Амплитуда чувств: Бог в одном конце ― Бах в другом конце. Остальную эмпирию он не чувствовал.

Я понять не мог крайней нужности в этом мире одних, являемой в ярких, щедро спонсируемых деяниях, и никчёмности прочих, как бы не надобных. Пусть у всех две руки и ноги - у нас, врут, как бы талант не тот, не такие нужны, «не справимся», место занято и мы лишние; мы взялись случайно-де, от бездумной горячности чьих-то тел; наш долг с тех пор - ( Read more... )

Музыка - адекват мер рая. Меры те прихотливые, сверхглубокие, беспредельные, всеохватные и лучащие токи радости, мук, любви и мечты. Чем полнились фибры райской души - днесь в музыке, но не всякой, конечно. Наши аффекты мелки и плоски. Слышится Моцарт - и ближе спрятанный в далях рай… вон Ева…

Мы любим родину? Нет, мы гадим на святости, ссым в красоты! Все это делают. Мы не можем ценить своё. Мы на поисках Шамбалы и Америк, мы вечно в грёзах, слепы на данность, ищем поверх её, в воздусях, где «Дух Святой». Мним, что нет его  в прочем месте; лишь над Россией, дескать, обитель этого Духа…  Дух навис и довлеет, как выражаются. Во Святой ( Read more... )

Следовать догмам глупо, опасно, ибо - морально, стало быть, ограниченно. Исповедуйте всё на свете, чтобы в любой момент отстранить всё скопом. Подлость ли? Нет, обычный кунштюк политиков, говорящих одно, завтра - ровно обратное (коммунисты, ставшие буржуа, и путинцы про великую дружбу с Турцией год назад и про мерзкую Турцию через месяц, дабы потом ( Read more... )

Книги, искусство, идеология и наука лезут из кожи вон с руководствами для хорошей жизни. Каждый год, не то день, инструкции ново-новые, и, бывает, громливые, так что чудится: а как истинный дух гласит? Но, пройдёт срок, видим: вновь глупость свистнула; снова затхлая истина погребается свежею, каковую растопчет вскоре свежайшая. Всё, выходит, обман. ( Read more... )

Для чего я? Чтобы, по Хáйдеггеру, в час краха и профанации смыслов мира мыслить возвышенно - значит действовать самым подлинным, верным образом.

Павел звал свою волю Богом. Ницше звал свою волю Ницше.

В господине Бръхнове столько актёрства, пафосной позы, приспособленчества к властным мнениям, истеричной пифийности, апелляции к быдлу и краснобайства, столько незнания русской сущности, столько фальши вообще - что страх слушать бурные пошлости.

Прямо за маткой, где я блаженствовал в Вечной Женственности, шло детство. Женское прекращало быть как аморфность и оформлялось. Я грезил массою крепко связанных, как сиамские сёстры, женщин; грезил безмерным зыбистым женским без женски главного, без вагины; и Ж казалась мне недоступным, что не опробуешь. Мой М-умысел различал пол женщин, но он не ( Read more... )