Выпадающие из рук дела
С утра я запланировал пару-тройку дел.
Пара-тройка дел - подумаешь! На одну половину дня и одного дела, порой, хватает с избытком. А иногда делаешь, делаешь и думаешь, когда же они закончатся, эти десятки помыкающих тобой несравненных неделовых дел.
Итак, пара-тройка дел. И сразу же - не заладилось. Первое дело выскочило из моих рук. Не то я держал его некрепко, не то меня подтолкнули под локоть, не то облака плыли слишком легкомысленно, не то, сентябрь слишком прирос к августу, но - не заладилось! Первое дело выпало и покатилось от меня. Я попробовал было его догнать, но тут подвернулось второе дело, которое требовало, чтобы я явился к нему на поклон. Но и второе дело было не в духе и выпало, выпало у меня из рук. И опять я двинул за ним, перебежками, несмиренный, раздраженный. А третье дело вообще только показало кончик носа - в конопушках весь, и скрылось из глаз.
И остался я с другими двумя случайными и второстепенными делишками.
Одним из которых был арбуз, громадный, вытянутый арбуз, который я купил на улице, на плодовом развале. Я купил его там, где всегда покупаю и у того человека, у которого всегда покупаю, потому что он мне очень нравится, этот человек - молодой парень, улыбчивый и добрый, вежливый и умиротворенный. Пожалуй, это самое главное - умиротворенность, как она к лицу людям и как редко люди обряжаются в ее наряд.
И я шел себе по улице Апрельской и тащил пузатое и увидел на асфальте бабочку. Она сидела прямо на асфальте, но не красовалась, она была очень устала, настолько устала, что не могла лететь. Я посадил ее на палец и шел с ней и с арбузом по улице и думал, что - вот, это какая-то метафора, и ее выразительные обстоятельства сами стали приходить в голову, - и я заслушался собственных мыслей. А бабочка тем временем снялась с пальца и полетела, вернее, закружилась волчком. Она не могла лететь, у нее болели крылья, а еще она очень устала. Сентябрь же, сентябрь.
Я понимаю, что нет ничего более антогонистичного, более противоположного друг другу, чем бабочка и школа. Даже бабочка и арбуз много, много ближе. Бабочка противопоказано учение. Бабочкам полезна красота.
Поэтому всех, кто умерщвляет бабочек, я бы сажал на вечное поселение в средние общеобразовательные школы России. И пусть бы директором был Набоков, но речь не о нем.
Я хотел посадить бабочку на цветок бархатца, но она не захотела на солнце, она скрылась в тень сеней. И я ее не нашел.
И потом я так уж сильно загрустил, что сел и написал этот текст. Сентябрь на улице. Арбуз в прихожей. Бабочка в тени. А в сердце - что в сердце? За вычетом выпавших дел, но они выпали из рук, вряд ли из сердца... так что в сердце?
Пожалуй, есть там какая-то помыкающая мной красота. Настолько робкая, несмелая, настолько, насколько ...
Пара-тройка дел - подумаешь! На одну половину дня и одного дела, порой, хватает с избытком. А иногда делаешь, делаешь и думаешь, когда же они закончатся, эти десятки помыкающих тобой несравненных неделовых дел.
Итак, пара-тройка дел. И сразу же - не заладилось. Первое дело выскочило из моих рук. Не то я держал его некрепко, не то меня подтолкнули под локоть, не то облака плыли слишком легкомысленно, не то, сентябрь слишком прирос к августу, но - не заладилось! Первое дело выпало и покатилось от меня. Я попробовал было его догнать, но тут подвернулось второе дело, которое требовало, чтобы я явился к нему на поклон. Но и второе дело было не в духе и выпало, выпало у меня из рук. И опять я двинул за ним, перебежками, несмиренный, раздраженный. А третье дело вообще только показало кончик носа - в конопушках весь, и скрылось из глаз.
И остался я с другими двумя случайными и второстепенными делишками.
Одним из которых был арбуз, громадный, вытянутый арбуз, который я купил на улице, на плодовом развале. Я купил его там, где всегда покупаю и у того человека, у которого всегда покупаю, потому что он мне очень нравится, этот человек - молодой парень, улыбчивый и добрый, вежливый и умиротворенный. Пожалуй, это самое главное - умиротворенность, как она к лицу людям и как редко люди обряжаются в ее наряд.
И я шел себе по улице Апрельской и тащил пузатое и увидел на асфальте бабочку. Она сидела прямо на асфальте, но не красовалась, она была очень устала, настолько устала, что не могла лететь. Я посадил ее на палец и шел с ней и с арбузом по улице и думал, что - вот, это какая-то метафора, и ее выразительные обстоятельства сами стали приходить в голову, - и я заслушался собственных мыслей. А бабочка тем временем снялась с пальца и полетела, вернее, закружилась волчком. Она не могла лететь, у нее болели крылья, а еще она очень устала. Сентябрь же, сентябрь.
Я понимаю, что нет ничего более антогонистичного, более противоположного друг другу, чем бабочка и школа. Даже бабочка и арбуз много, много ближе. Бабочка противопоказано учение. Бабочкам полезна красота.
Поэтому всех, кто умерщвляет бабочек, я бы сажал на вечное поселение в средние общеобразовательные школы России. И пусть бы директором был Набоков, но речь не о нем.
Я хотел посадить бабочку на цветок бархатца, но она не захотела на солнце, она скрылась в тень сеней. И я ее не нашел.
И потом я так уж сильно загрустил, что сел и написал этот текст. Сентябрь на улице. Арбуз в прихожей. Бабочка в тени. А в сердце - что в сердце? За вычетом выпавших дел, но они выпали из рук, вряд ли из сердца... так что в сердце?
Пожалуй, есть там какая-то помыкающая мной красота. Настолько робкая, несмелая, настолько, насколько ...