Костюм мисс Кимберли. Действие седьмое и предпоследнее
Действие предпоследнее. Да-да, господа! Предпоследнее!
Действие первое. Явление Нострадамуса
Действие второе. Конец света
Действие третье. Ядра - чистый изумруд
Действие четвёртое. Великий сыщик
Действие пятое. Народные избранники
Действие шестое. Чучело-ноутбучело
Действие седьмое. Экшн!
А куда нас забросило на этот раз? В просторное помещение с большим письменным столом, за которым сидит Редактор и занимается делом. За Редактором просторное окно, и около него - спиной к нам - стоит Мойщик Окон в рабочем балахоне и тоже занимается делом: драит стекло. Редактор, разумеется, не обращает на него ни малейшего внимания. Пристальные глаза Редактора нацелены на два больших телеэкрана, расположенные сбоку от стола. На одном из них - фигура Атомного Диктатора с Народным Инструментом в руках, на другом маршируют, сменяя друг друга, Народные Избранники. Губы у всех шевелятся, но звуков никаких нет - Редактор, небось, по губам читает. Кроме экранов, из крупных предметов в Редакции имеется самовар с одноразовыми стаканами.
Тут с двух разных сторон врываются двое: Репортёр-А и Репортёр-Б, подбегают к столу Редактора и начинают говорить, перебивая друг друга.
Репортёр-А:
Редактор! Уважаемый! Весь выпуск
к чертям! Сейчас произошло такое -
Репортёр-Б:
Я всё вначале расскажу, а Вы пусть
мне скажете, подходит ли...
Редактор:
В покое
меня оставьте! Приступы мигрени,
дочь развелась, в декрете два отдела,
а тут приходят все, кому не лень, и
пытаются учить меня, что делать!
Пока что я редактор, я решаю,
вы слушаетесь. Не дано иного.
Садитесь.
Репортёр-А и Репортёр-Б, хором:
Стульев нет.
Редактор:
Неважно. Чаю
налейте.
Репортёры наливают себе чай из самовара, поминутно толкая друг друга.
И по очереди новость
представьте.
Репортёры открывают рты, но Редактор останавливает их:
Кстати, время стоит денег.
Кто первый?
Репортёр-А вырывается вперёд:
Я .
Репортёр-Б отпихивает Репортёра-А локтями:
Нет, я!
Редактор (показывает пальцем на Репортёра-А):
Давай, бездельник!
Репортёр-А прокашливается и начинает:
Правительство Избранников Народных -
"народных", разумеется, в кавычках -
решило вспомнить о своих природных
империалистических привычках.
и лидерам отдельных гордых наций,
живущих в стиле собственных традиций,
оно, в пылу своих галлюцинаций,
и думая, как видно, ягодицей,
осмелилось поставить ультиматум
об истребленьи средств самозащиты.
Избранники подчинены магнатам,
их интересы...
Редактор:
Репортаж засчитан.
(Репортёру-Б)
Давай читай своё:
Репортёр-А:
Я не закончил!
Редактор:
Закончил. И не забывай цитату:
"Сестра таланта - краткость". Я - их отчим.
(Репортёру-Б)
Читай скорее.
Репортёр-Б:
Атомный Диктатор,
поправший демократию ногами,
больной душой, считающий врагами
всех на Земле (диагноз: паранойя),
угробил две деревни ненароком
при испытаньях; а теперь войною
идёт на весь свободный мир. Пророком
не надо быть, чтобы понять: тут дело
к всемирному конфликту; между прочим,
когда-то Нострадамус...
Редактор:
Надоело.
Засчитан репортаж. Сосредоточим
теперь мы всё внимание на главном:
кто будет здесь плохим, а кто хорошим?
Решать-то - нам, как это ни забавно.
Садитесь-ка. Давайте подытожим.
Оба Репортёра садятся на стол по две стороны Редактора. Он обнимает обоих за плечи - прямо идиллия. В этот момент входит длинноволосая седая Уборщица в замызганном белом халате и с метлой в руках, и начинает подметать пол. Ни Редактор, ни Репортёры не обращают на неё никакого внимания, равно как и на Мойщика Окон, продолжающего старательно выполнять свою работу за их спиной.
Репортёр-А:
Избранников плохими мы не можем
назвать: они нам платят не за это!
Репортёр-Б:
А Атомный Диктатор быть хорошим
обязан - а не то пошлёт ракету.
Редактор:
А жители разбомбленной деревни?
Репортёры (хором):
Какие? "Бунтари и нацменьшинства",
погибшие при взрыве?
Редактор:
Да, наверно.
Репортёры (хором):
Но как же? Разве кто-нибудь решится
сказать, что эти бедные крестьяне
когда-то были в чём-то виноваты?
Они для мира - жертвы испытаний
невинные; сам Атомный Диктатор
их пожалел в официальной речи.
Редактор (рявкает):
Ма-алчать!
Репортёры затыкаются. Редактор продолжает:
И слушать тихо, не переча.
Всё, может быть, иначе в мире высшем;
но на Земле - всё то, что мы напишем,
за правду принимают миллиарды.
Всегда так было. Греки "Илиаду"
придумали - и воинов Улисса,
что вероломно в Трою прокралися,
героями считают поколения,
не обвинив в военном преступлении.
Конечно, жалко бедных хлеборобов.
Но им-то всё равно, под крышкой гроба.
А нам - кто, кроме них, не угрожает?
Не платит, но и не уничтожает?
Вот и пишите: этим провокаторам
стравление Избранников с Диктатором
вменяется в вину. Ну как, годится?
Репортёры на мгновение задумываются, потом кивают:
Да! Да!
Редактор:
Тогда скорей - передовицу!
В этот момент Мойщик Окон поворачивается к нам лицом и... да какой же это Мойщик Окон? Это Иностранный Шпион, на глазу у него объектив, и повернулся он, конечно же, для того, чтобы сфотографировать Редактора и Репортёров со вспышкой. Щёлк!
Все замирают от неожиданности... кроме Уборщицы. Уборщица топает ногой, отбрасывает метлу и громко заявляет:
Все смолкают!
Все стоят!
Выступает
Скотленд-Ярд!
Уборщица срывает парик и халат и оказывается инспектором Лестрейдом. При встряхивании халат превращается в большой парусиновый мешок, куда Лестрейд запихивает Иностранного Шпиона, взваливает на плечи (тот в мешке запоздало брыкается) и куда-то уносит.
Первым в себя приходит Редактор. Потирая руки, он произносит:
Ай, как ловок!
Ай, как ловок!
Это - тоже в заголовок!
Репортёры хватают блокноты и начинают писать.
Занавес
Окончание