Экономика бесконечности
В уголовных делах о нарушении авторских прав (ст.146 УК), доказывая умысел, часто апеллируют к тому, что, дескать, обвиняемый/подсудимый не мог не знать о контрафактности приобретаемого носителя, поскольку его цена очень далека от "обычной"; например, 100 рублей за диск с Windows вместо 6000. Такой аргумент был бы уместен в случае с вещной собственностью, но для интеллектуальной собственности он не работает.
Как известно, при производстве традиционных товаров себестоимость складывается из двух компонентов: издержки на производство партии товара и издержки на производство каждого экземпляра. Они могут соотноситься как 1:99 или как 50:50, для массовых автоматизированных производств - даже 90:10. Но свести вторую часть к нулю невозможно. Если вам предлагают купить золотое кольцо за 100 рублей при рыночной цене 6000, то дураку понятно, что таких цен "не бывает", это не честная сделка.
А при производстве ПО все издержки идут на изготовление первой копии. Последующее тиражирование обходится в столь незначительные суммы, что ими можно пренебречь в экономическом расчёте. Вышеописанное соотношение получается 100:0, и от деления на ноль все традиционные экономические расчёты клинит и уносит в сингулярность.
Это позволяет софтопроизводителям осуществлять немыслимые маркетинговые манёвры и варьировать цены в таких диапазонах, какие "материальным" производителям и не снились. Кроме традиционной экономической модели (продажи лицензий) ПО может приносить прибыль иными способами - через рекламу, через подписку на сопутствующие услуги, через продажу сопутствующих товаров, через включение в цену на компьютер или иное устройство, через стимулирование сбыта других программ. Таких экономических моделей довольно много, их разнообразие обуславливает сильную вариативность цены лицензии. До нуля и дальше, в отрицательные величины.
Так что низкая цена ни в коей мере не может быть "признаком контрафактности". Даже нулевая цена. Огорчает то, что следователи и судьи обычно отказываются привлекать экономистов в качестве специалистов или экспертов. Им проще пребывать в устаревшей парадигме «дорогой=легальный, дешёвый=краденый», огородив её колючей проволокой произвола от новой экономики.
ДОБАВКА. В ходе исследования граждане не смогли отличить контрафактный контент от лицензионного.
Как известно, при производстве традиционных товаров себестоимость складывается из двух компонентов: издержки на производство партии товара и издержки на производство каждого экземпляра. Они могут соотноситься как 1:99 или как 50:50, для массовых автоматизированных производств - даже 90:10. Но свести вторую часть к нулю невозможно. Если вам предлагают купить золотое кольцо за 100 рублей при рыночной цене 6000, то дураку понятно, что таких цен "не бывает", это не честная сделка.
А при производстве ПО все издержки идут на изготовление первой копии. Последующее тиражирование обходится в столь незначительные суммы, что ими можно пренебречь в экономическом расчёте. Вышеописанное соотношение получается 100:0, и от деления на ноль все традиционные экономические расчёты клинит и уносит в сингулярность.
Это позволяет софтопроизводителям осуществлять немыслимые маркетинговые манёвры и варьировать цены в таких диапазонах, какие "материальным" производителям и не снились. Кроме традиционной экономической модели (продажи лицензий) ПО может приносить прибыль иными способами - через рекламу, через подписку на сопутствующие услуги, через продажу сопутствующих товаров, через включение в цену на компьютер или иное устройство, через стимулирование сбыта других программ. Таких экономических моделей довольно много, их разнообразие обуславливает сильную вариативность цены лицензии. До нуля и дальше, в отрицательные величины.
Так что низкая цена ни в коей мере не может быть "признаком контрафактности". Даже нулевая цена. Огорчает то, что следователи и судьи обычно отказываются привлекать экономистов в качестве специалистов или экспертов. Им проще пребывать в устаревшей парадигме «дорогой=легальный, дешёвый=краденый», огородив её колючей проволокой произвола от новой экономики.
ДОБАВКА. В ходе исследования граждане не смогли отличить контрафактный контент от лицензионного.