Концепция РИ "Остров Шестого Дня" - 3. Литературное.
В первый понедельник мая 1698 года все население городка Бодмин, расположенного в графстве Корнуолл, было объято таким волнением, точно, как полтора века назад, войска короля вошли в Лощину с целью подавить бунт и навязать корнийцам молитвенники и словари на английском языке. Большинство горожан, заметив, что женщины, уличные мальчишки, и местный дурачок бегут в сторону Главной Площади, вооружались для храбрости кто бердышом, кто мушкетом и спешили к гостинице «Оловянный моряк», где шумела толпа любопытствующих.
И только там для всех стала ясна причина суматохи.
Этой причиной явился молодой человек… представьте себе юношу восемнадцати лет в вытертом камзоле, когда-то поражавшем воображение ярко-синим цветом и золотыми оторочками - ныне же, цвет приобрел оттенок средний между мышиной серостью и окрасом голубой глины, а оторочки были без сомнения спороты какой-нибудь проворной субреткой. Узкое лицо бледного оттенка и прозрачно-голубые глаза безошибочно выдавали в молодом человеке уроженца Девоншира. Умный, немного застенчивый взгляд. Изящные руки, которые могли бы принадлежать музыканту, если бы не несомненный решительный ухват фехтовальщика. Впрочем, шпага, висевшая на боку молодого человека, больше походила на детскую - легкостью и тонкостью простой рукояти. Восседал сей юный герой - а имя его было Джон Кросс - на поистине примечательной лошади, привлекшей куда большее внимания, чем всадник. Это был мерин желтовато-рыжей масти, давно вошедший в почтенную пору, коя наступает у конского племени после четырнадцати лет и отправляет ветерана прямиком на почтенный отдых в конюшне хозяина.
Жители Бодмина, выказав неудивительное в те годы знание лошадей, к нашему прискорбию не продемонстрировали как почтения к старости (в лице мерина), так и великодушия к юности (в лице всадника).
Джон Кросс, несмотря на склонный к горячности возраст, выказал истинно христианское смирение, и единственной его реакцией на хохот и пересуды явился слабый румянец. Юноша сошел с лошади с помощью трактирщика, вышедшего на порог своего заведения поглазеть на новоприбывшего. После чего мистер Кросс спросил комнату и, услышав, что к его услугам готово три комнаты на выбор, пожелал немедленно поселиться в любой из них. Однако в дверях трактира на его пути встало несомненное препятствие… в лице почтенного черноволосого господина в фиолетовом камзоле и с выражением крайнего превосходства на физиономии.
- И не стыдно ли вам, сударь, осквернять конюшню столь почтенной гостиницы, как эта, такой развалиной? - насмешливо поинтересовался мужчина, решительно преграждая путь нашему герою.
- Отнюдь нет, сударь, - вежливо молвил Джон Кросс, коснувшись края своей шляпы в жесте приветствия. Но от задиры не укрылось, что пальцы молодого человека дрожали от возмущения. Он, продолжая загораживать дорогу юноше, продолжил:
- Эта лошадь и впрямь оранжевая, точнее была таковой, когда моя мать еще была невинной девушкой. Этот цвет, весьма распространённый в растительном мире, до сих пор редко отмечался у лошадей.
- Весьма острое наблюдение с вашей стороны, - пробормотал сквозь зубы Джон Кросс, стараясь сдержать гнев.
- Видно, достоинства в вас не больше, чем в этом животном - резвости!
При этих словах человека в фиолетовом камзоле толпа укротила свой галдеж и с интересом замерла, точно толпа римлян в амфитеатре, ожидая ответа новоприбывшего юноши на эту явную дерзость.
Бледное лицо Джона Кросса потемнело, он положил было руку на эфес своей шпаги, но потом, точно одумавшись, повернулся на каблуках и зашагал к своей лошади, которую трактирный мальчишка уже было подхватил под уздцы, намереваясь вести в стойло.
У задиры возмущенно встопорщились усы, когда он понял, что жертва его остроумия ускользает. Он выхватил их ножен собственную шпагу и ринулся вслед за юношей с восклицанием:
- Обернитесь, обернитесь-ка, сударь, чтобы мне не пришлось ударить вас сзади!
При этой выходке, терпение Джона Кросса лопнуло. Он выхватил свою легкую шпагу и отразил первый же удар, который обрушил на него незнакомец. Потом он сделал выпад такой чистоты и точности, что только невероятно быстрая реакция спасла жизнь задире в фиолетовом.
- Черт побери, знакомая стойка, - пробормотал себе под нос незнакомец в крайнем удивлении, не без труда отражая удары молодого человека.
Но в этот момент, когда Джон Кросс уже оттеснил своего противника к стоящему невдалеке возу с сеном, и утомил его своей быстротой и гибкостью, фортуна явно повернулась лицом к задире. Трактирщик в сопровождении двух слуг и мальчишки-поваренка кинулись на нашего героя и обрушили на его голову крепкие удары палок, лопат и каминных щипцов. Молодой человек сопротивлялся еще некоторое время, но, наконец, не выдержал под натиском непомерно превосходящих сил противника. Под ударом палки его шпага переломилась, как спица, а сам Джон Кросс упал, обливаясь кровью и почти потеряв сознание, когда каминные щипцы рассекли ему лоб.
Как раз к этому времени народ сбежался со всех сторон к месту происшествия. Хозяин, опасаясь лишних разговоров, с помощью своих слуг унёс раненого на кухню, где ему была оказана кое-какая помощь. В момент, когда перевязка была окончена, на кухню вошел собственной персоной виновник ссоры.
- Ну, как поживает этот тихоня? - поинтересовался он у хозяина.
- Ваше сиятельство целы и невредимы? - спросил трактирщик.
- Целёхонек, милейший мой хозяин. Но я желал бы знать, что с нашим молодым человеком.
- Ему теперь лучше, - ответил хозяин. - Он совсем было потерял сознание.
- В самом деле? - переспросил незнакомец.
- Несомненно!
- Не называл ли он в бреду каких-либо имен или… странных слов?
- О, нет, ваше сиятельство. Но вот одна странность: когда мы захотели его раздеть, чтобы облегчить дыхание, он настрого запретил нам снимать с него… сапоги. Вот незадача! А кухня у меня, изволите видеть, чистенькая, кто заплатит мне за весь ущерб от его грязных ботфортов?
Мужчина бросил трактирщику несколько шиллингов, тот рассыпался в благодарностях. Щедрый даритель же сделал нетерпеливый жест рукой, явно велящий трактирщику поскорее убраться, что тот и проделал, на все лады громко восхваляя благородство и щедрость «его сиятельства».
Оставшись наедине с раненым, господин в фиолетовом повел себя престранным образом, а именно: подошел к Джону Кроссу и запустил руку за отворот его сапога. Оттуда он извлек странную вещь - небольшую палочку длиной не более 12 дюймов, на вид сделанную из отполированного дерева, напоминающего бук. Лицо незнакомца, к слову сказать, давно лишившееся выражения напускного бахвальства, искривилось:
- Что и требовалось доказать!
После этого господин сунул находку к себе в рукав и учинил форменный обыск, обшарив все складки одежды на молодом человеке. Найденные семь пенсов - все нехитрое состояние мистера Кросса - не вызвали у него интереса. А вот извлеченная из рукава бумага была подвергнута тщательному исследованию. На вид это был чистый - хоть и мятый - клочок писчей бумаги. Но подозрительный господин бумажкой живо заинтересовался. Понюхав ее, он удовлетворенно кивнул и сунул себе в карман.
После вышеописанных событий, мужчина вышел из трактира и, невзирая на громкоголосые сожаления трактирщика, велел оседлать свою лошадь. Он выехал из городка, провожаемый любопытными взглядами горожан, ставших свидетелями странной стычки.
Через два часа резвого галопа мужчина увидел, что впереди показалась его цель - замок Ланхайдрок. Во дворе замка мужчина спрыгнул с лошади и, бросив поводья, которые тут же подхватили двое бдительных слуг, взбежал по ступеням крыльца. Крытые переходы и лестницы привели незнакомца в странную комнату, напоминающую логово безумного ученого, увлеченного не то новинками химии, не то механистическими исследованиями. Впрочем, внимательный глаз быстро приметил бы, что все реторты, колбы и странные машины покрыты пылью и явно не используются. В углу теплилась лампада перед статуей Пресвятой Девы. Мужчина сел за стол и, вытащив добытый столь нелепым способом клочок бумаги, аккуратно положил его перед собой. После этого он зажал край бумаги железными щипцами, извлеченными с ближайшей полки. Далее исследователь осторожно, почти не дыша, поднес бумагу к огню свечи. И вот на его глазах на серой бумаге проступили темно-коричневые знаки, складываясь в непонятный, не имеющий смысла набор букв: «ДАУГДЗ ШЗАУЛИЛ КСЯ». Мужчина в фиолетовом так увлекся разглядыванием результата, что бесценный клочок едва не вспыхнул в его руке.
- Черт возьми! - выругался исследователь и быстро отдернул руку.
После чего загадочный незнакомец уткнулся носом в огромный рукописный фолиант, попутно листая какие-то записи, судя по витиеватости почерка относящиеся к прошлому веку.
Вскоре, мужчина отыскал на полях записи требуемое, а именно - странную запись алфавита. Выглядело сие таким образом:
АБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ
ЯЮЭЬЫЪЩШЧЦХФУТСРПОНМЛКИЗЖЕДГВБА
Исследователь, в задумчивости поводя кончиком пера по губам, принялся за подсчет. Но сколько он не бился - результат получался столь же бессмысленным, как и исходный набор букв.
Тогда незнакомец глубоко задумался. Некоторое время он разглядывал потолок в буроватых потеках влаги. Потом вытащил из рукава и внимательно рассмотрел палочку, извлеченную из сапога Джона Кросса. Ему показалось, что на тыльной стороне широкого конца предмета он увидел некое клеймо. Клеймо было тотчас пристально изучено при помощи увеличительного стекла. Это оказалась выжженная роза.
- Идиот! - хлопнул себя по лбу исследователь, несколько рисуясь сам перед собой.
После этого он - на полях тех же записей - немедленно набросал свой собственный ключ к шифру:
АБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ
СУБРОЗАВГДЕЖИКЛМНПТФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ
В итоге несложных подсчетов, на бумаге появилась расшифровка:
ДАУГДЗ ШЗАУЛИЛ КСЯ
ОСТРОВ ШЕСТОГО ДНЯ
Мужчина откинулся на спинку жесткого стула и нервным движением ослабил воротник камзола. По его губам блуждала удовлетворенная улыбка…..
Продолжение следует… непосредственно на полигоне!
Глава 1 - Организационная
Глава 2 - Историческая
Глава 4 - Философская
И только там для всех стала ясна причина суматохи.
Этой причиной явился молодой человек… представьте себе юношу восемнадцати лет в вытертом камзоле, когда-то поражавшем воображение ярко-синим цветом и золотыми оторочками - ныне же, цвет приобрел оттенок средний между мышиной серостью и окрасом голубой глины, а оторочки были без сомнения спороты какой-нибудь проворной субреткой. Узкое лицо бледного оттенка и прозрачно-голубые глаза безошибочно выдавали в молодом человеке уроженца Девоншира. Умный, немного застенчивый взгляд. Изящные руки, которые могли бы принадлежать музыканту, если бы не несомненный решительный ухват фехтовальщика. Впрочем, шпага, висевшая на боку молодого человека, больше походила на детскую - легкостью и тонкостью простой рукояти. Восседал сей юный герой - а имя его было Джон Кросс - на поистине примечательной лошади, привлекшей куда большее внимания, чем всадник. Это был мерин желтовато-рыжей масти, давно вошедший в почтенную пору, коя наступает у конского племени после четырнадцати лет и отправляет ветерана прямиком на почтенный отдых в конюшне хозяина.
Жители Бодмина, выказав неудивительное в те годы знание лошадей, к нашему прискорбию не продемонстрировали как почтения к старости (в лице мерина), так и великодушия к юности (в лице всадника).
Джон Кросс, несмотря на склонный к горячности возраст, выказал истинно христианское смирение, и единственной его реакцией на хохот и пересуды явился слабый румянец. Юноша сошел с лошади с помощью трактирщика, вышедшего на порог своего заведения поглазеть на новоприбывшего. После чего мистер Кросс спросил комнату и, услышав, что к его услугам готово три комнаты на выбор, пожелал немедленно поселиться в любой из них. Однако в дверях трактира на его пути встало несомненное препятствие… в лице почтенного черноволосого господина в фиолетовом камзоле и с выражением крайнего превосходства на физиономии.
- И не стыдно ли вам, сударь, осквернять конюшню столь почтенной гостиницы, как эта, такой развалиной? - насмешливо поинтересовался мужчина, решительно преграждая путь нашему герою.
- Отнюдь нет, сударь, - вежливо молвил Джон Кросс, коснувшись края своей шляпы в жесте приветствия. Но от задиры не укрылось, что пальцы молодого человека дрожали от возмущения. Он, продолжая загораживать дорогу юноше, продолжил:
- Эта лошадь и впрямь оранжевая, точнее была таковой, когда моя мать еще была невинной девушкой. Этот цвет, весьма распространённый в растительном мире, до сих пор редко отмечался у лошадей.
- Весьма острое наблюдение с вашей стороны, - пробормотал сквозь зубы Джон Кросс, стараясь сдержать гнев.
- Видно, достоинства в вас не больше, чем в этом животном - резвости!
При этих словах человека в фиолетовом камзоле толпа укротила свой галдеж и с интересом замерла, точно толпа римлян в амфитеатре, ожидая ответа новоприбывшего юноши на эту явную дерзость.
Бледное лицо Джона Кросса потемнело, он положил было руку на эфес своей шпаги, но потом, точно одумавшись, повернулся на каблуках и зашагал к своей лошади, которую трактирный мальчишка уже было подхватил под уздцы, намереваясь вести в стойло.
У задиры возмущенно встопорщились усы, когда он понял, что жертва его остроумия ускользает. Он выхватил их ножен собственную шпагу и ринулся вслед за юношей с восклицанием:
- Обернитесь, обернитесь-ка, сударь, чтобы мне не пришлось ударить вас сзади!
При этой выходке, терпение Джона Кросса лопнуло. Он выхватил свою легкую шпагу и отразил первый же удар, который обрушил на него незнакомец. Потом он сделал выпад такой чистоты и точности, что только невероятно быстрая реакция спасла жизнь задире в фиолетовом.
- Черт побери, знакомая стойка, - пробормотал себе под нос незнакомец в крайнем удивлении, не без труда отражая удары молодого человека.
Но в этот момент, когда Джон Кросс уже оттеснил своего противника к стоящему невдалеке возу с сеном, и утомил его своей быстротой и гибкостью, фортуна явно повернулась лицом к задире. Трактирщик в сопровождении двух слуг и мальчишки-поваренка кинулись на нашего героя и обрушили на его голову крепкие удары палок, лопат и каминных щипцов. Молодой человек сопротивлялся еще некоторое время, но, наконец, не выдержал под натиском непомерно превосходящих сил противника. Под ударом палки его шпага переломилась, как спица, а сам Джон Кросс упал, обливаясь кровью и почти потеряв сознание, когда каминные щипцы рассекли ему лоб.
Как раз к этому времени народ сбежался со всех сторон к месту происшествия. Хозяин, опасаясь лишних разговоров, с помощью своих слуг унёс раненого на кухню, где ему была оказана кое-какая помощь. В момент, когда перевязка была окончена, на кухню вошел собственной персоной виновник ссоры.
- Ну, как поживает этот тихоня? - поинтересовался он у хозяина.
- Ваше сиятельство целы и невредимы? - спросил трактирщик.
- Целёхонек, милейший мой хозяин. Но я желал бы знать, что с нашим молодым человеком.
- Ему теперь лучше, - ответил хозяин. - Он совсем было потерял сознание.
- В самом деле? - переспросил незнакомец.
- Несомненно!
- Не называл ли он в бреду каких-либо имен или… странных слов?
- О, нет, ваше сиятельство. Но вот одна странность: когда мы захотели его раздеть, чтобы облегчить дыхание, он настрого запретил нам снимать с него… сапоги. Вот незадача! А кухня у меня, изволите видеть, чистенькая, кто заплатит мне за весь ущерб от его грязных ботфортов?
Мужчина бросил трактирщику несколько шиллингов, тот рассыпался в благодарностях. Щедрый даритель же сделал нетерпеливый жест рукой, явно велящий трактирщику поскорее убраться, что тот и проделал, на все лады громко восхваляя благородство и щедрость «его сиятельства».
Оставшись наедине с раненым, господин в фиолетовом повел себя престранным образом, а именно: подошел к Джону Кроссу и запустил руку за отворот его сапога. Оттуда он извлек странную вещь - небольшую палочку длиной не более 12 дюймов, на вид сделанную из отполированного дерева, напоминающего бук. Лицо незнакомца, к слову сказать, давно лишившееся выражения напускного бахвальства, искривилось:
- Что и требовалось доказать!
После этого господин сунул находку к себе в рукав и учинил форменный обыск, обшарив все складки одежды на молодом человеке. Найденные семь пенсов - все нехитрое состояние мистера Кросса - не вызвали у него интереса. А вот извлеченная из рукава бумага была подвергнута тщательному исследованию. На вид это был чистый - хоть и мятый - клочок писчей бумаги. Но подозрительный господин бумажкой живо заинтересовался. Понюхав ее, он удовлетворенно кивнул и сунул себе в карман.
После вышеописанных событий, мужчина вышел из трактира и, невзирая на громкоголосые сожаления трактирщика, велел оседлать свою лошадь. Он выехал из городка, провожаемый любопытными взглядами горожан, ставших свидетелями странной стычки.
Через два часа резвого галопа мужчина увидел, что впереди показалась его цель - замок Ланхайдрок. Во дворе замка мужчина спрыгнул с лошади и, бросив поводья, которые тут же подхватили двое бдительных слуг, взбежал по ступеням крыльца. Крытые переходы и лестницы привели незнакомца в странную комнату, напоминающую логово безумного ученого, увлеченного не то новинками химии, не то механистическими исследованиями. Впрочем, внимательный глаз быстро приметил бы, что все реторты, колбы и странные машины покрыты пылью и явно не используются. В углу теплилась лампада перед статуей Пресвятой Девы. Мужчина сел за стол и, вытащив добытый столь нелепым способом клочок бумаги, аккуратно положил его перед собой. После этого он зажал край бумаги железными щипцами, извлеченными с ближайшей полки. Далее исследователь осторожно, почти не дыша, поднес бумагу к огню свечи. И вот на его глазах на серой бумаге проступили темно-коричневые знаки, складываясь в непонятный, не имеющий смысла набор букв: «ДАУГДЗ ШЗАУЛИЛ КСЯ». Мужчина в фиолетовом так увлекся разглядыванием результата, что бесценный клочок едва не вспыхнул в его руке.
- Черт возьми! - выругался исследователь и быстро отдернул руку.
После чего загадочный незнакомец уткнулся носом в огромный рукописный фолиант, попутно листая какие-то записи, судя по витиеватости почерка относящиеся к прошлому веку.
Вскоре, мужчина отыскал на полях записи требуемое, а именно - странную запись алфавита. Выглядело сие таким образом:
АБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ
ЯЮЭЬЫЪЩШЧЦХФУТСРПОНМЛКИЗЖЕДГВБА
Исследователь, в задумчивости поводя кончиком пера по губам, принялся за подсчет. Но сколько он не бился - результат получался столь же бессмысленным, как и исходный набор букв.
Тогда незнакомец глубоко задумался. Некоторое время он разглядывал потолок в буроватых потеках влаги. Потом вытащил из рукава и внимательно рассмотрел палочку, извлеченную из сапога Джона Кросса. Ему показалось, что на тыльной стороне широкого конца предмета он увидел некое клеймо. Клеймо было тотчас пристально изучено при помощи увеличительного стекла. Это оказалась выжженная роза.
- Идиот! - хлопнул себя по лбу исследователь, несколько рисуясь сам перед собой.
После этого он - на полях тех же записей - немедленно набросал свой собственный ключ к шифру:
АБВГДЕЖЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ
СУБРОЗАВГДЕЖИКЛМНПТФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ
В итоге несложных подсчетов, на бумаге появилась расшифровка:
ДАУГДЗ ШЗАУЛИЛ КСЯ
ОСТРОВ ШЕСТОГО ДНЯ
Мужчина откинулся на спинку жесткого стула и нервным движением ослабил воротник камзола. По его губам блуждала удовлетворенная улыбка…..
Продолжение следует… непосредственно на полигоне!
Глава 1 - Организационная
Глава 2 - Историческая
Глава 4 - Философская