Размеры, шкуры, формы.
Главная радость и страшнейшее чудовище моё - это то, ежесекундно взращиваемое мыслительное поле, которое надо яростно питать, дружиться с ним, бороться, выплавлять в предметы, лишённые веса. Ему всё нипочём - неудержимо ликующее растение, что рвёт платья прохожим ради собственной мелодии. И каждая деталь, каждая заноза, стежок здесь - увесистая вещь - плеть или плод, центр и отросток единовременно. И будь добра - на все должно хватать сока, иначе тебя ждут утраты, которые не простишь. Это вечное плодоносное и удушливое счатье - почти патологическое глубоководное плаванье, которое неминуемо обогатит и обкрадёт.
Пару лет назад эту буйную ношу хотелось называть "горбами и ромбами". Теперь ёмкость имени иссякла, и пришло время подыскивать новый сосуд. Но какая тоска настанет, не будь тебя, кровавый куст мой. Крепчай, область неназываемого!
Так сковырни весь этот ёмкий стыд и срам -
Утробный жар лиловый, слабоумный,
Ты, без сомнений, всё прекрасно знаешь сам:
Как тяжело спрессованных пространств
горбы и ромбы
Кормить, выталкивать, им клеить имена,
Донаходить размеры, шкуры, формы.
<...>
Пару лет назад эту буйную ношу хотелось называть "горбами и ромбами". Теперь ёмкость имени иссякла, и пришло время подыскивать новый сосуд. Но какая тоска настанет, не будь тебя, кровавый куст мой. Крепчай, область неназываемого!
Так сковырни весь этот ёмкий стыд и срам -
Утробный жар лиловый, слабоумный,
Ты, без сомнений, всё прекрасно знаешь сам:
Как тяжело спрессованных пространств
горбы и ромбы
Кормить, выталкивать, им клеить имена,
Донаходить размеры, шкуры, формы.
<...>