Мать печатала приказ о расстреле своего 15-летнего сына
Рисунок с фотографии 10-летнего
Сергея Долганева, взятый из газеты
«Голос Народной Армии»
от 9 марта 1921 года
В ночь с 18 на 19 февраля 1921-го года в Тобольском арестном чекисты расстреляли 15-летнего Сергей Долганева - сына священномученика Ефрема Долганева и племянника священномученика Гермогена, епископа Тобольского. В настоящее время ведётся работа по сбору материалов и составлению жизнеописания Сергея Долганева.
Из дневника Сергея Долганева: «12 января 1920 года. Полтора года прошло с того дня, когда папа уехал от нас в Екатеринбург хлопотать об освобождении епископа Гермогена. Выяснилось, что он был арестован вместе с другими членами делегации. Большевики прежде всего потребовали выкупа за епископа Гермогена от делегатов и, обобрав самым бессовестным образом, арестовали их самих. Мне часто ясно видится, как папа уезжал от нас, как мы провожали его, как я холодно прощался с ним, и сердце моё сжимается тоскливо, тоскливо. Носятся слухи, что он расстрелян. Моя ненависть к большевикам всё увеличивается. Они приобретают во мне заклятого врага. Вся моя жизнь должна пройти в борьбе с изменниками-большевиками. Я пойду в рядах патриотов, стремящихся восстановить честь поруганной Родины... Вечная память погибшим... за Родину и веру».
Сергей Долганев задумывает организовать патриотический кружок. Это была попытка найти своё место в мире, который он не смог назвать иначе как «поруганной Родиной». И снова огонёк надежды! Крестьянское восстание на территории Западной СИбири охватило огромную территорию. Его нужно поддержать, воодушевляя других. Сергей пишет и распространяет воззвания-листовки и составляет проект устава патриотического кружка. В феврале 1921 года он получил предложение от своего товарища Николая Соболева участвовать в «боевой операции» - захвате оружия из Красноармейского клуба. На чатверых задержанных подростков было заведено «арестантское дело». Сергей на допросах вёл себя стойко, в отличие от других ребят. В нравственном и духовном отношении он оказался на голову выше их. Его не испугали ни угрозы уполномоченных, ни близость расстрела.
«Печатайте приказ о расстреле»
Поведение Сергея Долганева было отчасти обусловлено желанием отомстить за казнённых родственников. В то же именно пример их жизни и данное ими воспитание, основанное на доверии Промыслу Божьему и нравственном законе, помогли Сергею даже перед лицом смерти не отречься от своих убеждений. Единственный из четверых подростков, он был расстрелян как опасный и неисправимый представитель семьи классовых врагов.
Его мать Варвара Сергеевна служила тогда машинисткой при Управлении Тобольской уездно-городской милиции. Начальник дал ей разрешение на последнее свидание с сыном, сказав, что если тот откажется от своих взглядов - иными словами, отречётся от веры и нравственных убеждений, - то его могут освободить. Рассказ матери об этой встрече сохранило семейное предание (Варвара Сергеевна Долганева проживёт ещё 40 лет и скончается в 1961 году):
«Она шла к Серёже, твёрдо убеждая себя в том, что не должна показывать своих слёз, что должна держаться... Когда она вошла в камеру, то Серёжа упал на колени, зарылся в складках её платья, как бы вдыхая родной запах своей мамы. Потом поднял лицо и сказал: «Мама, прошу, ни о чём меня не проси». Внутри у неё всё похолодело: она поняла, что это приговор. Она не имеет права ни о чём его просить и отнимать душевные силы, которые ему сейчас нужны. «Давай, Серёжа, помолимся», - тихо произнесла она. Возможно, именно во время этого свидания Варвара Сергеевна сумела передать сыну иконку Спасителя, с которой он пошёл на казнь... Они долго молились. В последний раз она благословила его и вышла, так и не попросив ни о чём. Когда она шла по тюремному коридору и далее по улице к своему дому, то думала только об одном: «Я не должна унизиться перед ними, они не должны видеть моих слёз». Переступив порог своего дома, она упала перед иконами на колени и долго-долго молилась. Наутро, как всегда, вышла на работу. Начальник спросил: «Ну что, удалось уговорить?» - Она молча покачала головой. - «Что ж... Печатайте приказ о расстреле». - Она молча напечатала приказ о проработала весь день, не проронив ни слезинки и держа спину прямо. И только придя домой, рухнула перед иконами и молилась всю ночь. Под утро она почувствовала сильный удар в сердце. - «Всё кончено», - сказала она и потеряла сознание».
«Страдаю за правое дело»
Рядом с телом Сергея Долганева обнаружили бумажную иконку Спасителя, которую он сжимал в руке во время казни. Она чудом сохранилась до сего дня, как и найденное у него в валенке прощальное письмо, где он пишет, что страдает за свою дорогую Родину и готов отдать ей всё, даже собственную жизнь. «Я сижу на широких дощатых нарах, положив бумагу на стол, и пишу эти строки; на душе спокойно, я страдаю за свою дорогую Родину. Готов отдать ей всё, что могу даже свою жизнь. Что-то будет этой ночью?Увижу ли я утро? Не знаю. Но я спокоен и счастлив сознанием, что страдаю за правое дело. Я горжусь, что я жертва борьбы за дорогое Отчество. Я готов умереть.
Милая мамочка, спасибо за заботы, только теперь понял, как люблю я тебя. Последний поклон, сердечный привет Марье Федосеевне, братцам Грише и Реме, сестрице Варе. Привет всем, всем. Я смерти не боюсь. 8 часов вечера 5-го февраля. С.Д.»
Источник: Журнал Московской Патриархии, №1 2021.
P.S. Хотя отрок Сергей в данный момент не канонизирован, тем не менее тэг «новомученики» считаю очень подходящим.
P.P.S. Власть, которая в 20-м веке официально, с полным соблюдением всех юридических процедур, расстреливает пятнадцатилетних детей за их верность Церкви, не вправе претендовать на доброе упоминание, невзирая ни на какие заслуги в организации науки, обороны и экономики. По этой же причине и восстановление памятника Дзержинскому - дурная идея.