Тайны «Земляного паука» - Утагава Куниёси против цензуры сёгуната
На 1830-1850 годы пришёлся расцвет творчества многих гениев укиё-э - Хокусая, Куниёси, Хиросигэ, Кунисады. И по гравюрам этих мастеров может показаться, что это было довольно благостное время, полное путешествий по прекрасной стране и ярких развлечений в весёлых кварталах и театрах Кабуки.
Однако на самом деле это был довольно тяжёлый, во-многом мрачный период в истории Японии, богатый на суровые испытания - природные катастрофы, разрушительные городские пожары, великий неурожай и вызванные им голодные бунты. Реакция властей сёгуната на все эти бедствия не всегда была разумной и зачастую сводилась к установлению жёстких ограничений во всех сферах общественной жизни (особенно таких неблагонадёжных, как издательское дело, кварталы развлечений и театры Кабуки).
Настоящим зеркалом общественных настроений той неоднозначной эпохи можно смело назвать необычный триптих Утагава Куниёси, который мы рассмотрим во всех деталях и попытаемся расшифровать хотя бы часть его загадок.
Что же здесь всё-таки творится? Кто эти герои и демоны и те ли они, за кого себя выдают? Попробуем разобраться...
На первый взгляд, перед нами известная история о доблестном воине Минамото-но Ёримицу (часто ещё его звали Райко), легендарном укротителе злых духов и демонов, жившем в далёкую эпоху Хэйан.
Как гласит одна из легенд, Райко должен был истребить гигантского паука-оборотня Цутигумо ("Земляного паука"), но сильно заболел и ослаб, попав под волшебные чары чудища. Но с ним были четверо верных сподвижников (называвшихся, в подражание Четырем небесным хранителям, ситэнно) - Ватанабэ-но Цуна, Саката-но Кинтоки, Урабэ-но Суэтакэ и Усуи-но Садамицу. Они охраняли его всю ночь, коротая время за игрой в го, но Земляной Паук наслал на ситэнно неодолимый сон, после чего напустил на Ёримицу разных чертей и демонов. И всё же в последний момент Райко, уже опутанному паутиной, удалось зарубить Цутигумо волшебным мечом Хидзамару (который с тех пор называли не иначе как Кумокири, "Паучья погибель").
Предание это имеет множество версий: в каких-то Цутигумо предстаёт в образе мальчика-служки с отравленным лекарством или таинственной красавицы, в других - в облике коварного монаха. Нашла она своё воплощение в пьесах театра Но и Кабуки, а также в гравюрах и на многочисленных произведениях материального искусства, включая коробочки для хранения мелких вещей инро и гарды мечей цуба.
Но в нашем случае любой горожанин тех времён без труда мог догадаться, что на триптихе Куниёси легенда о Райко - всего лишь ширма для замысловатого и дерзкого гравюрного "ребуса", посвящённого злободневным персонам и событиям, а не преданиям далёкой старины.
Самая очевидная ниточка для разгадки подлинного сюжета здесь - фамильные гербы (моны) некоторых из "героев" гравюры. Например, воин Урабэ-но Суэтакэ облачён в одеяние с характерным моном "омодака", на котором изображён болотный стрелолист. Он принадлежал клану Мидзуно, значит, перед нами самый влиятельный государственный старейшина (родзю) тех времён и фактический глава правительства при сёгуне Иэёси - всесильный Мидзуно Тадакуни (1794 - 1851).
Мон "омодака" крупным планом:
Энергичный Тадакуни возглавил клан Мидзуно в 18 лет и с тех пор постепенно продвигался по чиновной лестнице, пока в 1839 году не достиг вершины своей карьеры - должности главного родзю.
Его назначению предшествовал Великий голод эпохи Тэмпо, пришедшийся на 1833 - 1837 годы и унесший жизни сотен тысяч людей. Он сопровождался многочисленными беспорядками и голодными бунтами, одним из которых стало в 1837 году восстание в Осаке под предводительством самурая и видного конфуцианца (то есть двойной опоры режима!) Осио Хэйхатиро. Состояние общественной морали тоже оставляло желать лучшего: повсюду, особенно в столичном Эдо, процветала коррупция, а разбогатевшие (в том числе на "правильных" подрядах) купцы засыпали деньгами Ёсивару и другие кварталы удовольствий.
В начале 1841 года умер бывший сёгун Иэнари, остававшийся, несмотря на принятый в 1837 году монашеский сан, реальным правителем страны, и Тадакуни, с подачи нового сёгуна, была предоставлена полная свобода действий.
Уже в 15 день 5-го месяца 12-го года эпохи Тэмпо (1841) "новоиспечённый" сёгун Токугава Иэёси, с подачи старшего родзю, представил членам правительства инструкцию, в которой особо оговаривалась необходимость вернуть общество к строгим нормам конфуцианской морали и ограничить проявления роскоши во всех сферах общества.
Как из рога изобилия посыпались сотни указов и запретов, которые затронули, в основном, городское население. Регламентировалось всё на свете, вплоть до мелочей: допустимые детские подарки на сезонные праздники и высота кукол хина-нингё, количество и форма женских шпилек, количество цветов на гравюрах (не более 7-8). Все товары роскоши были конфискованы и торговля ими оказались вне закона, лавки многих купцов были закрыты, их торговые корпорации - распущены.
Были запрещены отдельные виды книг, сочтённые аморальными, как и гравюры с актёрами и куртизанками. Многие писатели и актёры подверглись суровым наказаниям, некоторых из них изгнали из Эдо в далёкую ссылку. Для контроля за соблюдением запретов и ограничений была усилена полицейская власть и создана обширная сеть тайного сыска.
Можно догадаться, что особой любви к Тадакуни и его реформам горожане совсем не испытывали...
Один из портретов настоящего Тадакуни, может быть даже прижизненный:
И он же на одной из "вырезных" работ замечательного художника Киринукэ:
Ещё одного "лже-героя" (как будто бы Усуи-но Садамицу) можно опознать по гербу на левой створке триптиха. Вот он, сидит с чашкой чая (или чего покрепче) и невозмутимо взирает на полчища демонов:
Этот хорошо заметный мон принадлежал клану Сакакибара, и перед нами, скорее всего, ещё один старейшина из клики Тадакуни, участвовавший в непопулярных реформах - Сакакибара Тадаюки.
Мон клана Сакакибара
На центральной части триптиха чудо-богатырь Саката-но Кинтоки увлечённо играет в го с Ватанабэ-но Цуна. Им не до чудовищ - такая игра идёт, не оторвёшься!
Этих персонажей обычно идентифицируют как родзю Хотта (Хорита) Масакацу и Санада Юкицура.
Узнав всех реальных правителей того времени, смышлёный зритель сразу мог догадаться, кто скрывается под личной Райко, объятого болезненным колдовским сном. Конечно же это был двенадцатый сёгун Токугава Иэёси (1793 - 1853).
Этот безвольный правитель большую часть жизни провёл в тени своего отца, Токугава Иэнари (1773 - 1841), не имел никакого опыта управления страной и не хотел вникать в государственные дела. Говорили, что на все доклады советников по вопросам управления страной Иэёси неизменно отвечал одинаково: «Что ж, да будет так».
Думается, больше его интересовали дела любовно-сердечные, чему были свидетельством многочисленные наложницы и почти три десятка детей. Впрочем, и здесь до отца ему было далеко - с его то 40 наложницами и 55 детьми...
В правой части триптиха, на которой изображён Райко-Иэёси, есть две не слишком заметные, но очень любопытные детали.
Например, часть полога, накидываемого зловещим Цутигумо на несчастного Райко, удивительным образом складывается в образ горы Фудзи, очень неожиданный в этой жуткой истории. Исследователи из Университета Вены считают, что всё дело в созвучии имени божественной горы и слов, обозначающих тяжёлую, неизлечимую болезнь (不治の病 - "фудзиноямаи").
Крошечный заяц на столике здесь тоже неспроста - он указывает на 1843 год (Зайца по восточному гороскопу), в который, как считается, впервые появился этот смелый до дерзости триптих.
Настоящий Иэёси на одной из картин:
Непохож на лже-Райко, что и понятно - допустить сходство с такой персоной для Куниёси было бы сродни самоубийству.
Однако самые главные тайны скрывает другой "слой" триптиха Куниёси, полный эффектных, пугающих и таинственных чудовищ. Вы же не думаете, что их появление здесь случайно и эти фигуры ничего не значат? Вот и правильно!
Но об этом - в следующий раз.
Продолжение следует
Однако на самом деле это был довольно тяжёлый, во-многом мрачный период в истории Японии, богатый на суровые испытания - природные катастрофы, разрушительные городские пожары, великий неурожай и вызванные им голодные бунты. Реакция властей сёгуната на все эти бедствия не всегда была разумной и зачастую сводилась к установлению жёстких ограничений во всех сферах общественной жизни (особенно таких неблагонадёжных, как издательское дело, кварталы развлечений и театры Кабуки).
Настоящим зеркалом общественных настроений той неоднозначной эпохи можно смело назвать необычный триптих Утагава Куниёси, который мы рассмотрим во всех деталях и попытаемся расшифровать хотя бы часть его загадок.
Что же здесь всё-таки творится? Кто эти герои и демоны и те ли они, за кого себя выдают? Попробуем разобраться...
На первый взгляд, перед нами известная история о доблестном воине Минамото-но Ёримицу (часто ещё его звали Райко), легендарном укротителе злых духов и демонов, жившем в далёкую эпоху Хэйан.
Как гласит одна из легенд, Райко должен был истребить гигантского паука-оборотня Цутигумо ("Земляного паука"), но сильно заболел и ослаб, попав под волшебные чары чудища. Но с ним были четверо верных сподвижников (называвшихся, в подражание Четырем небесным хранителям, ситэнно) - Ватанабэ-но Цуна, Саката-но Кинтоки, Урабэ-но Суэтакэ и Усуи-но Садамицу. Они охраняли его всю ночь, коротая время за игрой в го, но Земляной Паук наслал на ситэнно неодолимый сон, после чего напустил на Ёримицу разных чертей и демонов. И всё же в последний момент Райко, уже опутанному паутиной, удалось зарубить Цутигумо волшебным мечом Хидзамару (который с тех пор называли не иначе как Кумокири, "Паучья погибель").
Предание это имеет множество версий: в каких-то Цутигумо предстаёт в образе мальчика-служки с отравленным лекарством или таинственной красавицы, в других - в облике коварного монаха. Нашла она своё воплощение в пьесах театра Но и Кабуки, а также в гравюрах и на многочисленных произведениях материального искусства, включая коробочки для хранения мелких вещей инро и гарды мечей цуба.
Но в нашем случае любой горожанин тех времён без труда мог догадаться, что на триптихе Куниёси легенда о Райко - всего лишь ширма для замысловатого и дерзкого гравюрного "ребуса", посвящённого злободневным персонам и событиям, а не преданиям далёкой старины.
Самая очевидная ниточка для разгадки подлинного сюжета здесь - фамильные гербы (моны) некоторых из "героев" гравюры. Например, воин Урабэ-но Суэтакэ облачён в одеяние с характерным моном "омодака", на котором изображён болотный стрелолист. Он принадлежал клану Мидзуно, значит, перед нами самый влиятельный государственный старейшина (родзю) тех времён и фактический глава правительства при сёгуне Иэёси - всесильный Мидзуно Тадакуни (1794 - 1851).
Мон "омодака" крупным планом:
Энергичный Тадакуни возглавил клан Мидзуно в 18 лет и с тех пор постепенно продвигался по чиновной лестнице, пока в 1839 году не достиг вершины своей карьеры - должности главного родзю.
Его назначению предшествовал Великий голод эпохи Тэмпо, пришедшийся на 1833 - 1837 годы и унесший жизни сотен тысяч людей. Он сопровождался многочисленными беспорядками и голодными бунтами, одним из которых стало в 1837 году восстание в Осаке под предводительством самурая и видного конфуцианца (то есть двойной опоры режима!) Осио Хэйхатиро. Состояние общественной морали тоже оставляло желать лучшего: повсюду, особенно в столичном Эдо, процветала коррупция, а разбогатевшие (в том числе на "правильных" подрядах) купцы засыпали деньгами Ёсивару и другие кварталы удовольствий.
В начале 1841 года умер бывший сёгун Иэнари, остававшийся, несмотря на принятый в 1837 году монашеский сан, реальным правителем страны, и Тадакуни, с подачи нового сёгуна, была предоставлена полная свобода действий.
Уже в 15 день 5-го месяца 12-го года эпохи Тэмпо (1841) "новоиспечённый" сёгун Токугава Иэёси, с подачи старшего родзю, представил членам правительства инструкцию, в которой особо оговаривалась необходимость вернуть общество к строгим нормам конфуцианской морали и ограничить проявления роскоши во всех сферах общества.
Как из рога изобилия посыпались сотни указов и запретов, которые затронули, в основном, городское население. Регламентировалось всё на свете, вплоть до мелочей: допустимые детские подарки на сезонные праздники и высота кукол хина-нингё, количество и форма женских шпилек, количество цветов на гравюрах (не более 7-8). Все товары роскоши были конфискованы и торговля ими оказались вне закона, лавки многих купцов были закрыты, их торговые корпорации - распущены.
Были запрещены отдельные виды книг, сочтённые аморальными, как и гравюры с актёрами и куртизанками. Многие писатели и актёры подверглись суровым наказаниям, некоторых из них изгнали из Эдо в далёкую ссылку. Для контроля за соблюдением запретов и ограничений была усилена полицейская власть и создана обширная сеть тайного сыска.
Можно догадаться, что особой любви к Тадакуни и его реформам горожане совсем не испытывали...
Один из портретов настоящего Тадакуни, может быть даже прижизненный:
И он же на одной из "вырезных" работ замечательного художника Киринукэ:
Ещё одного "лже-героя" (как будто бы Усуи-но Садамицу) можно опознать по гербу на левой створке триптиха. Вот он, сидит с чашкой чая (или чего покрепче) и невозмутимо взирает на полчища демонов:
Этот хорошо заметный мон принадлежал клану Сакакибара, и перед нами, скорее всего, ещё один старейшина из клики Тадакуни, участвовавший в непопулярных реформах - Сакакибара Тадаюки.
Мон клана Сакакибара
На центральной части триптиха чудо-богатырь Саката-но Кинтоки увлечённо играет в го с Ватанабэ-но Цуна. Им не до чудовищ - такая игра идёт, не оторвёшься!
Этих персонажей обычно идентифицируют как родзю Хотта (Хорита) Масакацу и Санада Юкицура.
Узнав всех реальных правителей того времени, смышлёный зритель сразу мог догадаться, кто скрывается под личной Райко, объятого болезненным колдовским сном. Конечно же это был двенадцатый сёгун Токугава Иэёси (1793 - 1853).
Этот безвольный правитель большую часть жизни провёл в тени своего отца, Токугава Иэнари (1773 - 1841), не имел никакого опыта управления страной и не хотел вникать в государственные дела. Говорили, что на все доклады советников по вопросам управления страной Иэёси неизменно отвечал одинаково: «Что ж, да будет так».
Думается, больше его интересовали дела любовно-сердечные, чему были свидетельством многочисленные наложницы и почти три десятка детей. Впрочем, и здесь до отца ему было далеко - с его то 40 наложницами и 55 детьми...
В правой части триптиха, на которой изображён Райко-Иэёси, есть две не слишком заметные, но очень любопытные детали.
Например, часть полога, накидываемого зловещим Цутигумо на несчастного Райко, удивительным образом складывается в образ горы Фудзи, очень неожиданный в этой жуткой истории. Исследователи из Университета Вены считают, что всё дело в созвучии имени божественной горы и слов, обозначающих тяжёлую, неизлечимую болезнь (不治の病 - "фудзиноямаи").
Крошечный заяц на столике здесь тоже неспроста - он указывает на 1843 год (Зайца по восточному гороскопу), в который, как считается, впервые появился этот смелый до дерзости триптих.
Настоящий Иэёси на одной из картин:
Непохож на лже-Райко, что и понятно - допустить сходство с такой персоной для Куниёси было бы сродни самоубийству.
Однако самые главные тайны скрывает другой "слой" триптиха Куниёси, полный эффектных, пугающих и таинственных чудовищ. Вы же не думаете, что их появление здесь случайно и эти фигуры ничего не значат? Вот и правильно!
Но об этом - в следующий раз.
Продолжение следует