Окумура Масанобу - удивительный и неповторимый (2)
Начало - здесь
Сегодня мы продолжаем знакомство с творчеством замечательного художника раннего периода японской гравюры, Окумура Масанобу. На очереди - театральные гравюры якуся-э.
И в этом жанре мы видим все "фирменные" приёмы Масанобу: энергичные волнистые линии, неуёмная экспрессия и нескончаемое движение, ну и, как всегда, масса любопытнейших деталей.
Следующая гравюра - из довольно необычной серии 1705-1706 годов, посвящённой знаменитым сюжетам из кукольного театра Бунраку, но представленных на гравюрах известными актёрами тех времён.
На переднем плане - актёр в образе монаха Рэнсё, стремящегося к священной горе Коя, а поодаль - чего только нет: горы, леса, реки, птицы и домики, укрытые облаками:
Рэнсё в пути на гору Коя
Дальше ещё одна полутеатральная, полупейзажная гравюра из этой серии:
Путешествие Фудзивара-но Тэйка
В театральной гравюре Масанобу больше, чем в других жанрах, придерживался традиций и изобразительных приёмов, установленных его предшественниками и современниками. В данном случае - всемогущей династией Тории, ведущей школой якуся-э тех времён. Особенно это прослеживается в гравюрах с изображением актёров в героическом амплуа арагото.
Всюду движение и борьба:
Сютэн-додзи на горе Оэ
Согласно японским легендам, Сютэн-додзи - чудесное дитя, которое мать носила в своем чреве 16 месяцев и которое родилось с длинными волосами и зубами.
Он стал демоном, когда решил сжечь все любовные письма, присланные ему женщинами, которых он отвергал. Дым от сожженных писем окутал его и обратил в демона.
По другой версии легенды, Сютэн-додзи был сыном дракона Ямато-но Ороти и был обращен Буддой в демона за своё пристрастие к сакэ. Это произошло, когда он надел на себя костюм демона, собираясь на праздник, но в итоге не сумел его снять, так как костюм прирос к телу. Сютэн-додзи бесчинствовал до тех пор, пока не погиб от руки прославленного воина Минамото-но Ёримицу (Райко).
Хорошо заметен характерный приём школы Тории - так называемые мазки "мимидзугаки" ("червеобразные") в передаче напрягшихся мускулов могучих героев. Впрочем, возможно перед нами тут не враги, а соратники:
Драма «Вада-но-сакамори». Возможно именно та сцена, в которой Асахина стягивает с Сога Горо доспехи, удерживая его от неподготовленной атаки на врага.
Ну а тут все враги уже повержены, на что благосклонно взирает Бодхисаттва в уголке:
Может сложиться впечатление, что театральные гравюры у Масанобу все сплошь чёрно-белые.
Однако это не так - он довольно активно применял в якуся-э технику раскрашенных от руки гравюр бэни-э, изобретателем которых он себя называл.
Ещё один Асахина, в роли которого тут актёр Бандо Хикосабуро
И здесь, и на следующей гравюре - фирменная тыква-горлянка Масанобу, появившаяся как знак его издательства в начале 1720-х годов:
Накамура Томидзюро в роли безымянного всадника
Постепенно Масанобу отходит от канонов школы Тории и начинают появляться довольно необычные гравюры. Например, как эта:
Актёр Итикава Дандзюро в роли Икэ-но Сёдзи
Здесь внимание сразу привлекает пугающего вида существо, притаившееся в складках одеяния героя, среди корзин с прозаичной редькой-дайконом - то ли дракон, то ли сколопендра наподобие той, что в истории Хидэсато.
Следующая гравюра совсем уж в другом стиле, ближе к школе Кацукава, перехватившей звание законодателя мод в якуся-э во второй половине XVIII века.
Легендарный Сукэроку собственной персоной.
В роли - Итикава Эбидзо I
А мы тем временем перейдём к менее героическим образам - они у Масанобу получались тоже очень хорошо:
Актёры Бандо Хикосабуро II и Сэгава Китидзи II в новогоднем представлении
Актёр Саногава Итимацу в роли Сога Горо. Тоже герой, но среди мирного пейзажа.
Возвращаемся к чёрно-белым сюжетам из кукольного театра (и не только), здесь лиричных сцен тоже хватает.
К примеру, наша старая знакомая Оно-но Комати в сцене "Каёи Комати" (Свидания с Комати).
По легенде, Комати обещала ответить взаимностью пылкому молодому придворному Фукакуса-но Сёсё при условии, что он докажет ей свою преданность, приходя к ней сто ночей подряд. Все эти ночи он должен был спать в повозке около её дома в любую погоду. Однако юноша смог прийти к Комати лишь девяносто девять раз, а в последнюю, сотую ночь бедняга попросту замёрз и обещание исполнять не пришлось.
Сцена с зеркалом из другой пьесы
Сказание об Усивакамару и Дзёрури-химэ
Многие могут удивиться, почему это актёры Кабуки вдруг изображают сюжеты из каких-то кукольных пьес?
Дело в том, что во времена Окумура Масанобу кукольный театр Бунраку имел большую популярность, чем ещё молодой театр Кабуки. Вот и брали известные пьесы для кукольных представлений и переводили их на кабукинскую сцену. Кстати, родом из кукольного театра и, пожалуй, самая известная пьеса японского театра в целом - "Канадэхон Тюсингура" (та самая пьеса о 47 ронинах).
А вот и у нас представление бродячего кукольника:
Куклы у волшебника Масанобу оживают прямо на глазах...
В роли кукольника - актёр Итимура Такэнодзё
Да что там куклы, посмотрите вот на паренька с птичьей клеткой на следующей гравюре:
Обезьянки на его одеянии, кажется, живут своей жизнью - одна что-то вкусное грызёт, две другие явно лапы к вороту и рукаву тянут ))
Таких "оживающих" деталей у Масанобу очень много - одно удовольствие их находить и разглядывать.
Здесь кого и чего только нет - птицы, свободные и в клетках; лошади и даже маски театра Но:
В роли птицелова - актёр Кацуяма Матагоро
Через хитрые детали Масанобу превращает обыденную сцену встречи самурая и продавца сакэ в нечто довольно странное:
Кто это изображён на коробке самурая и что он пытается сделать, сложно понять. Неужто ещё одна смышлёная обезьянка? Уж больно Масанобу их любил рисовать.
Даже лиричная сцена свидания на крыше и та с подвохом:
Вроде бы крыша как крыша, ан нет - тоже что-то пытающееся прокрасться из мира вещей в мир живых:
Здесь целый птичник на кимоно самурая:
Ну а тут вообще зайцы:
Сцена из драмы "Тюссэ Тайхэйки"
Мирно пасутся себе ))
Замечательно об этой особенности гравюр Окумура Масанобу написал Артур Дэвисон Фике, больше известный в Америке как поэт и драматург (но бывший и увлечённым исследователем японского искусства):
"Полнокровная и блестящая жизнь кипит во всех работах Масанобу. Ни в какой другой период в укиё-э не было такого эффектного использования узоров драпировок... Часто мы находим фигуры, одетые в буйство ярких тканей - цветы, деревья, птицы, корабли, геометрические фигуры - всё смешалось в переплетении тканей и было организовано художником в комбинацию, которая была шумной без путаницы и сияющей без кричащего блеска. Гравюры Масанобу кажутся переполненными богатством его духа".
Завершить сегодня хочется работой, максимально, на мой взгляд, соответствующей этим словам:
Актёр Накамура Китибэй в роли Бэнкэя
На фоне застывшего в театральной позе актёра оживает целый мир радостных и весёлых обезьяночеловеков. И каждый норовит куда-нибудь сбежать или сделать что-то эдакое...
Двое увлечённо заняты рукавом одежды актёра...
... а троица справа выводит гравюру на какой-то иной, околошедевральный уровень - это уже не драпировки и детали, а нечто гораздо большее, вне жанра театральной гравюры...
Продолжение следует
Сегодня мы продолжаем знакомство с творчеством замечательного художника раннего периода японской гравюры, Окумура Масанобу. На очереди - театральные гравюры якуся-э.
И в этом жанре мы видим все "фирменные" приёмы Масанобу: энергичные волнистые линии, неуёмная экспрессия и нескончаемое движение, ну и, как всегда, масса любопытнейших деталей.
Следующая гравюра - из довольно необычной серии 1705-1706 годов, посвящённой знаменитым сюжетам из кукольного театра Бунраку, но представленных на гравюрах известными актёрами тех времён.
На переднем плане - актёр в образе монаха Рэнсё, стремящегося к священной горе Коя, а поодаль - чего только нет: горы, леса, реки, птицы и домики, укрытые облаками:
Рэнсё в пути на гору Коя
Дальше ещё одна полутеатральная, полупейзажная гравюра из этой серии:
Путешествие Фудзивара-но Тэйка
В театральной гравюре Масанобу больше, чем в других жанрах, придерживался традиций и изобразительных приёмов, установленных его предшественниками и современниками. В данном случае - всемогущей династией Тории, ведущей школой якуся-э тех времён. Особенно это прослеживается в гравюрах с изображением актёров в героическом амплуа арагото.
Всюду движение и борьба:
Сютэн-додзи на горе Оэ
Согласно японским легендам, Сютэн-додзи - чудесное дитя, которое мать носила в своем чреве 16 месяцев и которое родилось с длинными волосами и зубами.
Он стал демоном, когда решил сжечь все любовные письма, присланные ему женщинами, которых он отвергал. Дым от сожженных писем окутал его и обратил в демона.
По другой версии легенды, Сютэн-додзи был сыном дракона Ямато-но Ороти и был обращен Буддой в демона за своё пристрастие к сакэ. Это произошло, когда он надел на себя костюм демона, собираясь на праздник, но в итоге не сумел его снять, так как костюм прирос к телу. Сютэн-додзи бесчинствовал до тех пор, пока не погиб от руки прославленного воина Минамото-но Ёримицу (Райко).
Хорошо заметен характерный приём школы Тории - так называемые мазки "мимидзугаки" ("червеобразные") в передаче напрягшихся мускулов могучих героев. Впрочем, возможно перед нами тут не враги, а соратники:
Драма «Вада-но-сакамори». Возможно именно та сцена, в которой Асахина стягивает с Сога Горо доспехи, удерживая его от неподготовленной атаки на врага.
Ну а тут все враги уже повержены, на что благосклонно взирает Бодхисаттва в уголке:
Может сложиться впечатление, что театральные гравюры у Масанобу все сплошь чёрно-белые.
Однако это не так - он довольно активно применял в якуся-э технику раскрашенных от руки гравюр бэни-э, изобретателем которых он себя называл.
Ещё один Асахина, в роли которого тут актёр Бандо Хикосабуро
И здесь, и на следующей гравюре - фирменная тыква-горлянка Масанобу, появившаяся как знак его издательства в начале 1720-х годов:
Накамура Томидзюро в роли безымянного всадника
Постепенно Масанобу отходит от канонов школы Тории и начинают появляться довольно необычные гравюры. Например, как эта:
Актёр Итикава Дандзюро в роли Икэ-но Сёдзи
Здесь внимание сразу привлекает пугающего вида существо, притаившееся в складках одеяния героя, среди корзин с прозаичной редькой-дайконом - то ли дракон, то ли сколопендра наподобие той, что в истории Хидэсато.
Следующая гравюра совсем уж в другом стиле, ближе к школе Кацукава, перехватившей звание законодателя мод в якуся-э во второй половине XVIII века.
Легендарный Сукэроку собственной персоной.
В роли - Итикава Эбидзо I
А мы тем временем перейдём к менее героическим образам - они у Масанобу получались тоже очень хорошо:
Актёры Бандо Хикосабуро II и Сэгава Китидзи II в новогоднем представлении
Актёр Саногава Итимацу в роли Сога Горо. Тоже герой, но среди мирного пейзажа.
Возвращаемся к чёрно-белым сюжетам из кукольного театра (и не только), здесь лиричных сцен тоже хватает.
К примеру, наша старая знакомая Оно-но Комати в сцене "Каёи Комати" (Свидания с Комати).
По легенде, Комати обещала ответить взаимностью пылкому молодому придворному Фукакуса-но Сёсё при условии, что он докажет ей свою преданность, приходя к ней сто ночей подряд. Все эти ночи он должен был спать в повозке около её дома в любую погоду. Однако юноша смог прийти к Комати лишь девяносто девять раз, а в последнюю, сотую ночь бедняга попросту замёрз и обещание исполнять не пришлось.
Сцена с зеркалом из другой пьесы
Сказание об Усивакамару и Дзёрури-химэ
Многие могут удивиться, почему это актёры Кабуки вдруг изображают сюжеты из каких-то кукольных пьес?
Дело в том, что во времена Окумура Масанобу кукольный театр Бунраку имел большую популярность, чем ещё молодой театр Кабуки. Вот и брали известные пьесы для кукольных представлений и переводили их на кабукинскую сцену. Кстати, родом из кукольного театра и, пожалуй, самая известная пьеса японского театра в целом - "Канадэхон Тюсингура" (та самая пьеса о 47 ронинах).
А вот и у нас представление бродячего кукольника:
Куклы у волшебника Масанобу оживают прямо на глазах...
В роли кукольника - актёр Итимура Такэнодзё
Да что там куклы, посмотрите вот на паренька с птичьей клеткой на следующей гравюре:
Обезьянки на его одеянии, кажется, живут своей жизнью - одна что-то вкусное грызёт, две другие явно лапы к вороту и рукаву тянут ))
Таких "оживающих" деталей у Масанобу очень много - одно удовольствие их находить и разглядывать.
Здесь кого и чего только нет - птицы, свободные и в клетках; лошади и даже маски театра Но:
В роли птицелова - актёр Кацуяма Матагоро
Через хитрые детали Масанобу превращает обыденную сцену встречи самурая и продавца сакэ в нечто довольно странное:
Кто это изображён на коробке самурая и что он пытается сделать, сложно понять. Неужто ещё одна смышлёная обезьянка? Уж больно Масанобу их любил рисовать.
Даже лиричная сцена свидания на крыше и та с подвохом:
Вроде бы крыша как крыша, ан нет - тоже что-то пытающееся прокрасться из мира вещей в мир живых:
Здесь целый птичник на кимоно самурая:
Ну а тут вообще зайцы:
Сцена из драмы "Тюссэ Тайхэйки"
Мирно пасутся себе ))
Замечательно об этой особенности гравюр Окумура Масанобу написал Артур Дэвисон Фике, больше известный в Америке как поэт и драматург (но бывший и увлечённым исследователем японского искусства):
"Полнокровная и блестящая жизнь кипит во всех работах Масанобу. Ни в какой другой период в укиё-э не было такого эффектного использования узоров драпировок... Часто мы находим фигуры, одетые в буйство ярких тканей - цветы, деревья, птицы, корабли, геометрические фигуры - всё смешалось в переплетении тканей и было организовано художником в комбинацию, которая была шумной без путаницы и сияющей без кричащего блеска. Гравюры Масанобу кажутся переполненными богатством его духа".
Завершить сегодня хочется работой, максимально, на мой взгляд, соответствующей этим словам:
Актёр Накамура Китибэй в роли Бэнкэя
На фоне застывшего в театральной позе актёра оживает целый мир радостных и весёлых обезьяночеловеков. И каждый норовит куда-нибудь сбежать или сделать что-то эдакое...
Двое увлечённо заняты рукавом одежды актёра...
... а троица справа выводит гравюру на какой-то иной, околошедевральный уровень - это уже не драпировки и детали, а нечто гораздо большее, вне жанра театральной гравюры...
Продолжение следует