Александр Согомонов. Генеалогия успеха и неудач. 2005
Сначала, с первых страниц, я был просто в восторге. Потом был расстроен и раздосадован. Потом вчитался.
Книга - обзор систем ценностей. Если кто помнит, была в 80-х такая книга Горана - про восприятие судьбы в древнегреческой культуре. Были книги по культуре вины, стыда. А тут все эти лакомые вещи построены списком, в затылок. С разбором каждой ценности - по главе на каждую культуру,
Принцип судьбы-и-везения: Культура послушания
Принцип репутации-и-славы: Культура стыда
Принцип соперничества-и-победы: Культура вины
Принцип знания-и-профессионализма: Культура призвания
Принцип достатка-и-богатства: Культура денег
принцип служения-и-лояльности: Культура служения
Принцип возможности-и-риска: Культура шанса
Принцип удовольствия-и-наслаждения: Культура праздности
Принцип выживания и репродукции: Культура моральной экономики
Принцип рефлексии-и-индивидуализации: Культура пострационального успеха
Вот сколько их, таких культурных систем. Хорошо? Интересная книга? Да, только автор не зря заглавие придумал. Он все эти дела рассматривает с точки зрения успеха и неудачи. То есть верховной по отношению ко всем системам ценности является категория успеха - совершенно резиновая. Автор с легкостью переформулирует все ценности, какие только есть, на язык успеха - и только так их и рассматривает. Во всех культурах люди у него достижительные - стремятся всползти вверх по своим линеечкам успеха. И в самом деле, не будем же мы верить в разные глупости? Мы ж ученые. Всё в одну цену, какая разница, кто ползет по линеечке удовольствий, а кто, понимаешь, на столб забрался и молится. Все одно каждый стремится на своем столбе быть "хорошим". Чтоб столб не хуже, чем у других людей, а то и повыше.
Плохо? Неинтересная книга? Нет, автор-то - профессионал. Первые главы, про культуры послушания, стыда и вины, у него - на мой взгляд - не получились. Тягомотина. То есть он описывает культуры по своему стандарту, но поскольку не чувствуется понимания предмета - то и получается вместо описания картины - "полотно весом в 1.6 кг с преобладанием на нем синей и оранжевой красок, название написано четко в правом нижнем углу - морской пейзаж".
А потом культуры такие пошли, что автор их понимает и высказывает довольно интересные вещи. Только без обоснований и доказательств - это тоже горе. Автор просто сообщает - в основании такой-то культуры лежит такой-то принцип. Почему? Как так? Кто сказал? - Автор сказал. Нечего тут, читай дальше. Ну, я читаю, что тут сделаешь. Вот тебе вариант культуры послушания - культура смирения. Вот тебе культура славы. Ссылки? В основном многострадальная книжка Оссовской Рыцарь и буржуа. Но, конечно, и Шталь, и Гуревич, и Франкфорты и прочее.
Язык? Такой: "Летальный финализм достижительства викингов, символика "красивого" завершения жизненного пути и сквозь эту призму проинтерпретированные ценности "чести" и "достоинства" дают основания говорить о танатически акцентированной модели Успеха у скандинавов." То есть посмертная слава - единственная награда за успех. ""Открытие" викингов заключалось в этосной рационализации культурной победы человека над физиологическим страхом смерти. И именно это "открытие" скандинавской версии "культуры подвига" позволило европейцам осуществить модульное отклонение от родового инварианта "культуры стыда" в сторону аакцентированной символизации финального фрагмента биографического проекта - Успеха"... То есть страх смерти - он физиологический, а у викингов - биографический проект с финальным фрагментом. Такие дела.
Поближе к понятной современности у автора получается лучше. Вводится понятие "инвидиальность". Основывается на тезисе о деструктивности личного успеха в сообществе равных людей. Это, если проще, такая формализация зависти. И автор описывает общество зависти и культуру зависти. Это ж не просто "стать самым первым", конкурентные ценности. Нет, тут иначе.
"Понятие инвидиальности - эвристично и инструментально для описания динамичной и мобильной личности современного общества относительно "открытого" типа." У многих равные возможности, можно строить биографию. Такое общество вовсе не обязательно рыночное, либеральное, демократическое - даже наоборот. Важно для такого общества - открытое прозрачное пространство для биографического маневра. Личность ориентирована на социальную мобильность, в цене - скорость, гибкость, подвижность. (Узнаете? Сколько раз люди про себя выговаривали...) И что нужно от общества? Согомонов говорит: "В таком обществе должна нагнетаться атмосфера социальной неудовлетворенности использования существующих возможностей биографического проектирования". Но уважения к победам другого и толерантности к иным способам жизни не формируется. Народ всем недоволен, биографии скачут, как блохи, все завидуют и никого не уважают - даже победителей.
Дальше автор говорит, что это за общества зависти: первое такое - классический греческий полис (ой, боюсь я, что опрокидывают родную фирму в прошлое по самое не могу...). После образца - черты общества зависти.
Мобильная соцсистема, допускающая лишь частичное равенство возможностей. Предполагает наличие сильного государства. Смешанная хозяйственная система (К. Полани кланялся - рынок вместе с реципроктными обменами и пр.). Ну, понятно - "инвидиальная личность планирует и реализует свой биографический проект в пространстве завистнического сравнения" - если это перевести на русский, то будет: "завистник завидует". Групповые солидарности не принимаются. Десакрализация. Почтение к власти как к правилам игры. Успех вменяется в вину - ну, то есть успешного не уважают и ему завидуют.
Все, на этом описание инвидиального общества заканчивается. Дальше уже другая глава. Теперь понятно, почему я сказал - что дается без обоснований и доказательств? Автор характеризует некую культуру, дает один-два примера-образца, описывает принципы (читатель должен сам убедиться, что ничего не наврано) и следует дальше: культур много, а книга одна.
Дальше интересно о культуре профессионального призвания (модерн, как раз он самый). Стандарты и нормы профессионального цеха. Мне бы тут - какие нормы, какие стандарты, как устроены... Автор констатирует, что они есть. И переходит к классической культуре делового призвания - тема, изъезженная Вебером, про генезис капитализма. Здесь - смещение акцента с целей на средства. Не "чего достигнуть", а - "как достигнуть". Успех как средство рациональной самоорганизации сообщества. Но успех - по Кальвину - не присваивается личностью, личность не может вменить себе успех. Противоречие - и переходим к следующей главе - как раз о профэтике. Он успех присваивает (источник профессионализма - разум) - отсюда установка на образование. Концепция постоянного образования. Строгие правила игры, стандарт успешной карьеры.
Современная нам стадия - распад профессиональных сообществ, замена тусовками. Профессиональная карьера видна только из тусовки (это ясно? при распадении авторитета профи - только свои еще могут понимать, что есть шаг вверх, а что - вбок или вниз). Профэтика стала объектом свободного выбора. Профессионалы настаивают на праве свободного входа и выхода из любых дисциплинарных профсообществ. От этого, разумеется, границы падают еще быстрее. Профстандарт от этого растворяется среди многих образцов успешности, сообщества перерождаются в тусовки - то есть тусня возникает не только сама, вне профсообществ, но и сами они становятся не более чем тусовками. На тусовках профессионалы самопрезентируются... Надеюсь, все поняли, как это сказать по-русски.
Это все - про новых профессионалов, которые свободны входить и выходить из сообщества. Рядом еще живут старые профессионалы с другими правилами - несвободными - но окружающий социум их не отличает друг от друга. Утеряна монополия-на-основе-знания, говорит автор. Знаний и опыта профессионалов недостаточно для создания профессиональной этики... да и не хотят большинство этих суровых правил. А без них странным образом народ профи не уважает. Что за ерунда... Профессионалы страдают - в том числе и новые. Карьера есть, только ее никто не видит, кроме своей тусовки, а и они не уважают. Плохо человеку без уважения...
И не только человеку плохо. Автор совершает разворот: культура профессионального призвания - это то, на чем выстроено современное общество. И обратно: те культуры, которые недоразвились до культуры призвания - не могут войти в современность. И автор продолжает боевой разворот: А у старообрядцев понимание профессии как призвания - есть. А у православия - нет. А?
В общем-то, в этом самом месте все бомбы сбрасывают, старообрядцы уже привыкши. Кто Вебера помнит, тот в России сразу старообрядцев вспоминает - деловая этика, ну и прочее. Автор работает аккуратно - не торопится вывести все из денег, ставит хорошие имена... Биллингтон и Гершенкрон - просто Шекспир какой-то. И выкапывается: не было у старообрядцев идеи божественного призвания к профессии. Далее ссылки на Никольского и сходство старообрядцев с пуританами. Но - слишком тесная общинность старообрядцев, это все же другая система ценностей, чем индивидуализированные игры пуритан. Просто они были угнетаемым меньшинством... и приходилось выкручиваться. (Далее следует очень длинный - по меркам этой книги - текст о секте скопцов и их отношениях с достижительностью).
Глава про советское время. Нет, и здесь не было профи: "сталкиваемся с глубинным для отечественного проекта модернизации культурным неприятием феномена индивидуально-профессиональной выделенности". Тут автор говорит: сейчас в России разговор о профессионализме - магичен, это такое ритуальное заклинание, формула спасения. В СССР были специалисты, а не профессионалы. Причина - чтобы не возникало профэтики и профсообществ. Государство держало этикетку "профессионал" в своих руках - и не собиралось отдавать эти погоны на волю свободного построения биографий. А в 90-е? Ну, там все просто. Воровать легче, чем строить индивидуальную карьеру профессионального успеха, вот пока у нас и не создалось нормального профессионала. То есть все профессионалы бывшие сейчас воруют? Нет, автор там оговаривается - ждать милостыни от государства легче, чем строить индивидуальную карьеру профессионального... Ну, дальше вы знаете (как в анекдоте: прибегал Петька, выпил водки, трахнул - а сказать чего хотел?)
Дальше несколько глав про культуру денег - в общем, глав вполне понятных. И тут еще яснее становится замысел автора. У него нет цели описывать общества через их системы ценностей. И вообще это - по методу - не социологическая работа. Не в том дело, что нет доказательств и обоснований - это вообще другой жанр. Это, конечно, гегелевская философия. Автор владеет логикой превращения систем ценностей, появления в них противоречий и порождений новых систем. Исторические примеры тут играют ту же роль, что у Гегеля - они призваны прояснять мысль для тех, кто не способен понять ее абстрактно, но примерами мысль не может быть опровергнута - у них иная роль, демонстрационная, а не доказательная. У автора самым искренним образом цель вынесена на обложку - генеалогия успеха. Именно потому собственное существование старых систем ценностей в античности или Средних веках его не волнует - они нужны лишь как первые звенья цепи, для того, чтобы увидеть, из каких противоречий что появляется. Поэтому бессмысленно требовать от автора, чтобы он вывел из своего описания советской системы ценностей (или американской) реальные выборы, события советской или американской истории. Не для того делалось. Это только механизм демонстрации генеалогии ценностных систем, причем с заранее заданным результатом - не из корня смотрится, что бы такого могло вырасти, а из цели - наличной ценности успеха - тянется вглубь веков потребность найти генеалогию.
Точная параллель обретению генеалогии баронскими домами в Средние века. Когда какой-либо дом возвышается, ему становится нужна генеалогия - и есть такие люди, которые умеют эту генеалогию делать. Это весьма могучая задача, имеющая массу приложений в современной науки, и в начале она происходила из причинно-следственного подхода. Если причины определяют следствия - значит, для описания явления важна генеалогия. Если генеалогии нет - ну, так склалось. История же дура, вечно что-то важное забудет в сумочке... Тут надо всерьез за нее взяться и вынудить забытое отдать. Умелый укротитель всегда заставит историю отрыгнуть искомое в руки - так даже самое новое явление получает очень почтенную генеалогию. Хотите - с аттических времен, а если очень надо - с древнеегипетских.
И вот это создание генеалогической цепи предков для ценности успеха сделано очень профессионально. Понятно, отчего излагается декларативно - все, что нужно автору от системы ценностей - найти противоречие, которое при разрешении приведет к следующей стадии. Впрочем, там хитрость. На самом деле генеалогия строится сверху вниз - вглубь веков, а излагается в обратном порядке - снизу вверх. Поэтому автор "на самом деле" искал нижние участки колец цепи - чтобы понять, что там снизу прикрепляется, а излагает - именно как нарастание противоречия в одной системе и разрешение в следующем, более новом звене.
Дальше? Этос "культуры шанса". Автор остроумно замечает, что там работает не удача, а именно - сделанный шанс. Не просто не упустить подвернувшееся, а сделать так, чтобы подвернулось... на худой конец - чтобы окружающие думали, что оно подвернулось.
А чем обеспечивается эта культура шанса? В обществе этого типа распространено убеждение, что человек морально обязан участвовать в рынке. Это интересный поворот. Каждый должен быть рыночным актором - не "так получилось", а - должен. Рынок - символический объект, к которому субъект нравственно-императивно предопределен. Рынок - это система ценностей, определитель собственной значимости, самооценки. Рынок - универсальный проявитель нравственности, структуры прав и обязанностей людей, всей системы моральной ответственности.
Не так давно ко мне в журнал приходила леди, которая очень кстати говорила - все эти разговоры о честности и добре - это... А правильно говорить о собственной выгоде. Выгода делает отношения честными и позволяет четко понять, что именно происходит. Так что автор поймал реальность за живое. Из такой нравственности рынка, говорит автор, вытекает лояльность к рынку и правилам игры в рынок.
А уже из лояльности к рынку вытекает столь важное сейчас нравственное требование - уважение к свободе Другого, всякое гражданское общество. Требуется уважать свои рыночные успехи - и успехи Другого. Отсюда вытекают положения:
Рыночной моделью поведения совр. человек продвигает модернистскую концепцию свободы. Рыночный тип поведения - реальный проект свободы. Рыночное поведение всех выступает гарантом нравственности и формирует этику ответственности (рыночной эффективности и рыночной компетентности). И - самоутверждение в этих рамках. Это - нравственный кодекс сознательного рыночного актора. Воспринимая его всерьез, люди получают возможность радоваться своему рыночному успеху и огорчаться своей неуспешности. Нужны же человеку жизненные ориентиры? Так вот на ж тебе.
Согомонов показывает, как в трудах Хайека одной из основных (хоть и редко упоминаемых, но все время присутствующих) категорий является шанс: там рассказана история про общество поголовного незнания, в котором только шансы и имеют значение (идея рыночного открытия). Потом уличают Роулса - его тезис "справедливость как честность" включает в качестве детерминанта тот самый шанс. Шанс обосновывается как сама процедура свободы выбора. И потом автор вскрывает еще несколько либеральных теоретиков, неукоснительно показывая, что все они рассказывают эту самую мифологему рыночного общества - про шанс, образуемую им свободу, честность как результат рынка и успокоительный успех рыночной удачи и самоутверждения.
Понятен переход к следующим главам: Поланьи указал, что не одним рынком жив человек - используются слова "реципроктная редистрибуция" и "запаздывающая модернизация". Кто эти слова произнесет - окажется в мире "потребления шанса", в нерыночных обществах. Тут Согомонов описывает второе лицо этики шанса - удачу, мазу. В обществе централизованного распределения строить свой шанс нельзя - но если выпал, надо хавать.
Потом описывается общество праздности и демонстративного потребления, вполне по Веблену. Человек полностью освобождается и создает свободно свой биографический проект - любой, самый фантастический. Тут приходит время процитировать Фуко, сказать о стандартной биографии прежних суровых обществах и карах за нарушение стандарта - в противовес новому обществу, где все, вплоть до пола, становится предметом рационального выбора и субъект может строить совершенно любые миры своих биографий.
Потом в рамках обсуждения культуры праздности автор делает красивый ход. Вот была протестантская, пуританская культура, весьма аскетичная - и каким же образом из нее вылупился всяческий гедонизм? Культура потребления? Это как раз вопрос о генезисе капитализма - культуры капитализма. Ответ автора - неожиданный: миф романтической любви, вот кто сработал.
Был создан этот культурный идеал, представление об идеальном браке по любви, идеальном партнере, который тебя оценит - и отсюда потекла дорожка к нуклеарной семье... Не большая семья с тремя поколениями дедов, а маленький домик, именины сердца, любящее существо... Эти культурные открытия сломали культуру аскетической бережливости, серый протестантский монолит - и выволокли общество на совсем другую дорогу. Вместо средневековых "годов странствий" начинающего профессионала молодость стала восприниматься как время построения биографии в смысле поиска партнера по браку, средний класс оторвался от протестантских корней, открыл культуру чувств... Ат тут-то его и подловили. Ежели ты открываешь сердце, чтоб тонко чувствовать и ловить шаги этого самого любимого существа - сентиментализм, красивые вещи, тонкое чутье к быту... и культура потребления. Как сейчас говорят - конфетно-букетная стадия, тут без культуры потребления никак. Романтическая любовь была тем институтом (биографическим институтом), который вывел капитализм на нынешнюю дорожку. Если б не она - была бы современность окрашена совсем в иные тона. более рациональные... А оттуда, из всего этого романтизма, попер культ иррационализма, всех этих млений, озарений, чувствований и интуиций - куда пойти, чтоб найти ту самую лягушку в короне.
Оттуда у автора резкий переход к крестьянской культуре - этике пропитания, ценности невыделенности из массы. подозрения ко всякому богатству, признание всех равными. оценке труда только по затраченному времени - не бывает ни умельцев, ни умников, пахать надо. Отсюда понятный разговор о том, как эти крестьяне переселились в города и как во многом современная этика есть рудимент этой крестьянской лошадки, и как это мешает развитию современных жизненных проектов, модернизации, цивилизации и капитализации. Уф. Много еще чему мешает, но этих уже хватит. Понятные инвективы - государство в рoли отца, распределение, зависть к личному успеху... Это всё развернуто во многих книгах. Тут автор не оригинален, но честно воспроизводит ход мысли.
Да. Значит, кончается все опять Фуко, только уже в иных словах - побарахтавшись в котле живой воды (в меня летят слова постхристианская этика, деонтология, эстетизирующая этика...), автор опять говорит о захватывающей дух свободе, которая обрушилась на субъекта. Некоторые отсталые еще не могут, но верхи уже хотят - тут тебе и безмерное потребление, и гедонизм, и свобода проектирования биографии... Главное, суметь выговорить "детрадиционализированный человек". Я-то не смогу, но профессионалы - могут. Мы, значит, в переходной эпохе - потому что не все еще вовлечены в процесс непрерывного выбора. А как будут все - тут-то и придет конец "простой" современности и настанет, по словам автора, эпоха "высокой" современности.
Раз Согомонов не ведет "эмпирического" исследования, а выстраивает логику генеалогии, происхождения этики успеха - кажется, можно обратиться к нему с вопросом: а дальше-то что? Ну вот, ты привел лошадь на водопой, и что делать теперь и что будет потом? Однако Гегель в этой ситуации счел нужным сказать, что ничего лучше современной eму Пруссии и быть не может. Похоже, подобный ответ дал бы и наш автор: что делать, это же только для читателя показывалась генеалогия от cамого древнего начала к концу, якобы с возможностью продолжения, на деле-то исследование шло ровно наоборот, и от нынешнего положения дел отыскивалась генеалогия, которая могла бы самым достойным образом привести этику Успеха к приятным предкам - ну там античной агональности и прочим родовитым и давно почитаемым существам.
Может быть, ответить за автора? Конец его рассуждений - этот самый совершенно свободный биографический проект, который личность почти невозбранно выстраивает... Однако - кто ж этот проект оценит? Уже давно, в начале книги, выяснилось - профессионалы теряют ориентацию (пока еще не сексуальную, но все же) - поскольку пропадают общественные ориентиры и им некому показать свои успехи (кроме тусовки), а если у нас субъект вообще один как... и творит свой уникальный биографический проект - кому показывать-то? Один вариант - наш субъект такой развившийся и сознательный, что ему для того, чтобы соответствовать этике самосовершенствования не нужны зрители. Я аплодирую - Фихте в восторге, шикарный венец. Только - уж очень не похоже на правду. С чего бы и откуда такому субъекту взяться? И тогда будет иной вариант - фигня это всё про свободное конструирование биографий. Нормальный механизм моды; как безголовые куры, мечутся индивиды меж тусовками, показывая то одним, то другим, чего они достигли по тому критерию и по этому, и всем, вообще-то, в высшей мере наплевать на их достижения - что субъекты чувствуют и... расстраиваются. Тоскуить наш субъект, горемыка, по нормальной этической системе, где был бы зад и перед, верх и низ, и можно было бы усталому сердцу наконец понять - правильно делаешь или нет. Конечно, речь именно об этической системе, ценностях внутренних, а не внешних предписаниях...
Так. Это я придумал, а посмотрю, что автор скажет на самых последних страницах. Ну, точно... Автор тоже говорит: типа, свобода выбора себя - это прелестно, но чтобы поддерживать высокое качество жизни, надо ж работать. И образование получать. Непрерывное. Дорогое. А юридические сложности? А медицина? А, говорит автор, значит - будет складываться новая система контроля в обществе. Хотя общество будет не монолитное, а мультикультурное и полипирамидальное. Вот, умеют же люди сказать... В общем, что есть сейчас, то и будет. То есть я в своих фантазиях о том, как бы закончить книгу о ценностной системе Успеха, придумал про ценности - что, мол, нужны, автор же пошел от материального нашего бытия - кушать надо, так что особо не расслабляйтесь - найдутся скрепки для совершенно свободных людей. Ну что же, не так логично, как могло бы для книги об этиках, но зато, как говорил ямщик - правда.
Так что книга в конечном счете интересная оказалась. Соглашаться с автором совершенно не обязательно - у нас свобода, и в науке тоже: не нравится - не соглашайся, автор ничем не обосновал своих построений. Но построения интересные, мысли встречаются оригинальные, ссылки местами занятные... Я бы прочитал, если бы уже не прочитал. Кстати, долистал до конца - а тираж-то всего 500 экз. Маловато будет.
Книга - обзор систем ценностей. Если кто помнит, была в 80-х такая книга Горана - про восприятие судьбы в древнегреческой культуре. Были книги по культуре вины, стыда. А тут все эти лакомые вещи построены списком, в затылок. С разбором каждой ценности - по главе на каждую культуру,
Принцип судьбы-и-везения: Культура послушания
Принцип репутации-и-славы: Культура стыда
Принцип соперничества-и-победы: Культура вины
Принцип знания-и-профессионализма: Культура призвания
Принцип достатка-и-богатства: Культура денег
принцип служения-и-лояльности: Культура служения
Принцип возможности-и-риска: Культура шанса
Принцип удовольствия-и-наслаждения: Культура праздности
Принцип выживания и репродукции: Культура моральной экономики
Принцип рефлексии-и-индивидуализации: Культура пострационального успеха
Вот сколько их, таких культурных систем. Хорошо? Интересная книга? Да, только автор не зря заглавие придумал. Он все эти дела рассматривает с точки зрения успеха и неудачи. То есть верховной по отношению ко всем системам ценности является категория успеха - совершенно резиновая. Автор с легкостью переформулирует все ценности, какие только есть, на язык успеха - и только так их и рассматривает. Во всех культурах люди у него достижительные - стремятся всползти вверх по своим линеечкам успеха. И в самом деле, не будем же мы верить в разные глупости? Мы ж ученые. Всё в одну цену, какая разница, кто ползет по линеечке удовольствий, а кто, понимаешь, на столб забрался и молится. Все одно каждый стремится на своем столбе быть "хорошим". Чтоб столб не хуже, чем у других людей, а то и повыше.
Плохо? Неинтересная книга? Нет, автор-то - профессионал. Первые главы, про культуры послушания, стыда и вины, у него - на мой взгляд - не получились. Тягомотина. То есть он описывает культуры по своему стандарту, но поскольку не чувствуется понимания предмета - то и получается вместо описания картины - "полотно весом в 1.6 кг с преобладанием на нем синей и оранжевой красок, название написано четко в правом нижнем углу - морской пейзаж".
А потом культуры такие пошли, что автор их понимает и высказывает довольно интересные вещи. Только без обоснований и доказательств - это тоже горе. Автор просто сообщает - в основании такой-то культуры лежит такой-то принцип. Почему? Как так? Кто сказал? - Автор сказал. Нечего тут, читай дальше. Ну, я читаю, что тут сделаешь. Вот тебе вариант культуры послушания - культура смирения. Вот тебе культура славы. Ссылки? В основном многострадальная книжка Оссовской Рыцарь и буржуа. Но, конечно, и Шталь, и Гуревич, и Франкфорты и прочее.
Язык? Такой: "Летальный финализм достижительства викингов, символика "красивого" завершения жизненного пути и сквозь эту призму проинтерпретированные ценности "чести" и "достоинства" дают основания говорить о танатически акцентированной модели Успеха у скандинавов." То есть посмертная слава - единственная награда за успех. ""Открытие" викингов заключалось в этосной рационализации культурной победы человека над физиологическим страхом смерти. И именно это "открытие" скандинавской версии "культуры подвига" позволило европейцам осуществить модульное отклонение от родового инварианта "культуры стыда" в сторону аакцентированной символизации финального фрагмента биографического проекта - Успеха"... То есть страх смерти - он физиологический, а у викингов - биографический проект с финальным фрагментом. Такие дела.
Поближе к понятной современности у автора получается лучше. Вводится понятие "инвидиальность". Основывается на тезисе о деструктивности личного успеха в сообществе равных людей. Это, если проще, такая формализация зависти. И автор описывает общество зависти и культуру зависти. Это ж не просто "стать самым первым", конкурентные ценности. Нет, тут иначе.
"Понятие инвидиальности - эвристично и инструментально для описания динамичной и мобильной личности современного общества относительно "открытого" типа." У многих равные возможности, можно строить биографию. Такое общество вовсе не обязательно рыночное, либеральное, демократическое - даже наоборот. Важно для такого общества - открытое прозрачное пространство для биографического маневра. Личность ориентирована на социальную мобильность, в цене - скорость, гибкость, подвижность. (Узнаете? Сколько раз люди про себя выговаривали...) И что нужно от общества? Согомонов говорит: "В таком обществе должна нагнетаться атмосфера социальной неудовлетворенности использования существующих возможностей биографического проектирования". Но уважения к победам другого и толерантности к иным способам жизни не формируется. Народ всем недоволен, биографии скачут, как блохи, все завидуют и никого не уважают - даже победителей.
Дальше автор говорит, что это за общества зависти: первое такое - классический греческий полис (ой, боюсь я, что опрокидывают родную фирму в прошлое по самое не могу...). После образца - черты общества зависти.
Мобильная соцсистема, допускающая лишь частичное равенство возможностей. Предполагает наличие сильного государства. Смешанная хозяйственная система (К. Полани кланялся - рынок вместе с реципроктными обменами и пр.). Ну, понятно - "инвидиальная личность планирует и реализует свой биографический проект в пространстве завистнического сравнения" - если это перевести на русский, то будет: "завистник завидует". Групповые солидарности не принимаются. Десакрализация. Почтение к власти как к правилам игры. Успех вменяется в вину - ну, то есть успешного не уважают и ему завидуют.
Все, на этом описание инвидиального общества заканчивается. Дальше уже другая глава. Теперь понятно, почему я сказал - что дается без обоснований и доказательств? Автор характеризует некую культуру, дает один-два примера-образца, описывает принципы (читатель должен сам убедиться, что ничего не наврано) и следует дальше: культур много, а книга одна.
Дальше интересно о культуре профессионального призвания (модерн, как раз он самый). Стандарты и нормы профессионального цеха. Мне бы тут - какие нормы, какие стандарты, как устроены... Автор констатирует, что они есть. И переходит к классической культуре делового призвания - тема, изъезженная Вебером, про генезис капитализма. Здесь - смещение акцента с целей на средства. Не "чего достигнуть", а - "как достигнуть". Успех как средство рациональной самоорганизации сообщества. Но успех - по Кальвину - не присваивается личностью, личность не может вменить себе успех. Противоречие - и переходим к следующей главе - как раз о профэтике. Он успех присваивает (источник профессионализма - разум) - отсюда установка на образование. Концепция постоянного образования. Строгие правила игры, стандарт успешной карьеры.
Современная нам стадия - распад профессиональных сообществ, замена тусовками. Профессиональная карьера видна только из тусовки (это ясно? при распадении авторитета профи - только свои еще могут понимать, что есть шаг вверх, а что - вбок или вниз). Профэтика стала объектом свободного выбора. Профессионалы настаивают на праве свободного входа и выхода из любых дисциплинарных профсообществ. От этого, разумеется, границы падают еще быстрее. Профстандарт от этого растворяется среди многих образцов успешности, сообщества перерождаются в тусовки - то есть тусня возникает не только сама, вне профсообществ, но и сами они становятся не более чем тусовками. На тусовках профессионалы самопрезентируются... Надеюсь, все поняли, как это сказать по-русски.
Это все - про новых профессионалов, которые свободны входить и выходить из сообщества. Рядом еще живут старые профессионалы с другими правилами - несвободными - но окружающий социум их не отличает друг от друга. Утеряна монополия-на-основе-знания, говорит автор. Знаний и опыта профессионалов недостаточно для создания профессиональной этики... да и не хотят большинство этих суровых правил. А без них странным образом народ профи не уважает. Что за ерунда... Профессионалы страдают - в том числе и новые. Карьера есть, только ее никто не видит, кроме своей тусовки, а и они не уважают. Плохо человеку без уважения...
И не только человеку плохо. Автор совершает разворот: культура профессионального призвания - это то, на чем выстроено современное общество. И обратно: те культуры, которые недоразвились до культуры призвания - не могут войти в современность. И автор продолжает боевой разворот: А у старообрядцев понимание профессии как призвания - есть. А у православия - нет. А?
В общем-то, в этом самом месте все бомбы сбрасывают, старообрядцы уже привыкши. Кто Вебера помнит, тот в России сразу старообрядцев вспоминает - деловая этика, ну и прочее. Автор работает аккуратно - не торопится вывести все из денег, ставит хорошие имена... Биллингтон и Гершенкрон - просто Шекспир какой-то. И выкапывается: не было у старообрядцев идеи божественного призвания к профессии. Далее ссылки на Никольского и сходство старообрядцев с пуританами. Но - слишком тесная общинность старообрядцев, это все же другая система ценностей, чем индивидуализированные игры пуритан. Просто они были угнетаемым меньшинством... и приходилось выкручиваться. (Далее следует очень длинный - по меркам этой книги - текст о секте скопцов и их отношениях с достижительностью).
Глава про советское время. Нет, и здесь не было профи: "сталкиваемся с глубинным для отечественного проекта модернизации культурным неприятием феномена индивидуально-профессиональной выделенности". Тут автор говорит: сейчас в России разговор о профессионализме - магичен, это такое ритуальное заклинание, формула спасения. В СССР были специалисты, а не профессионалы. Причина - чтобы не возникало профэтики и профсообществ. Государство держало этикетку "профессионал" в своих руках - и не собиралось отдавать эти погоны на волю свободного построения биографий. А в 90-е? Ну, там все просто. Воровать легче, чем строить индивидуальную карьеру профессионального успеха, вот пока у нас и не создалось нормального профессионала. То есть все профессионалы бывшие сейчас воруют? Нет, автор там оговаривается - ждать милостыни от государства легче, чем строить индивидуальную карьеру профессионального... Ну, дальше вы знаете (как в анекдоте: прибегал Петька, выпил водки, трахнул - а сказать чего хотел?)
Дальше несколько глав про культуру денег - в общем, глав вполне понятных. И тут еще яснее становится замысел автора. У него нет цели описывать общества через их системы ценностей. И вообще это - по методу - не социологическая работа. Не в том дело, что нет доказательств и обоснований - это вообще другой жанр. Это, конечно, гегелевская философия. Автор владеет логикой превращения систем ценностей, появления в них противоречий и порождений новых систем. Исторические примеры тут играют ту же роль, что у Гегеля - они призваны прояснять мысль для тех, кто не способен понять ее абстрактно, но примерами мысль не может быть опровергнута - у них иная роль, демонстрационная, а не доказательная. У автора самым искренним образом цель вынесена на обложку - генеалогия успеха. Именно потому собственное существование старых систем ценностей в античности или Средних веках его не волнует - они нужны лишь как первые звенья цепи, для того, чтобы увидеть, из каких противоречий что появляется. Поэтому бессмысленно требовать от автора, чтобы он вывел из своего описания советской системы ценностей (или американской) реальные выборы, события советской или американской истории. Не для того делалось. Это только механизм демонстрации генеалогии ценностных систем, причем с заранее заданным результатом - не из корня смотрится, что бы такого могло вырасти, а из цели - наличной ценности успеха - тянется вглубь веков потребность найти генеалогию.
Точная параллель обретению генеалогии баронскими домами в Средние века. Когда какой-либо дом возвышается, ему становится нужна генеалогия - и есть такие люди, которые умеют эту генеалогию делать. Это весьма могучая задача, имеющая массу приложений в современной науки, и в начале она происходила из причинно-следственного подхода. Если причины определяют следствия - значит, для описания явления важна генеалогия. Если генеалогии нет - ну, так склалось. История же дура, вечно что-то важное забудет в сумочке... Тут надо всерьез за нее взяться и вынудить забытое отдать. Умелый укротитель всегда заставит историю отрыгнуть искомое в руки - так даже самое новое явление получает очень почтенную генеалогию. Хотите - с аттических времен, а если очень надо - с древнеегипетских.
И вот это создание генеалогической цепи предков для ценности успеха сделано очень профессионально. Понятно, отчего излагается декларативно - все, что нужно автору от системы ценностей - найти противоречие, которое при разрешении приведет к следующей стадии. Впрочем, там хитрость. На самом деле генеалогия строится сверху вниз - вглубь веков, а излагается в обратном порядке - снизу вверх. Поэтому автор "на самом деле" искал нижние участки колец цепи - чтобы понять, что там снизу прикрепляется, а излагает - именно как нарастание противоречия в одной системе и разрешение в следующем, более новом звене.
Дальше? Этос "культуры шанса". Автор остроумно замечает, что там работает не удача, а именно - сделанный шанс. Не просто не упустить подвернувшееся, а сделать так, чтобы подвернулось... на худой конец - чтобы окружающие думали, что оно подвернулось.
А чем обеспечивается эта культура шанса? В обществе этого типа распространено убеждение, что человек морально обязан участвовать в рынке. Это интересный поворот. Каждый должен быть рыночным актором - не "так получилось", а - должен. Рынок - символический объект, к которому субъект нравственно-императивно предопределен. Рынок - это система ценностей, определитель собственной значимости, самооценки. Рынок - универсальный проявитель нравственности, структуры прав и обязанностей людей, всей системы моральной ответственности.
Не так давно ко мне в журнал приходила леди, которая очень кстати говорила - все эти разговоры о честности и добре - это... А правильно говорить о собственной выгоде. Выгода делает отношения честными и позволяет четко понять, что именно происходит. Так что автор поймал реальность за живое. Из такой нравственности рынка, говорит автор, вытекает лояльность к рынку и правилам игры в рынок.
А уже из лояльности к рынку вытекает столь важное сейчас нравственное требование - уважение к свободе Другого, всякое гражданское общество. Требуется уважать свои рыночные успехи - и успехи Другого. Отсюда вытекают положения:
Рыночной моделью поведения совр. человек продвигает модернистскую концепцию свободы. Рыночный тип поведения - реальный проект свободы. Рыночное поведение всех выступает гарантом нравственности и формирует этику ответственности (рыночной эффективности и рыночной компетентности). И - самоутверждение в этих рамках. Это - нравственный кодекс сознательного рыночного актора. Воспринимая его всерьез, люди получают возможность радоваться своему рыночному успеху и огорчаться своей неуспешности. Нужны же человеку жизненные ориентиры? Так вот на ж тебе.
Согомонов показывает, как в трудах Хайека одной из основных (хоть и редко упоминаемых, но все время присутствующих) категорий является шанс: там рассказана история про общество поголовного незнания, в котором только шансы и имеют значение (идея рыночного открытия). Потом уличают Роулса - его тезис "справедливость как честность" включает в качестве детерминанта тот самый шанс. Шанс обосновывается как сама процедура свободы выбора. И потом автор вскрывает еще несколько либеральных теоретиков, неукоснительно показывая, что все они рассказывают эту самую мифологему рыночного общества - про шанс, образуемую им свободу, честность как результат рынка и успокоительный успех рыночной удачи и самоутверждения.
Понятен переход к следующим главам: Поланьи указал, что не одним рынком жив человек - используются слова "реципроктная редистрибуция" и "запаздывающая модернизация". Кто эти слова произнесет - окажется в мире "потребления шанса", в нерыночных обществах. Тут Согомонов описывает второе лицо этики шанса - удачу, мазу. В обществе централизованного распределения строить свой шанс нельзя - но если выпал, надо хавать.
Потом описывается общество праздности и демонстративного потребления, вполне по Веблену. Человек полностью освобождается и создает свободно свой биографический проект - любой, самый фантастический. Тут приходит время процитировать Фуко, сказать о стандартной биографии прежних суровых обществах и карах за нарушение стандарта - в противовес новому обществу, где все, вплоть до пола, становится предметом рационального выбора и субъект может строить совершенно любые миры своих биографий.
Потом в рамках обсуждения культуры праздности автор делает красивый ход. Вот была протестантская, пуританская культура, весьма аскетичная - и каким же образом из нее вылупился всяческий гедонизм? Культура потребления? Это как раз вопрос о генезисе капитализма - культуры капитализма. Ответ автора - неожиданный: миф романтической любви, вот кто сработал.
Был создан этот культурный идеал, представление об идеальном браке по любви, идеальном партнере, который тебя оценит - и отсюда потекла дорожка к нуклеарной семье... Не большая семья с тремя поколениями дедов, а маленький домик, именины сердца, любящее существо... Эти культурные открытия сломали культуру аскетической бережливости, серый протестантский монолит - и выволокли общество на совсем другую дорогу. Вместо средневековых "годов странствий" начинающего профессионала молодость стала восприниматься как время построения биографии в смысле поиска партнера по браку, средний класс оторвался от протестантских корней, открыл культуру чувств... Ат тут-то его и подловили. Ежели ты открываешь сердце, чтоб тонко чувствовать и ловить шаги этого самого любимого существа - сентиментализм, красивые вещи, тонкое чутье к быту... и культура потребления. Как сейчас говорят - конфетно-букетная стадия, тут без культуры потребления никак. Романтическая любовь была тем институтом (биографическим институтом), который вывел капитализм на нынешнюю дорожку. Если б не она - была бы современность окрашена совсем в иные тона. более рациональные... А оттуда, из всего этого романтизма, попер культ иррационализма, всех этих млений, озарений, чувствований и интуиций - куда пойти, чтоб найти ту самую лягушку в короне.
Оттуда у автора резкий переход к крестьянской культуре - этике пропитания, ценности невыделенности из массы. подозрения ко всякому богатству, признание всех равными. оценке труда только по затраченному времени - не бывает ни умельцев, ни умников, пахать надо. Отсюда понятный разговор о том, как эти крестьяне переселились в города и как во многом современная этика есть рудимент этой крестьянской лошадки, и как это мешает развитию современных жизненных проектов, модернизации, цивилизации и капитализации. Уф. Много еще чему мешает, но этих уже хватит. Понятные инвективы - государство в рoли отца, распределение, зависть к личному успеху... Это всё развернуто во многих книгах. Тут автор не оригинален, но честно воспроизводит ход мысли.
Да. Значит, кончается все опять Фуко, только уже в иных словах - побарахтавшись в котле живой воды (в меня летят слова постхристианская этика, деонтология, эстетизирующая этика...), автор опять говорит о захватывающей дух свободе, которая обрушилась на субъекта. Некоторые отсталые еще не могут, но верхи уже хотят - тут тебе и безмерное потребление, и гедонизм, и свобода проектирования биографии... Главное, суметь выговорить "детрадиционализированный человек". Я-то не смогу, но профессионалы - могут. Мы, значит, в переходной эпохе - потому что не все еще вовлечены в процесс непрерывного выбора. А как будут все - тут-то и придет конец "простой" современности и настанет, по словам автора, эпоха "высокой" современности.
Раз Согомонов не ведет "эмпирического" исследования, а выстраивает логику генеалогии, происхождения этики успеха - кажется, можно обратиться к нему с вопросом: а дальше-то что? Ну вот, ты привел лошадь на водопой, и что делать теперь и что будет потом? Однако Гегель в этой ситуации счел нужным сказать, что ничего лучше современной eму Пруссии и быть не может. Похоже, подобный ответ дал бы и наш автор: что делать, это же только для читателя показывалась генеалогия от cамого древнего начала к концу, якобы с возможностью продолжения, на деле-то исследование шло ровно наоборот, и от нынешнего положения дел отыскивалась генеалогия, которая могла бы самым достойным образом привести этику Успеха к приятным предкам - ну там античной агональности и прочим родовитым и давно почитаемым существам.
Может быть, ответить за автора? Конец его рассуждений - этот самый совершенно свободный биографический проект, который личность почти невозбранно выстраивает... Однако - кто ж этот проект оценит? Уже давно, в начале книги, выяснилось - профессионалы теряют ориентацию (пока еще не сексуальную, но все же) - поскольку пропадают общественные ориентиры и им некому показать свои успехи (кроме тусовки), а если у нас субъект вообще один как... и творит свой уникальный биографический проект - кому показывать-то? Один вариант - наш субъект такой развившийся и сознательный, что ему для того, чтобы соответствовать этике самосовершенствования не нужны зрители. Я аплодирую - Фихте в восторге, шикарный венец. Только - уж очень не похоже на правду. С чего бы и откуда такому субъекту взяться? И тогда будет иной вариант - фигня это всё про свободное конструирование биографий. Нормальный механизм моды; как безголовые куры, мечутся индивиды меж тусовками, показывая то одним, то другим, чего они достигли по тому критерию и по этому, и всем, вообще-то, в высшей мере наплевать на их достижения - что субъекты чувствуют и... расстраиваются. Тоскуить наш субъект, горемыка, по нормальной этической системе, где был бы зад и перед, верх и низ, и можно было бы усталому сердцу наконец понять - правильно делаешь или нет. Конечно, речь именно об этической системе, ценностях внутренних, а не внешних предписаниях...
Так. Это я придумал, а посмотрю, что автор скажет на самых последних страницах. Ну, точно... Автор тоже говорит: типа, свобода выбора себя - это прелестно, но чтобы поддерживать высокое качество жизни, надо ж работать. И образование получать. Непрерывное. Дорогое. А юридические сложности? А медицина? А, говорит автор, значит - будет складываться новая система контроля в обществе. Хотя общество будет не монолитное, а мультикультурное и полипирамидальное. Вот, умеют же люди сказать... В общем, что есть сейчас, то и будет. То есть я в своих фантазиях о том, как бы закончить книгу о ценностной системе Успеха, придумал про ценности - что, мол, нужны, автор же пошел от материального нашего бытия - кушать надо, так что особо не расслабляйтесь - найдутся скрепки для совершенно свободных людей. Ну что же, не так логично, как могло бы для книги об этиках, но зато, как говорил ямщик - правда.
Так что книга в конечном счете интересная оказалась. Соглашаться с автором совершенно не обязательно - у нас свобода, и в науке тоже: не нравится - не соглашайся, автор ничем не обосновал своих построений. Но построения интересные, мысли встречаются оригинальные, ссылки местами занятные... Я бы прочитал, если бы уже не прочитал. Кстати, долистал до конца - а тираж-то всего 500 экз. Маловато будет.