Прочитал у одной коллеги размышления о ненависти к собственной диссертации и бессмысленности бытия. Все ее горестные размышления в конечном счете сводятся к риторическому вопросу: "как же можно было так изуродовать интересную и прекрасную тему?". Честно говоря я слышу это сплошь и рядом и более того, подойдя к порогу защит-предзащит, я осознал, что испытываю аналогичные чувства к собственной работе. Хотя был уверен, что "уж меня-то они не коснуться".
Редактируя текст своей многострадальной диссертации и размышляя на эту грустную тему я решил, что надо просто оставить как есть. Не надо пытаться прыгать выше головы, но принять имеющуюся ситуацию со смирением. В конце концов степень присваивают человеку, а не диссертации. А если уж захочется сделать шедевр, то доработаешь когда (если) будешь монографию издавать. Благо сейчас это сделать гораздо проще, чем лет 20 назад.
Как мне написал один питерский профессор: "Соглашайтесь со всеми замечаниями и рекомендациями - не обязательно всё использовать, но смирение должно быть продемонстрировано. Это - одно из условий инициации." А другой профессор (на этот раз московский) сказал, что "диссертация не должна быть выдающейся: не лучше, но и не хуже".
Посетовав на сей горестный факт своим зарубежным коллегам, я с удивлением обнаружил похожее отношение к этому вопросу. Большая часть тех, кто продолжил заниматься наукой перерабатывали свою диссертацию уже после защиты. Иногда спустя несколько лет. При этом о первоначальном тексте зачастую отзывались весьма скептично. Показательно, что мало кто соглашался давать текст неопубликованной диссертации (обычно со множеством оговорок о ее качестве), но книги - почти всегда. Это при том, что первую можно при некотором усилии получить из баз данных, а вторую нужно покупать.
Ведь по сути защита - это обряд инициации. К науке имеющее такое же отношение как жизнь в Церкви к Таинству крещения или соблюдение мицвот к обряду обрезания. В этой практике главное - смирение. А смирение - это в первую очередь трезвое отношение к самому себе.
Я, по крайней мере, для себя решил именно так. А иначе бы писал еще лет 200.