===Он никого не обратил, не окрестил, даже не пытался. Он хотел просто жить, просто учиться у них. И они, индейское племя из Агуарики, «окрестили» его, приняли сыном и братом в племя, «языческим» епископом. Это и было его великим «обращением».=== Буду банальным: и чё? В чем смысл его... ммммм.. служения?
У меня не идет из головы эта история. Что его решение просто жить с ними их жизнью и не крестить - это подвиг, мне внятно. Что вызывает большую потревоженность - то, как его вера столкнулась с тем образом жизни, который он принял: он стал мирить с ворами и захватчиками, тогда как требовалось - убивать или противостоять всеми доступными способами. Он же пытался мирить. Он не мог поднимать на противостояние, там, где принятый им образ жизни четко требует убивать захватчиков. Это нерешаемая ситуация. Мне кажется, что его решение лететь туда - это предпочтение самоубийства предательству.
Ну... да. Мне кажется в связи с этим, что не на все "последние" вопросы есть ответы. На самые последние ответов нет, а есть переход в другое качество, в данном случае такое вот квази-самоубийство, скорее, решение быть со своими (со своей общиной, семьей, друзьями) до конца, в жизни и в смерти. Как будто словесный спор исчерпан и возвышен-снят в жесте, деянии. Такое incipit tragoedia:)
Похоже на Шарля де Фуко... Тот жил среди берберов в пустыне, принципиально никого не крестил и не обращал. Просто старался любить по мере сил. Это совершенно чуждо методам апостолов, но в этом что-то есть.
В таком образе жизни есть свои издержки. Шарлю де Фуко приходилось докладывать французской разведке о настроениях туарегов, Лабаке торговаться с нефтяными компаниями.
В русской книжечке о де Фуко, которую (только одну о нём) я читал, написано было, что он таким образом хотел обезопасить туарегов от набегов бандитов.
В ранней церкви присоединившиеся люди сохраняли свою культурную идентичность - иудеи так и соблюдали Закон, язычники вполне успешно были "язычниками"... И (в результате борьбы, но тем не менее) первым не приказывали отбросить "ненужное" в Законе, а вторым не приказывали Закон исполнять... А потом это куда-то потерялось, и в более поздние времена присоединение к церкви с необходимостью вело к потере культурной идентичности... Мне кажется, в этом одна из причин, почему Шарль никого не обращал - для него люди в своей текущей человечности были дороже потенциальных христиан, но с потерянной человечностью.
Comments 33
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Но...
Я не понимаю.
Его.
===Он никого не обратил, не окрестил, даже не пытался. Он хотел просто жить, просто учиться у них. И они, индейское племя из Агуарики, «окрестили» его, приняли сыном и братом в племя, «языческим» епископом. Это и было его великим «обращением».===
Буду банальным: и чё? В чем смысл его... ммммм.. служения?
Reply
Reply
Reply
Reply
Что его решение просто жить с ними их жизнью и не крестить - это подвиг, мне внятно.
Что вызывает большую потревоженность - то, как его вера столкнулась с тем образом жизни, который он принял: он стал мирить с ворами и захватчиками, тогда как требовалось - убивать или противостоять всеми доступными способами. Он же пытался мирить. Он не мог поднимать на противостояние, там, где принятый им образ жизни четко требует убивать захватчиков. Это нерешаемая ситуация. Мне кажется, что его решение лететь туда - это предпочтение самоубийства предательству.
Reply
Reply
Reply
Reply
В ранней церкви присоединившиеся люди сохраняли свою культурную идентичность - иудеи так и соблюдали Закон, язычники вполне успешно были "язычниками"... И (в результате борьбы, но тем не менее) первым не приказывали отбросить "ненужное" в Законе, а вторым не приказывали Закон исполнять... А потом это куда-то потерялось, и в более поздние времена присоединение к церкви с необходимостью вело к потере культурной идентичности... Мне кажется, в этом одна из причин, почему Шарль никого не обращал - для него люди в своей текущей человечности были дороже потенциальных христиан, но с потерянной человечностью.
Reply
Reply
Leave a comment