Я не стану баловать и стеречь, ничего не будет сразу хорошим, узорчатым, яблочным, золотым. Но я знаю, что будет всё - неплохим. Это слово - тихо и непорочно, родниковым камнем приляжет в рот. Не изолгано жадностями надежды, не расшито в спешке по сарафанам. Неплохое - мирно лежит и дышит, не болит в животе репейниками, не жмёт. Я когда-то слыла ( Read more... )

 Поэт - одновременно свежая кровь языка - поезд сверхскоростных смыслов и змей косноязычный, залёгший на дно, заплетающийся в собственной разноцветной речи.

 Главная радость и страшнейшее чудовище моё - это то, ежесекундно взращиваемое мыслительное поле, которое надо яростно питать, дружиться с ним, бороться, выплавлять в предметы, лишённые веса. Ему всё нипочём - неудержимо ликующее растение, что рвёт платья прохожим ради собственной мелодии. И каждая деталь, каждая заноза, стежок здесь - увесистая ( Read more... )

 Каждое стихотворение - это склад вещественных доказательств. Это - сад расцелованных монументов рук. Это - архитектура. Это - травля. Это - "пойман с поличным". Это - корабль. Это - мёдом истёкший медленным - львиный горячий труп.

 Словом своим набухшим ширишься, пытаешься выпрыгнуть куда-то, взорвать тьму. В этом преодолении ведь и есть вся тайна, вся радость цвета горячки. И не стоит тетешкать в себе мысль о совершенстве прыжков - только растратишь жажду, разоблачишь свою избыточность, а за этим стоит лишь одна башня. Башня, чья вершина равна потери сил, гладкой ( Read more... )