"Командир машины остался у машины для взрыва..."
В комментариях к посту о экранированном танке КВ-1 №20 ув. atapask рассказал о воспоминаниях своего деда, который в время войны жил недалеко от села Вёртолово.
Так как нашлось некоторое подтверждение этого рассказа, то приведу их полностью: "Мой дедушка, царство ему небесное, рассказывал, что в начале войны на дороге за Вёртоловом у проезжающего КВ закончилось топливо. Командир послал одного из членов экипажа сообщить об этом. Потом на дороге появились немецкие мотоциклисты, командир отправил остальной экипаж сообщить о высадке десанта(как он предположил), а сам остался удерживать немцев огнём. Целый день немцы ожидали подкрепления, полагая, что уткнулись в линию нашей обороны, а на слудующий день, поняли, что это не так, и обошли танк. Командир отстреляв боекомплект, застрелился.
Чтобы отметить образец воинской доблести своим солдатам немецкий офицер приказал похоронить его с почестями - залпом в воздух, могилу его они обложили гильзами. Дорогу от танка удалось освободить еще через несколько дней, когда подогнали тягачи. Сельские мальчишки видели в танке открытый томик стихов Пушкина. Это был московский студент Василий Гусев 23 лет".
Так вот, в документе о оставленных на территории, занятой противником, танках КВ встретилась некоторая информация и о командире танка КВ-1 с зав. № М-4793. Звучит она так: "Командир машины остался у машины для взрыва. Что сделано неизвестно, т.к. командир машины не вернулся".
В ОБД "Мемориал" Василия Гусева 23 лет найти не удалось. Из всех остальных Гусевых наиболее подходит под обстоятельства Гусев Василий Кириллович, 1915 года рождения, командир танка тяжелого танкового батальона 39-го танкового полка 20-й танковой дивизии, который учтен в ОБД как пропавший без вести в сентябре 1941 года на Юго-Западном фронте.
Как же Гусев Василий Кириллович мог оказаться в начале июля 1941 года в тяжелом танковом батальоне 42-й танковой дивизии в районе города Дагда Латвийской ССР? Возможно, его могли перед войной направить на курсы усовершенствования или сборы при Кировском заводе, т.к. осенью 1941 года в/ч 2492 (20-я танковая дивизия) должна была получить на вооружение танки КВ. О существовании подобных курсов/сборов есть информация в ФИ Максима Коломиеца "Танки КВ в июне 1941 года".
Другое дело, что эти курсы/сборы были достаточно краткосрочные - "...А на сборах, хотя и существую официальные сроки - 2 недели и месяц, людей требуют иногда после ознакомления с характеристикой танка..." - и присутствие в июне 1941 года на ЛКЗ личного состава из 20-й танковой дивизии труднообъяснимо.
Можно попробовать зайти с другой стороны. Из документов копилки ув. litl_bro известно, что те танки, которые в начале июня 1941 года пошли в бой под Дагдой в составе 42-й танковой дивизии, в плановом порядке должны были в июне - июле 1941 года поступить на укомплектование в/ч 2479 (19-я танковая дивизия) Юго-Западного фронта. Так что может иметь место ошибка в данных ОБД по Гусеву, т.к. наименования в/ч танковой дивизии и танковых полков в дивизиях очень близки.
Теперь насчет пропажи Гусева без вести в сентябре 1941 года на Юго-Западном фронте. Вероятно, 42-я ТД не представила списки потерь тяжелого танкового батальона. Такие факты мне раньше уже встречались. К примеру, погибшие в сентябре 1941 года под Белоостровом командиры танков КВ-1 106-го отдельного танкового батальона 23-й армии Ленинградского фронта учтены в ОБД как пропавшие без вести в июне 1941 года в составе танковых дивизий Западного фронта.
Пока такой вот расклад. Версию с Гусевым постараюсь проверить, но для этого очень желательно поглядеть некоторые дела из фондов 42-й ТД и 21-го мехкорпуса.
Так как нашлось некоторое подтверждение этого рассказа, то приведу их полностью: "Мой дедушка, царство ему небесное, рассказывал, что в начале войны на дороге за Вёртоловом у проезжающего КВ закончилось топливо. Командир послал одного из членов экипажа сообщить об этом. Потом на дороге появились немецкие мотоциклисты, командир отправил остальной экипаж сообщить о высадке десанта(как он предположил), а сам остался удерживать немцев огнём. Целый день немцы ожидали подкрепления, полагая, что уткнулись в линию нашей обороны, а на слудующий день, поняли, что это не так, и обошли танк. Командир отстреляв боекомплект, застрелился.
Чтобы отметить образец воинской доблести своим солдатам немецкий офицер приказал похоронить его с почестями - залпом в воздух, могилу его они обложили гильзами. Дорогу от танка удалось освободить еще через несколько дней, когда подогнали тягачи. Сельские мальчишки видели в танке открытый томик стихов Пушкина. Это был московский студент Василий Гусев 23 лет".
Так вот, в документе о оставленных на территории, занятой противником, танках КВ встретилась некоторая информация и о командире танка КВ-1 с зав. № М-4793. Звучит она так: "Командир машины остался у машины для взрыва. Что сделано неизвестно, т.к. командир машины не вернулся".
В ОБД "Мемориал" Василия Гусева 23 лет найти не удалось. Из всех остальных Гусевых наиболее подходит под обстоятельства Гусев Василий Кириллович, 1915 года рождения, командир танка тяжелого танкового батальона 39-го танкового полка 20-й танковой дивизии, который учтен в ОБД как пропавший без вести в сентябре 1941 года на Юго-Западном фронте.
Как же Гусев Василий Кириллович мог оказаться в начале июля 1941 года в тяжелом танковом батальоне 42-й танковой дивизии в районе города Дагда Латвийской ССР? Возможно, его могли перед войной направить на курсы усовершенствования или сборы при Кировском заводе, т.к. осенью 1941 года в/ч 2492 (20-я танковая дивизия) должна была получить на вооружение танки КВ. О существовании подобных курсов/сборов есть информация в ФИ Максима Коломиеца "Танки КВ в июне 1941 года".
Другое дело, что эти курсы/сборы были достаточно краткосрочные - "...А на сборах, хотя и существую официальные сроки - 2 недели и месяц, людей требуют иногда после ознакомления с характеристикой танка..." - и присутствие в июне 1941 года на ЛКЗ личного состава из 20-й танковой дивизии труднообъяснимо.
Можно попробовать зайти с другой стороны. Из документов копилки ув. litl_bro известно, что те танки, которые в начале июня 1941 года пошли в бой под Дагдой в составе 42-й танковой дивизии, в плановом порядке должны были в июне - июле 1941 года поступить на укомплектование в/ч 2479 (19-я танковая дивизия) Юго-Западного фронта. Так что может иметь место ошибка в данных ОБД по Гусеву, т.к. наименования в/ч танковой дивизии и танковых полков в дивизиях очень близки.
Теперь насчет пропажи Гусева без вести в сентябре 1941 года на Юго-Западном фронте. Вероятно, 42-я ТД не представила списки потерь тяжелого танкового батальона. Такие факты мне раньше уже встречались. К примеру, погибшие в сентябре 1941 года под Белоостровом командиры танков КВ-1 106-го отдельного танкового батальона 23-й армии Ленинградского фронта учтены в ОБД как пропавшие без вести в июне 1941 года в составе танковых дивизий Западного фронта.
Пока такой вот расклад. Версию с Гусевым постараюсь проверить, но для этого очень желательно поглядеть некоторые дела из фондов 42-й ТД и 21-го мехкорпуса.