(no subject)
Помнится, у Сергея Аверинцева была очень камерная, очень личная статья о том, как он ощущает пространство пола и всё, что с ним связано: любовь, брак, интимные отношения. В ней он обмолвился о феноменах инцеста и гомосексуальных связей в том свете, что человек призван к общению одновременно с себе подобным и как можно более иным, другим.
Любовь и брак у людей подобны троичному догмату: единство природы («двое в плоть одну») неразрывно с абсолютной нетождественностью личностей. Двое полагают друг друга как предельную ценность и поэтому единение, стремящееся к бесконечности, неразрывно с хранением инаковости, хранением не-меня, хранением другого. Выход человека за его «я» тем более реализуется, чем более инаков его спутник. Поэтому в монотеистических религиях, основывающихся на ценности личности, абсолютизирующих эту ценность в силу того, что Личностность Абсолюта воспринимается не как ограничение, а как единственно возможное условие Абсолютности, - поэтому в культурах этих религий и не одобрялся ни инцест, ни гомосексуальные связи: и то, и другое ограничивает инаковость партнёров.
У меня нет никаких панических фобий насчёт этих феноменов. Потому что мне кажется, что все человеческие поступки - это либо цветы, либо ошибки любви. Даже самые мрачные маниакальные явления происходят от «all you need is love», от того, что мы слишком легко хотим получить любовь, взять любовь силой, сохранив всё своё. Возможно, инцест и гомосексуальные связи - это некая разновидность агорафобии, страх открытого пространства, страх иного, страх не-меня. Желание остаться в границах своего рода или в - более широких, но всё ещё родных - границах своего пола, это ведь так понятно: там ты свой, там тебя не обидят. Может быть, властные архетипы враждебности чужого, вроде «все бабы психопатки, все мужики бездушные козлы» в сфере пола или страшные образы чужой семьи, звероподобных тёщи, свекрухи и т. д. в сфере рода - это главные причины того, что рано или поздно человек устремляется сохранить границы безопасности своего личного пространства, не выходить на «улицу пола». Однако парадоксальным образом неизживное желание иного прорывается и в этих сферах: возможно, от этого происходят пресловутый женоподобный стиль у геев и мальчикоподобный стиль у лесбиянок. Но это, так сказать, безопасная инаковость. Настолько же безопасная, насколько и бесплодная.
Получается, что пресловутый либерализм в этих вопросах защищает не что-то новое и смелое в человеческих отношениях, но - страх человека перед другим. А «традиционные» отношения - наиболее политкорректны, если воспринимать политкорректность как максимальную открытость иному. И упорное сопротивление традиционных Церквей легализации этих явлений (особенно в среде своего клира) - это не косность и страх перед ломкой границ, это сопротивление закукливанию человека в самом себе, сопротивление страху человека общаться с другим и становиться другим.
Не зря для христианства самым страшным грехом является гордость. Гордость это не признание того, что я хороший, самый лучший: потому что в сотворённом Богом мире «всё хорошо весьма», а каждый человек - венец творения и дороже Богу всей вселенной. Гордость это признание того, что мне никто не нужен, что я самодостаточен, что я источник и цель самого себя. Это превращает человека в чёрную дыру. Мастурбация - это половое воплощение гордости, совершенный отказ от другого в сфере интимных отношений. Инцест и гомосексуальные связи - это точки на том же векторе побега от совершенно иного. «Традиция» в который раз оказывается вечно юной, в который раз ломает и разбрасывает в стороны рамки и границы, в которых человек стремится укрыться от глаз и голоса другого человека и от взгляда и голоса Совершенно Иного.
Эта запись не призвана кого-то в чём-то убеждать или развернуть горячий спор. Как и всё остальное в дневнике, она - плод выговаривания интуиций как попытки выкристаллизовать для самого себя своё же сознание. У меня нет никакого личного опыта общения с людьми из упомянутых сообществ, поэтому мои представления, основанные на искусстве и отголосках жизни, могут быть очень неполны. Поэтому я прошу простить меня всех, кого мог больно задеть этими попытками сформулировать свои ощущения.