Вогульская Выставка
Цикл "Жизнь и Смерть манси"
« - Слышал я кое-что о «выставках», расскажи мне о них, - попросил я моего приятеля.
- О выставках-то… - усмехнулся Григорий Иванович, - да ведь давно уж было, ну да все равно… Ну как вам это рассказать? Вот вы, к примеру, или хоть я, берем у заводчиков по 40 ведер с вином…
На пожар не соберешь наших вогул так скоро, как на «выставку»; в кою пору все село налицо, старый и малый. Ну и начинается попойка, а через час, через два, уже столпотворение: кто воет, кто песни поет, кто дерется, кто с пьяных глаз залезет по горло в воду и отталкивает каюк с «выставкой», да и сам уж выставщик не рад им станет, подавай Бог ноги - к другому берегу.
Проспятся - надо опохмеляться, а «выставка» за рекой уж. Кричат: «Айда сюда!». Выставщик и слышать не хочет, а выпить вогулам смерть как хочется! Наконец отправят делегатов уламывать купца, и не пройдет часа как «выставка» снова на том же месте. Так вот 3 дня, бывало, и маются.
Запретили потом эти «выставки», а вместо них открыли кабаки, и вышло еще хуже, испортились, как шведы».
С тех пор мало что изменилось, но сегодня мало кому придет в голову сравнивать манси и шведов в испорченности. Пьют ханты и манси в XXI веке не меньше и также запойно. «Дело доходило до того, что вытрясывали перо из подушек и пропивали».
Вот самый свежий случай. Прокоп Бахтияров с Кимг-Чупа-Павл с сыном получили компенсации за сгоревшее летом 2010 года жилье, по 220 тысяч рублей. Гуляй, рванина - хорошо бухнула Полуночка на эти деньги. То, что успели купить (запчасти для бурана, телефоны) разошлось во время пьянки.
1
Ушма на севере Свердловской области - мононациональный поселок, поэтому историческая традиция «выставки» там «бережно сохраняется». Я рассказывал про одну бесшабашную поездку на вездеходе. Не так уж сильно удивился увиденному - морально был готов.
Про Ушму я все понял еще за год до того: 23-летний парень в приступе белой горячки бьется на полу, хмельной отец успокаивает его, «усталые» односельчане подают бестолковые советы.
2
Наконец отец решает вызвать скорую помощь по таксофону. Вызов был принят, уазик из Ивделя приехал через 3,5 часа. Это очень быстро. Но пациент в это время сбежал босиком в лес и никто из своих догнать его не смог. В уазике помимо врача были два спасателя, которые ушли искать Пашу в лес. Вечером, часа через 3-4 они вернулись ни с чем. Зря приехали. Паша вышел во тьме еще через два часа.
3
Сами манси, когда им задаешь вопросы на тему пьянства, дают «правильные» ответы. На провокационный анкетный вопрос «согласны ли вы на введение сухого закона в поселке» я получил стопроцентный утвердительный ответ. Но, это скорее любопытный факт, потому что когда сухой закон навязывается сверху, это зона, а зона в Ушме уже была, и ничего хорошего при этом не было. А для того чтобы сухой закон был снизу, должна быть твердая мотивация, как, например, старообрядчество Степана Анямова.
4
Правда, при этом от манси мало что остается. С морально-волевыми качествами у манси (и у всех КМНС) по части выпивки откровенный пробел. Мера и понятие о ней отсутствуют. Часто пьют до бессознанки. Бед от водки множество: убийства, суициды, пожары, неполные семьи. Впрочем, все это можно наблюдать в городе, в своем подъезде. Просто на селе это оголено и доведено до предела.
5
Имеется ярко-выраженная сезонность алкоголизма. В Ушме летом фестивалят (любимое словечко Стёпы), но зимой «постятся» - зимник туда не чистят. А на Лепле, Пелыме, наоборот летом глухой сезон, а вот когда пробьют зимники, начинается гулянка. Мое знакомство с Леплей в марте этого года началось с классической грустной картины.
6
Я пришел один в освещенный луной поселок в первом часу ночи, но за десятками лающих собачьих глаз, не нашел ни одного человеческого лица. Вася и Леха, «уставшие», лежали в нетопленной избе среди собак и хлама. Хорошо еще баба Катя с внуками не спала, и я остановился у них.
7
утром
На следующий день наблюдал русские морды с бухлом - в одиночку не пьется, заехали погостить. Им ничего не надо в поселке (т.е. конечно, по дешевке лосятины купить, всегда, пожалуйста, но не было), только бухнуть в домашнем тепле да в женской компании, оставить недопитую канистру (какие мы щедрые) и смотать. Одна такая недопитая канистра выбивает из колеи жизнь Лепли на 3-4 дня.
« - Это вы насчет пьянства-то, значит, т.е. много ли пьют? - не понял было меня Григорий Иванович.
- Да, да, - подтвердил я.
- Ну, не скажу, чтобы очень уж много, вот разве зимой да осенью, при сдаче товара, а летом вина взять неоткуда. И то надо сказать, что тут виноваты больше мы же, русские. Взять хотя бы подгородных мужиков - летят как вороны на падаль. Иной ведь прямо-таки идет не покупать, а продавать. Остановятся у знакомого вогула на квартире; ну сначала как водится чай, за чаем гость наливает полбутылки, потчует хозяина, а сам не пьет. Вогул, конечно, не церемонится, когда полбутылки кончит, тут уже покупает на свои или берет в счет обмена на ягоды и рыбу. Скоро уже все знают в юртах, что купец с вином приехал. Поломается купец для форсу, а, в конце концов, раздаст по чекушечке с условием купить связку кренделей, либо чаю и сахару для прилику. Перепьются все вогулы до полусмерти, иные понадевают связки кренделей себе на шею в виде бус, - и пошли по юртишкам в обнимку с песнями; умора и слезы! Купец же в двойном барыше: крендели и водку продал и рыбу выменял за бесценок, да еще обвесил, руки попринагрел.
- Нет, не виню я в этом бедных вогулишек, - сочувственно вздохнув, сказал Григорий Иванович, - потому что народ к вину слабый, падкий до него, что малые дети до сладкого, а вот уж нашему-то брату - русскому - грешно бы и совестно этим пользоваться».
- Нет, Григорий Иванович, не грешно и не совестно до сих пор - это я уже от своего имени добавлю, - ибо не ведают, что творят.
Выдержки из: Шульгин С. Кондинский край, 1901.
Оглавление Цикла "Жизнь и Смерть Манси"
« - Слышал я кое-что о «выставках», расскажи мне о них, - попросил я моего приятеля.
- О выставках-то… - усмехнулся Григорий Иванович, - да ведь давно уж было, ну да все равно… Ну как вам это рассказать? Вот вы, к примеру, или хоть я, берем у заводчиков по 40 ведер с вином…
На пожар не соберешь наших вогул так скоро, как на «выставку»; в кою пору все село налицо, старый и малый. Ну и начинается попойка, а через час, через два, уже столпотворение: кто воет, кто песни поет, кто дерется, кто с пьяных глаз залезет по горло в воду и отталкивает каюк с «выставкой», да и сам уж выставщик не рад им станет, подавай Бог ноги - к другому берегу.
Проспятся - надо опохмеляться, а «выставка» за рекой уж. Кричат: «Айда сюда!». Выставщик и слышать не хочет, а выпить вогулам смерть как хочется! Наконец отправят делегатов уламывать купца, и не пройдет часа как «выставка» снова на том же месте. Так вот 3 дня, бывало, и маются.
Запретили потом эти «выставки», а вместо них открыли кабаки, и вышло еще хуже, испортились, как шведы».
С тех пор мало что изменилось, но сегодня мало кому придет в голову сравнивать манси и шведов в испорченности. Пьют ханты и манси в XXI веке не меньше и также запойно. «Дело доходило до того, что вытрясывали перо из подушек и пропивали».
Вот самый свежий случай. Прокоп Бахтияров с Кимг-Чупа-Павл с сыном получили компенсации за сгоревшее летом 2010 года жилье, по 220 тысяч рублей. Гуляй, рванина - хорошо бухнула Полуночка на эти деньги. То, что успели купить (запчасти для бурана, телефоны) разошлось во время пьянки.
1
Ушма на севере Свердловской области - мононациональный поселок, поэтому историческая традиция «выставки» там «бережно сохраняется». Я рассказывал про одну бесшабашную поездку на вездеходе. Не так уж сильно удивился увиденному - морально был готов.
Про Ушму я все понял еще за год до того: 23-летний парень в приступе белой горячки бьется на полу, хмельной отец успокаивает его, «усталые» односельчане подают бестолковые советы.
2
Наконец отец решает вызвать скорую помощь по таксофону. Вызов был принят, уазик из Ивделя приехал через 3,5 часа. Это очень быстро. Но пациент в это время сбежал босиком в лес и никто из своих догнать его не смог. В уазике помимо врача были два спасателя, которые ушли искать Пашу в лес. Вечером, часа через 3-4 они вернулись ни с чем. Зря приехали. Паша вышел во тьме еще через два часа.
3
Сами манси, когда им задаешь вопросы на тему пьянства, дают «правильные» ответы. На провокационный анкетный вопрос «согласны ли вы на введение сухого закона в поселке» я получил стопроцентный утвердительный ответ. Но, это скорее любопытный факт, потому что когда сухой закон навязывается сверху, это зона, а зона в Ушме уже была, и ничего хорошего при этом не было. А для того чтобы сухой закон был снизу, должна быть твердая мотивация, как, например, старообрядчество Степана Анямова.
4
Правда, при этом от манси мало что остается. С морально-волевыми качествами у манси (и у всех КМНС) по части выпивки откровенный пробел. Мера и понятие о ней отсутствуют. Часто пьют до бессознанки. Бед от водки множество: убийства, суициды, пожары, неполные семьи. Впрочем, все это можно наблюдать в городе, в своем подъезде. Просто на селе это оголено и доведено до предела.
5
Имеется ярко-выраженная сезонность алкоголизма. В Ушме летом фестивалят (любимое словечко Стёпы), но зимой «постятся» - зимник туда не чистят. А на Лепле, Пелыме, наоборот летом глухой сезон, а вот когда пробьют зимники, начинается гулянка. Мое знакомство с Леплей в марте этого года началось с классической грустной картины.
6
Я пришел один в освещенный луной поселок в первом часу ночи, но за десятками лающих собачьих глаз, не нашел ни одного человеческого лица. Вася и Леха, «уставшие», лежали в нетопленной избе среди собак и хлама. Хорошо еще баба Катя с внуками не спала, и я остановился у них.
7
утром
На следующий день наблюдал русские морды с бухлом - в одиночку не пьется, заехали погостить. Им ничего не надо в поселке (т.е. конечно, по дешевке лосятины купить, всегда, пожалуйста, но не было), только бухнуть в домашнем тепле да в женской компании, оставить недопитую канистру (какие мы щедрые) и смотать. Одна такая недопитая канистра выбивает из колеи жизнь Лепли на 3-4 дня.
« - Это вы насчет пьянства-то, значит, т.е. много ли пьют? - не понял было меня Григорий Иванович.
- Да, да, - подтвердил я.
- Ну, не скажу, чтобы очень уж много, вот разве зимой да осенью, при сдаче товара, а летом вина взять неоткуда. И то надо сказать, что тут виноваты больше мы же, русские. Взять хотя бы подгородных мужиков - летят как вороны на падаль. Иной ведь прямо-таки идет не покупать, а продавать. Остановятся у знакомого вогула на квартире; ну сначала как водится чай, за чаем гость наливает полбутылки, потчует хозяина, а сам не пьет. Вогул, конечно, не церемонится, когда полбутылки кончит, тут уже покупает на свои или берет в счет обмена на ягоды и рыбу. Скоро уже все знают в юртах, что купец с вином приехал. Поломается купец для форсу, а, в конце концов, раздаст по чекушечке с условием купить связку кренделей, либо чаю и сахару для прилику. Перепьются все вогулы до полусмерти, иные понадевают связки кренделей себе на шею в виде бус, - и пошли по юртишкам в обнимку с песнями; умора и слезы! Купец же в двойном барыше: крендели и водку продал и рыбу выменял за бесценок, да еще обвесил, руки попринагрел.
- Нет, не виню я в этом бедных вогулишек, - сочувственно вздохнув, сказал Григорий Иванович, - потому что народ к вину слабый, падкий до него, что малые дети до сладкого, а вот уж нашему-то брату - русскому - грешно бы и совестно этим пользоваться».
- Нет, Григорий Иванович, не грешно и не совестно до сих пор - это я уже от своего имени добавлю, - ибо не ведают, что творят.
Выдержки из: Шульгин С. Кондинский край, 1901.
Оглавление Цикла "Жизнь и Смерть Манси"