В живописи много историй про "как живое": Зевксис и виноград, Мани и мертвая собака, художник Джахангира и шесть копий английской миниатюры, которые британский посол не смог отличить от оригинала и т.д. Но есть одна история о копии, которая лучше оригинала: это соревнование румийского и китайского художников у Низами и Руми. В комнате, разделенной надвое покрывалом, двое художников соревновались в искусстве живописи. Когда покрывало откинули, увидели, что китайский художник нарисовал точную копию румийской картины, но у него она искрилась и сверкала. Оказалось, что китаец отполировал свою стену, и в ней, как в зеркале отразилась картина румийца. Эта копия была признана лучше оригинала. Согласно одному из толкований этого эпизода, мысль о том, что копия всегда хуже оригинала, восходит к Платоновой пещере, обману, слабым теням реального мира. В исламской притче, переданной Низами, а особенно Руми, наоборот. Зеркальная поверхность - наше сердце; мир, отраженный в нем, становится прекрасней, начинает играть новыми красками, особенно когда
( ... )
Мир, отраженный в сердце, становится прекраснее - интересно, даже если не про копии. На фоне привычного "да что мы вообще можем" и "реальная реальность и ценная ценность где-то там, в потустороннем мире, не ближе".
Нетривиально у них все. Мне казалось раньше, что безусловная ценность оригинала, первоисточника - это внекультурное. Потом, постепенно, стало доходить, что неа, не вне-.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment