Как говорил старик Шопенгаэур, стиль получает красоту от мысли, а не мысль от стиля. Поэтому лучший русский язык у Нины Шульгиной, которая переводила Милана Кундеру. Отрывать язык от содержания - весьма странная затея. Впрочем, и Довлатов когда-то считал, что лучший русский язык у Райт-Ковалевой, переводившей Сэлинджера, Фолкнера и Воннегута.
Но это будут переводы, хорошие, но кальки. Их цель - носителям другого языка почувствовать оригинал, а не свой язык. Я вот сейчас пытаюсь сербский изучать, переводную книжку открываешь - ну какая красота, фразы построены правильно и логично, времена, склонения - всё как учили и всё понятно. А открываешь какого-нибудь классика, да хоть Иво Андрича или Момо Капора, дальше я не зарываюсь, - и всё, бдщ! ничего не понятно, но как это красиво, какой невероятно емкий, краткий, выразительный язык. Сколько смысла в грамматике, в форме, между строк. Вот ради того, чтобы читать такой язык, понимать, что говорят сербы, когда они говорят о своём, и стоит его учить. А переводы…
Подумала - нет. Переводчик сосредоточен именно на языке. Он видит два языка, подключает возможности обоих. Переводы "Иосифа и его братьев" (Апт), "Улисса" (Хоружий), "Небесной гармонии" (Середа) - это абсолютные бриллианты. Писателя же наряду с языком волнует содержание, то, что он хотел донести. Язык для него лишь средство - Толстой тому пример, может быть, самый показательный.
Нельзя оторвать язык от содержания. Почитайте, если вдруг не читали, "Нарушенные завещания" М. Кундеры, где он рассказывает о том, как Кафку переводили на французский язык. Как в погоне за языком теряли содержание. С буквальными примерами того, как именно получалась порча. Или интервью Н. Шульгиной, где она рассказывает, что, заменив лишь одно слово в предложении Кундеры, чтобы "улучшить" язык, заслужила его неодобрение. Хороший переводчик только тот, что стремится сохранить нетронутым и неиспорченным содержание (сознавая при том, что задача недостижимая, но стремясь только к ней).
За "Небесную гармонию" спасибо - не слышал даже, но теперь постараюсь прочитать.
Не очень понимаю... Это "нераздельно и неслиянно", мне кажется. И если содержание задал автор, то дело переводчика - выразить это содержание иным языком, то есть, по сути, иными словами, чем автор. То есть теоретически можно было поставить себе такую задачу и внутри одного языка)))
О "Небесной гармонии" у меня много по тегу "Эстерхази", взгляните, если интересно.
Вот пример из Кундеры, показывающий насколько важно сохранять верность "тому же языку", чтобы не потерять содержание: "У Кафки К., предаваясь любви, находится "in der Fremde", "в чужом мире"; Кафка повторяет это слово дважды, на третий раз он использует производное "die Fremdheit" (чуждость): в воздухе чужого мира задыхаешься от чуждости. Все переводчики испытывают неудобство от этого тройного повтора; именно поэтому Виаллат лишь один раз использует слово "чужбина", а вместо "чуждости" выбирает другое выражение: "где он должен был задохнуться от изгнания". Но у Кафки нигде не говорится об изгнании. Изгнание и чуждость - разные понятия. Занимаясь любовью, К. не был удален из какого-либо пристанища, он не был выгнан (значит, он не нуждается в жалости); он находится там, где оказался по своей воле, он там, потому что посмел там находиться. Слово "изгнание" придает метафоре ореол мученичества, страдания, оно вносит сентиментальность и мелодраматизм <...> Слово die Fremde - единственное, которое не допускает буквального перевода. В самом
( ... )
Как говорил старик Шопенгаэур, стиль получает красоту от мысли, а не мысль от стиля. Поэтому лучший русский язык у Нины Шульгиной, которая переводила Милана Кундеру. Отрывать язык от содержания - весьма странная затея. Впрочем, и Довлатов когда-то считал, что лучший русский язык у Райт-Ковалевой, переводившей Сэлинджера, Фолкнера и Воннегута.
Reply
Я вот сейчас пытаюсь сербский изучать, переводную книжку открываешь - ну какая красота, фразы построены правильно и логично, времена, склонения - всё как учили и всё понятно. А открываешь какого-нибудь классика, да хоть Иво Андрича или Момо Капора, дальше я не зарываюсь, - и всё, бдщ! ничего не понятно, но как это красиво, какой невероятно емкий, краткий, выразительный язык. Сколько смысла в грамматике, в форме, между строк. Вот ради того, чтобы читать такой язык, понимать, что говорят сербы, когда они говорят о своём, и стоит его учить. А переводы…
Reply
- Значит, Воннегут звучит по-русски лучше, чем Федин?
- Без всякого сомнения.
Панова задумалась и говорит:
- Как это страшно!..
https://www.livelib.ru/quote/1236173-sergej-dovlatov-sobranie-sochinenij-v-3-tomah-tom-2-chemodan-sergej-dovlatov
Вот и я согласен, что страшно, когда лучший русский язык у переводчиков.
Reply
Переводчик сосредоточен именно на языке. Он видит два языка, подключает возможности обоих. Переводы "Иосифа и его братьев" (Апт), "Улисса" (Хоружий), "Небесной гармонии" (Середа) - это абсолютные бриллианты.
Писателя же наряду с языком волнует содержание, то, что он хотел донести. Язык для него лишь средство - Толстой тому пример, может быть, самый показательный.
Reply
Нельзя оторвать язык от содержания. Почитайте, если вдруг не читали, "Нарушенные завещания" М. Кундеры, где он рассказывает о том, как Кафку переводили на французский язык. Как в погоне за языком теряли содержание. С буквальными примерами того, как именно получалась порча. Или интервью Н. Шульгиной, где она рассказывает, что, заменив лишь одно слово в предложении Кундеры, чтобы "улучшить" язык, заслужила его неодобрение. Хороший переводчик только тот, что стремится сохранить нетронутым и неиспорченным содержание (сознавая при том, что задача недостижимая, но стремясь только к ней).
За "Небесную гармонию" спасибо - не слышал даже, но теперь постараюсь прочитать.
Reply
Не очень понимаю... Это "нераздельно и неслиянно", мне кажется. И если содержание задал автор, то дело переводчика - выразить это содержание иным языком, то есть, по сути, иными словами, чем автор. То есть теоретически можно было поставить себе такую задачу и внутри одного языка)))
О "Небесной гармонии" у меня много по тегу "Эстерхази", взгляните, если интересно.
Reply
Вот пример из Кундеры, показывающий насколько важно сохранять верность "тому же языку", чтобы не потерять содержание: "У Кафки К., предаваясь любви, находится "in der Fremde", "в чужом мире"; Кафка повторяет это слово дважды, на третий раз он использует производное "die Fremdheit" (чуждость): в воздухе чужого мира задыхаешься от чуждости. Все переводчики испытывают неудобство от этого тройного повтора; именно поэтому Виаллат лишь один раз использует слово "чужбина", а вместо "чуждости" выбирает другое выражение: "где он должен был задохнуться от изгнания". Но у Кафки нигде не говорится об изгнании. Изгнание и чуждость - разные понятия. Занимаясь любовью, К. не был удален из какого-либо пристанища, он не был выгнан (значит, он не нуждается в жалости); он находится там, где оказался по своей воле, он там, потому что посмел там находиться. Слово "изгнание" придает метафоре ореол мученичества, страдания, оно вносит сентиментальность и мелодраматизм <...> Слово die Fremde - единственное, которое не допускает буквального перевода. В самом ( ... )
Reply
Leave a comment