Креационизм: положите вещь на место
Часты недоумения, откуда вообще в мире такая штука, как креационизм, как в природа в бесконечной милости своей вообще породила это ужасное заблуждение. Не иначе как чтобы доставить паладинам разума повод блеснуть образованностью.
Однако эта точка зрения, креационизм, имеет свои резоны, причем именно в отношении науки. Люди не всегда были устроены столь счастливо, как наши современники, такие умные и добрые. Когда-то, в Древней Греции, они коснели во мгле невежества. Тогда высокая рациональность сочеталась с презрением к технике, ручному труду, ремесленничеству. Это противопоставление благородной теории и неблагородного ручного труда мешало развитию того, что сегодня мы называем единством науки и техники, мешало и развитию экспериментального метода.
И вот в Средние века, благодаря христианству, греческая мысль долгое время находилась рядом с тезисами христианства, более того - использовалась для объяснения и рационализации христианских положений. И возник креационизм, система теоретических (=благороднорожденных) взглядов о божественном творении, когда Бог как ремесленник строит вещи природного мира. Это великое уподобление сблизило ручной труд ремесленника и теоретический труд мудреца. В результате возникло много чего (давать социокультурный анализ Средних веков и Возрождения было бы неуместно), но помимо прочего возник экспериментальный метод.
Ученые (мыслители и теоретики) крепко связали свою умственную деятельность с уловками механических устройств и технических осуществлений. Они даже провозгласили, что только экспериментальный метод может служить основанием истинной науки. И на этом пути добились очень многого, в частности, полностью изменили мировоззрение общества, в котором работали. Создали совсем иную среду для собственных взглядов, и теперь наука должна решать очень нетривиальную задачу: она исторически впервые воспроизводится в обществе, измененном ее усилиями и пропитанном результатами ее жизнедеятельности.
В данном же случае важно лишь сказать, что креационизм находится с наукой в родстве, то ли он прямой ее предок, то ли почтенный дальний родственник вроде чересчур эксцентричного двоюродного дедушки. Конечно, причуды старикана раздражают, и он не современен, однако без него не было бы нынешних блестящих умов. Ходили бы они туда и сюда и рассуждали бы о вещах природы в общем и неконкретно. У науки несколько таких престарелых родственников: механический материализм, например. Тоже старикан не сказать чтобы приятных нравов, но что делать - родственников не выбирают, такая семья.
Однако эта точка зрения, креационизм, имеет свои резоны, причем именно в отношении науки. Люди не всегда были устроены столь счастливо, как наши современники, такие умные и добрые. Когда-то, в Древней Греции, они коснели во мгле невежества. Тогда высокая рациональность сочеталась с презрением к технике, ручному труду, ремесленничеству. Это противопоставление благородной теории и неблагородного ручного труда мешало развитию того, что сегодня мы называем единством науки и техники, мешало и развитию экспериментального метода.
И вот в Средние века, благодаря христианству, греческая мысль долгое время находилась рядом с тезисами христианства, более того - использовалась для объяснения и рационализации христианских положений. И возник креационизм, система теоретических (=благороднорожденных) взглядов о божественном творении, когда Бог как ремесленник строит вещи природного мира. Это великое уподобление сблизило ручной труд ремесленника и теоретический труд мудреца. В результате возникло много чего (давать социокультурный анализ Средних веков и Возрождения было бы неуместно), но помимо прочего возник экспериментальный метод.
Ученые (мыслители и теоретики) крепко связали свою умственную деятельность с уловками механических устройств и технических осуществлений. Они даже провозгласили, что только экспериментальный метод может служить основанием истинной науки. И на этом пути добились очень многого, в частности, полностью изменили мировоззрение общества, в котором работали. Создали совсем иную среду для собственных взглядов, и теперь наука должна решать очень нетривиальную задачу: она исторически впервые воспроизводится в обществе, измененном ее усилиями и пропитанном результатами ее жизнедеятельности.
В данном же случае важно лишь сказать, что креационизм находится с наукой в родстве, то ли он прямой ее предок, то ли почтенный дальний родственник вроде чересчур эксцентричного двоюродного дедушки. Конечно, причуды старикана раздражают, и он не современен, однако без него не было бы нынешних блестящих умов. Ходили бы они туда и сюда и рассуждали бы о вещах природы в общем и неконкретно. У науки несколько таких престарелых родственников: механический материализм, например. Тоже старикан не сказать чтобы приятных нравов, но что делать - родственников не выбирают, такая семья.