературы напоминает - чем, например, не Жан Вальжан ))
Не менее разнообразны театральные гравюры второй половины XIX века - броские, эффектные и яркие (благодаря новомодным анилиновым краскам):
Эта и следующие две гравюры - авторства Тоёхара Кунитика
Своим путём идёт неповторимый Цукиока Ёситоси - у него эта сцена и не театральная, и не героическая.
Получилось что-то особенное, непохожее на других - ближе к сказке и легенде:
Гравюра 1885 года
Беззаботный Конгара с непременным цветком в руках витает в облаках...
... А коренастый Сэйтака, весьма смахивающий на краснокожего богатыря Кинтаро, спасает подвижника от погибели в ледяных водах:
И нельзя не отметить, как отличается предыдущая работа от более ранней, можно сказать ученической, гравюры Ёситоси 1859 года (художнику тогда было всего 20 лет):
И снова театральные работы - на этот раз актёры в роли Монгаку крупным планом:
Вальяжный Итикава Кодандзи IV на гравюре Утагава Ёсиику не успел обрасти фирменной щетиной
На следующих трёх гравюрах, по всей видимости, один и тот же актёр - Итикава Дандзюро IX.
Его выразительный взгляд ни с каким другим не перепутаешь...
Автор - Тоёхара Кунитика
Это тоже работа Кунитики
На гравюре Тоёхара Тиканобу обросший и одичавший Монгаку, кажется, на последнем дыхании, но ещё держится...
Особняком стоит гравюра новых времён - работа художника Томита Кэйсэна из серии 1923 года, посвящённой классическим пьесам "японского Шекспира" - Тикамацу Мондзаэмона.
Поначалу её можно принять за акварель - настолько тут легкие и воздушные краски.
Монгаку совсем молодой и зелёный, да и Фудо здесь не очень то грозный...
Напоследок, как это нередко бывает с "богатыми" сюжетами - несколько предметов прикладного искусства: круглая нэцкэ-мандзю и цуба (гарда от меча) - с изображением легендарного подвижника.
Впрочем, история водопадов на этом не заканчивается - много есть ещё интересного...