Мурахатибу
В продолжение прошлого поста…
Коллективизм коллективизмом, но участвовать во всех запланированных мероприятиях действительно бывает достаточно обременительно, особенно если семья небольшая. Ведь одно дело, когда вместе живет несколько поколений родичей: один вышел на прополку, другой - на уборку, третий - пробежал в своей возрастной команде в день здоровья, - вот семейство везде отметилось и засветилось. Совсем другое дело в случае с современной нуклеарной семьей, где родителям надо успеть еще и на школьные мероприятия, и с детьми на соревнования какие-то выехать, и на корпоративе показаться… На самом деле, как я уже писал, в современной Японии даже в деревенской местности (за редким исключением ну уж очень патриархально настроенных удаленных селений) при отсутствии желания тратить время, нервы и деньги на дела общины вполне допускается как бы «выпасть» из локального общества. Добровольная изоляция, конечно, не приветствуется, но никаких особых последствий, помимо приобретения репутации «нелюдимого семейства», обычно не влечет. Однако это при современной жизни, а вот в прошлом исключение из жизни общины было тяжелым наказанием.
В японском языке есть такое слово «мурахатибу» (村八分 - дословно «8/10 деревни»). На русский язык «мурахатибу» часто переводят как «остракизм». Но вся соль вещей, как известно, кроется в деталях.
Остракизм («черепкование») - древнегреческая традиция: в определенное время года граждане корябали на черепках имя человека, который, по их мнению, представлял опасность для демократии. По результатам подсчета черепков «опасные персоны» отправлялись в изгнание на определенное время (пока, например, не потеряют чрезмерное политическое влияние), по истечении срока они спокойно возвращались в свои дома (в отсутствие хозяев их собственность находилась под защитой полиса), и жизнь продолжалась. Т.е. остракизм связан с временным полным исключением индивида из жизни общины (полиса).
Теперь «мурахатибу». Это также санкции местной общины, принимаемые в отношении нарушителей заведенного порядка (и тоже подчас использовались в борьбе за власть + местными кулаками для борьбы с непокорными семействами). По решению сходки (или приказу головы) провинившиеся исключались на 8/10 из коллективной деятельности в общине. 10 основных видов коллективной деятельности в японской общине - это помощь при родах, празднование совершеннолетия, свадьба, ирригационные работы (в том числе после стихийных бедствий), строительство дома, тушение пожара, путешествие (в стародавние времена путешествия были связаны с самыми разнообразными рисками), уход за больными, похороны, поминовение усопших. Общение с изгоями поддерживалось только в двух случаях из десяти: в случае смерти (похороны) и в случае пожара (тушение). Таким образом, это своеобразный «80-процентный бойкот». В средневековой Японии такой бойкот означал для изгоев невозможность продолжения существования в общине, т.е. смерть в нищете. Но не пугайтесь. «Мурахатибу» и в давние времена было скорее исключительной мерой наказания. Боязнь наказания являлась действенным сдерживающим фактором.
К сожалению, отголоски этой печальной традиции, как с ней ни боролись, все-таки сохранились (конечно, неофициально) до XXI века. И не только в отсталых деревнях… В современном молодежном сленге используется глагол «хабуру», который, видимо, представляет собой сокращение от «мурахатибу» (правда, также часто указывают на семантическую близость к слову «хабуку» - «исключать»). Для молодежной среды, как известно, характерны стайные инстинкты и законы. Одним из видов травли как раз и бывает объявление бойкота («хабуру»).
Вернемся к истории вопроса. Почему же бойкот был неполным, не 100%-ным? Дело в том, что тушению пожаров и похоронам в рамках общины придавалось настолько большое значение, что делалось исключение для даже изгоев. В Японии и сейчас большинство зданий строится из дерева, а в старину из-за широкого использования в быту открытого огня пожары были настоящим бичом японских поселений (особенно городских) - сухое дерево, бумага и др. традиционные японские материалы хорошо горели, и огонь быстро распространялся, выжигая все на своем пути. Предотвращение распространения и тушение пожара, таким образом, было общественно значимым делом (кстати, основной способ борьбы с огнем состоял в создании «мертвой зоны» вокруг очага пожара: ломались дома и зачищалось пространство). Неудивительно, что в Японии поджог всегда считался особенно тяжким преступлением, пожалуй, даже более серьезным, чем покушение на убийство или убийство, поскольку представлял огромную общественную опасность.
Что касается похорон, то здесь несколько сложнее, но основная цель та же - защитить общину. Конечно, идея состояла и в предотвращении эпидемий и других неприятностей из-за неубранных разлагающихся тел, но есть и еще один аспект. Японцы верят в проклятия (祟り«татари») злых духов, в которых могут превратиться умершие (особенно несправедливой или зверской смертью) люди, если их правильно не похоронить и не «почтить» через поминальные ритуалы. Хотя, как я уже упоминал, смерть в Японии и обслуживается буддизмом, буддистские ритуалы воспринимаются японцами через призму по сути синтоистского сознания - здесь работает синтоистская концепция «мацуру» - «поклоняться», «почитать», «воздвигать святилище в честь кого-то», причем в синтоизме большое значение придается «очищению от скверны» («о-хараи»), связанной с соприкосновением к смерти или болезни. Обе угрозы: реальная (земная?) и сакральная - воспринимались нераздельно, ведь в сознании японцев все беды имели сверхъестественное происхождение.
Община - основа жизни японцев с глубокой древности. Существует даже гипотеза, что древнее самоназвание японцев «народ ва», на самом деле означает «народ круга, общины» (передам очень схематично концепцию этой гипотезы: китайцы спросили: «Как называется ваша страна», - на что японцы ответили: «Ва»; китайцы передали это звучание иероглифом 倭 - "карлик"; японцам не понравился «неправильный» иероглиф и они постепенно заменили его 和 - "гармония"; а на самом деле еще в самом начале японцы под «ва» подразумевали 輪 - «круг», «кольцо», что соотносилось с «кругом общения, общиной» - ведь государства как такового у них еще не было). Только коллективно можно было бороться с природой. Только коллективно японцы могли выжить в древности. А в городской среде коллективистское начало приобретает еще большее значение. Ведь уже в конце XVIII века население Эдо, нынешнего Токио, составляло по разным оценкам от 1 до 1,2 млн. чел! Как выжить отдельному человеку в громадине мегаполиса, если только не в рамках местной общины, что требует соблюдения ее писаных и неписаных правил…
Между прочим, «прихрамовые празднества» или «традиционные фестивали» («мацури» 祭り) играли чрезвычайно важную роль символа и регулярного подтверждения сплоченности общины. Это можно прочувствовать в деревнях и сейчас, глядя на то, как команды празднующих в такт кликам ритмично подбрасывают на плечах тяжеленные священные паланкины «микоси» (神輿) или толкают огромные украшенные телеги «даси» (山車).
Но, повторяю, сейчас (за редким исключением) выпадение из жизни общины в основном является результатом сознательного выбора самих «выпадающих».
Это я еще не рассказал о больших бухгалтерских книгах, которые часто ведутся в семьях в течение нескольких поколений, в которые скрупулезно вписываются суммы - когда, кому и сколько было подарено по случаю рождения ребенка, свадьбы, в знак скорби по умершему (в Японии принято дарить деньги в конвертах), и что было получено в знак благодарности (отдаривают обычно «вещью»); и, по аналогии, когда, от кого и сколько было получено по каждому случаю, и чем отдаривали… Ведутся книги не из жадности, а для того, чтобы ненароком не обидеть родственников, соседей и просто знакомых, а также чтобы не доставлять неудобств и избежать неразберихи (ведь если в подарок по одному и тому же поводу семья получает в разные годы разные суммы, они не поймут, что происходит и как это воспринимать). Во как!
Коллективизм коллективизмом, но участвовать во всех запланированных мероприятиях действительно бывает достаточно обременительно, особенно если семья небольшая. Ведь одно дело, когда вместе живет несколько поколений родичей: один вышел на прополку, другой - на уборку, третий - пробежал в своей возрастной команде в день здоровья, - вот семейство везде отметилось и засветилось. Совсем другое дело в случае с современной нуклеарной семьей, где родителям надо успеть еще и на школьные мероприятия, и с детьми на соревнования какие-то выехать, и на корпоративе показаться… На самом деле, как я уже писал, в современной Японии даже в деревенской местности (за редким исключением ну уж очень патриархально настроенных удаленных селений) при отсутствии желания тратить время, нервы и деньги на дела общины вполне допускается как бы «выпасть» из локального общества. Добровольная изоляция, конечно, не приветствуется, но никаких особых последствий, помимо приобретения репутации «нелюдимого семейства», обычно не влечет. Однако это при современной жизни, а вот в прошлом исключение из жизни общины было тяжелым наказанием.
В японском языке есть такое слово «мурахатибу» (村八分 - дословно «8/10 деревни»). На русский язык «мурахатибу» часто переводят как «остракизм». Но вся соль вещей, как известно, кроется в деталях.
Остракизм («черепкование») - древнегреческая традиция: в определенное время года граждане корябали на черепках имя человека, который, по их мнению, представлял опасность для демократии. По результатам подсчета черепков «опасные персоны» отправлялись в изгнание на определенное время (пока, например, не потеряют чрезмерное политическое влияние), по истечении срока они спокойно возвращались в свои дома (в отсутствие хозяев их собственность находилась под защитой полиса), и жизнь продолжалась. Т.е. остракизм связан с временным полным исключением индивида из жизни общины (полиса).
Теперь «мурахатибу». Это также санкции местной общины, принимаемые в отношении нарушителей заведенного порядка (и тоже подчас использовались в борьбе за власть + местными кулаками для борьбы с непокорными семействами). По решению сходки (или приказу головы) провинившиеся исключались на 8/10 из коллективной деятельности в общине. 10 основных видов коллективной деятельности в японской общине - это помощь при родах, празднование совершеннолетия, свадьба, ирригационные работы (в том числе после стихийных бедствий), строительство дома, тушение пожара, путешествие (в стародавние времена путешествия были связаны с самыми разнообразными рисками), уход за больными, похороны, поминовение усопших. Общение с изгоями поддерживалось только в двух случаях из десяти: в случае смерти (похороны) и в случае пожара (тушение). Таким образом, это своеобразный «80-процентный бойкот». В средневековой Японии такой бойкот означал для изгоев невозможность продолжения существования в общине, т.е. смерть в нищете. Но не пугайтесь. «Мурахатибу» и в давние времена было скорее исключительной мерой наказания. Боязнь наказания являлась действенным сдерживающим фактором.
К сожалению, отголоски этой печальной традиции, как с ней ни боролись, все-таки сохранились (конечно, неофициально) до XXI века. И не только в отсталых деревнях… В современном молодежном сленге используется глагол «хабуру», который, видимо, представляет собой сокращение от «мурахатибу» (правда, также часто указывают на семантическую близость к слову «хабуку» - «исключать»). Для молодежной среды, как известно, характерны стайные инстинкты и законы. Одним из видов травли как раз и бывает объявление бойкота («хабуру»).
Вернемся к истории вопроса. Почему же бойкот был неполным, не 100%-ным? Дело в том, что тушению пожаров и похоронам в рамках общины придавалось настолько большое значение, что делалось исключение для даже изгоев. В Японии и сейчас большинство зданий строится из дерева, а в старину из-за широкого использования в быту открытого огня пожары были настоящим бичом японских поселений (особенно городских) - сухое дерево, бумага и др. традиционные японские материалы хорошо горели, и огонь быстро распространялся, выжигая все на своем пути. Предотвращение распространения и тушение пожара, таким образом, было общественно значимым делом (кстати, основной способ борьбы с огнем состоял в создании «мертвой зоны» вокруг очага пожара: ломались дома и зачищалось пространство). Неудивительно, что в Японии поджог всегда считался особенно тяжким преступлением, пожалуй, даже более серьезным, чем покушение на убийство или убийство, поскольку представлял огромную общественную опасность.
Что касается похорон, то здесь несколько сложнее, но основная цель та же - защитить общину. Конечно, идея состояла и в предотвращении эпидемий и других неприятностей из-за неубранных разлагающихся тел, но есть и еще один аспект. Японцы верят в проклятия (祟り«татари») злых духов, в которых могут превратиться умершие (особенно несправедливой или зверской смертью) люди, если их правильно не похоронить и не «почтить» через поминальные ритуалы. Хотя, как я уже упоминал, смерть в Японии и обслуживается буддизмом, буддистские ритуалы воспринимаются японцами через призму по сути синтоистского сознания - здесь работает синтоистская концепция «мацуру» - «поклоняться», «почитать», «воздвигать святилище в честь кого-то», причем в синтоизме большое значение придается «очищению от скверны» («о-хараи»), связанной с соприкосновением к смерти или болезни. Обе угрозы: реальная (земная?) и сакральная - воспринимались нераздельно, ведь в сознании японцев все беды имели сверхъестественное происхождение.
Община - основа жизни японцев с глубокой древности. Существует даже гипотеза, что древнее самоназвание японцев «народ ва», на самом деле означает «народ круга, общины» (передам очень схематично концепцию этой гипотезы: китайцы спросили: «Как называется ваша страна», - на что японцы ответили: «Ва»; китайцы передали это звучание иероглифом 倭 - "карлик"; японцам не понравился «неправильный» иероглиф и они постепенно заменили его 和 - "гармония"; а на самом деле еще в самом начале японцы под «ва» подразумевали 輪 - «круг», «кольцо», что соотносилось с «кругом общения, общиной» - ведь государства как такового у них еще не было). Только коллективно можно было бороться с природой. Только коллективно японцы могли выжить в древности. А в городской среде коллективистское начало приобретает еще большее значение. Ведь уже в конце XVIII века население Эдо, нынешнего Токио, составляло по разным оценкам от 1 до 1,2 млн. чел! Как выжить отдельному человеку в громадине мегаполиса, если только не в рамках местной общины, что требует соблюдения ее писаных и неписаных правил…
Между прочим, «прихрамовые празднества» или «традиционные фестивали» («мацури» 祭り) играли чрезвычайно важную роль символа и регулярного подтверждения сплоченности общины. Это можно прочувствовать в деревнях и сейчас, глядя на то, как команды празднующих в такт кликам ритмично подбрасывают на плечах тяжеленные священные паланкины «микоси» (神輿) или толкают огромные украшенные телеги «даси» (山車).
Но, повторяю, сейчас (за редким исключением) выпадение из жизни общины в основном является результатом сознательного выбора самих «выпадающих».
Это я еще не рассказал о больших бухгалтерских книгах, которые часто ведутся в семьях в течение нескольких поколений, в которые скрупулезно вписываются суммы - когда, кому и сколько было подарено по случаю рождения ребенка, свадьбы, в знак скорби по умершему (в Японии принято дарить деньги в конвертах), и что было получено в знак благодарности (отдаривают обычно «вещью»); и, по аналогии, когда, от кого и сколько было получено по каждому случаю, и чем отдаривали… Ведутся книги не из жадности, а для того, чтобы ненароком не обидеть родственников, соседей и просто знакомых, а также чтобы не доставлять неудобств и избежать неразберихи (ведь если в подарок по одному и тому же поводу семья получает в разные годы разные суммы, они не поймут, что происходит и как это воспринимать). Во как!