Весенние записки
- А вот, Серега, возьмем, для примера, Бьерндалена, - говорил дядя своему племяннику.
Они карабкались на потеющую горку, покрытую тут и там цветочками мать-и-мачехи.
- Ну, возьмем, - говорил с отдышкой племянник.
- Вот Бьорндален - он любит весну или нет?
От такого вопроса племянник привстал на цыпочки и чуть не покатился под откос. Все же удержался на ногах и поглядел на дядю слегка изумленно.
- Ты изумленно на меня не поглядывай, по делу отвечай. Любит Бьорндален весну?
- Не любит, - уверенно отвечал племянник.
- Это почему же? - допытывался дядя.
- Весной снега нету. Тает он, зараза. Снега нету - лыжи в простое. Так что этому норвежцу весна, как лопух субретке.
Тут уж чуть под под откос не покатился дядя.
- Ну и сравнения у тебя, знаешь ли, - сказал он, мысленно лелея сердечную мышцу.
Они добрались до вершины и встали, любуясь сиреневой отчего-то рекой.
- Мда, - сказал дядя. - Красиво, конечно, но чего-то не хватает.
- Бьорндалена на лыжах, - высказал предположение Сережа.
- Водных, - конкретизировал дядя.
- И водки, - поставил точку племянник.
Но точка ставиться не хотела.
Она витала над дядей и превращалась в запятую.
- Весной и без водки хорошо, - суховато сказал дядя. - Мать-и-мачехи вполне достаточно.
Племянник пожал плечами. Ему, конечно, хотелось немного водки. Но мать-и-мачеха его вполне устраивала.
***
Уже дома, задумчиво разделывая карпа, дядя сказал: "Я знаю, чего не хватает".
Племяннику очень хотелось есть. Но он знал, что дядя не терпит спешки и только молча сглотнул.
- Вот, - сказал дядя, - знать-то я знаю, но тебе не скажу.
От возмущения племянник оторвал четверть батона и выскочил на балкон.
Кругом была весна. На бельевых веревках, на липовых ветках, мальчишеских голосах во дворе и даже в телесопеньи из квартиры снизу.
Сергей понюхал батон. Он пах весной.
Зачем-то Сергей стал его крошить. Крошки летели вниз, на Бьерндалена, который неподвижно стоял в палисаднике, обнимая лыжи.
- Серега, ты чего там, обурел, что ли? - закричал норвежец на чистейшем русском. - Дай культурно отдохнуть.
Сергей ничего не ответил. Он с изумлением принюхивался к Бьерндалену и его лыжам. Они тоже пахли весной.
Они карабкались на потеющую горку, покрытую тут и там цветочками мать-и-мачехи.
- Ну, возьмем, - говорил с отдышкой племянник.
- Вот Бьорндален - он любит весну или нет?
От такого вопроса племянник привстал на цыпочки и чуть не покатился под откос. Все же удержался на ногах и поглядел на дядю слегка изумленно.
- Ты изумленно на меня не поглядывай, по делу отвечай. Любит Бьорндален весну?
- Не любит, - уверенно отвечал племянник.
- Это почему же? - допытывался дядя.
- Весной снега нету. Тает он, зараза. Снега нету - лыжи в простое. Так что этому норвежцу весна, как лопух субретке.
Тут уж чуть под под откос не покатился дядя.
- Ну и сравнения у тебя, знаешь ли, - сказал он, мысленно лелея сердечную мышцу.
Они добрались до вершины и встали, любуясь сиреневой отчего-то рекой.
- Мда, - сказал дядя. - Красиво, конечно, но чего-то не хватает.
- Бьорндалена на лыжах, - высказал предположение Сережа.
- Водных, - конкретизировал дядя.
- И водки, - поставил точку племянник.
Но точка ставиться не хотела.
Она витала над дядей и превращалась в запятую.
- Весной и без водки хорошо, - суховато сказал дядя. - Мать-и-мачехи вполне достаточно.
Племянник пожал плечами. Ему, конечно, хотелось немного водки. Но мать-и-мачеха его вполне устраивала.
***
Уже дома, задумчиво разделывая карпа, дядя сказал: "Я знаю, чего не хватает".
Племяннику очень хотелось есть. Но он знал, что дядя не терпит спешки и только молча сглотнул.
- Вот, - сказал дядя, - знать-то я знаю, но тебе не скажу.
От возмущения племянник оторвал четверть батона и выскочил на балкон.
Кругом была весна. На бельевых веревках, на липовых ветках, мальчишеских голосах во дворе и даже в телесопеньи из квартиры снизу.
Сергей понюхал батон. Он пах весной.
Зачем-то Сергей стал его крошить. Крошки летели вниз, на Бьерндалена, который неподвижно стоял в палисаднике, обнимая лыжи.
- Серега, ты чего там, обурел, что ли? - закричал норвежец на чистейшем русском. - Дай культурно отдохнуть.
Сергей ничего не ответил. Он с изумлением принюхивался к Бьерндалену и его лыжам. Они тоже пахли весной.