Роберт С. Мендельсон. Исповедь еретика от медицины
Содержание: http://healthy-back.livejournal.com/127576.html
Вперёд: http://healthy-back.livejournal.com/130385.html
Назад: http://healthy-back.livejournal.com/133140.html
Я всегда прихожу в восторг, когда что-то, напоминающее эпидемию, распространяется по больнице так быстро, что в срочном порядке приходится отпускать людей по домам или переводить в другие больницы. Обычно очень мало людей переводится. Нам всегда удаётся отослать девять из десяти пациентов домой без каких бы то ни было жалоб.
Четверть века назад я решил провести небольшой эксперимент, чтобы понять, насколько вообще нужна госпитализация. Я заведовал отделением на двадцать восемь коек. Я решил, что ни один из уже находящихся здесь двадцати четырёх пациентов не останется здесь без крайней надобности. У меня также были полномочия на приём новых пациентов. Так что, когда поступал новый больной, мы сами решали, принимать его или нет. У нас были определённые возможности для лечения на дому. Мы, например, могли оплачивать поездки пациента на такси для амбулаторного лечения. Также у нас был грузовик, чтобы ездить настраивать и выверять приборы, если пациенты были подсоединены к таковым.
Я поддерживал такой режим до тех пор, пока у нас не осталось три-четыре пациента. Я посчитал, что отлично доказал ненужность больниц. Затем я обнаружил, что я был там единственно нужным человеком. Медсёстры начали роптать на отсутствие работы, опасаясь, что их переведут. Интерны и ординаторы жаловались, что у них недостаточно учебного материала. На этом мой эксперимент по поводу того, как нужно использовать больницы, закончился.
Такое наступательное изобилие больниц нужно для удобства медиков, а не для людей, для которых, собственно, они и созданы. Больницы начинались как «дома призрения», куда врачи могли отослать пациентов, неспособных оплачивать медицинские услуги. Через некоторое время врачи додумались, что им будет удобнее принимать всех своих пациентов в одном месте, где есть всё необходимое. Естественно, по мере того как медицина становилась менее индивидуальной и более механистической, она также стала всё более позволять врачу управлять пациентами в больницах так, как это удобно ему. Общеизвестно, что врач, принимающий пациентов амбулаторно, должен быть более проницательным и опытным. Талант и рассудительность стали редким товаром среди врачей, а больницы переживают расцвет. Страховые компании загоняют людей в больницы, отказываясь оплачивать амбулаторное лечение. Если мы не признаем, что больничные и медицинские страховые взносы - это на самом деле индульгенции для поддержания кредитоспособности продажной Церкви, мы так и будем возмущаться абсурдной ситуацией, когда страховая компания предпочитает выплачивать тысячи долларов за лечение в стационаре, тогда как можно было бы потратить только сотни долларов на амбулаторное лечение.
Современной Медицине не приходится давать объяснений по поводу нелепостей или опасностей больниц. Больницы сами наделили себя полномочиями защищаться. Все эти правления и комитеты, которые решают, продолжать ли больнице свою работу, как раз и состоят из тех же «хороших парней», которые руководят больницей. Даже когда на сцену выходит федеральное агентство, из-за тяжёлой инерции всей системы плохие больницы не закрываются, а продолжают работать, тормозя проведение необходимых реформ во всех больницах. Несколько лет назад Министерство здравоохранения, образования и социального развития выборочно проверило сто пять больниц на предмет риска, особо упомянутого в законе о здравоохранении. Оказалось, что шестьдесят девять больниц не соответствуют требованиям, предъявляемым к пожарной безопасности, учёту лекарственных средств, штату младшего медицинского персонала, штату врачей, соблюдению диеты, порядку ведения медицинских записей и медицинским библиотекам. Все эти больницы недавно успешно прошли проверку Объединённой комиссии по аккредитации больниц, и после обнародования результатов министерской проверки комиссия отказалась отозвать лицензию у больниц-нарушителей.
Общественный протест против качества работы больниц вылился в то, что я называю «дом с реформами-привидениями». Большая часть этих реформ была проведена или на бумаге, или на тайных совещаниях руководства больниц. Церковь не делится властью, особенно в стенах своих собственных храмов. Разве может быть такое, чтобы католики разрешили иудеям учить их, как должны работать их церкви и школы? Такие реформы, как введение должностей государственного посредника по делам пациентов или адвоката для рассмотрения и работы с жалобами пациентов, проведены просто для того, чтобы предотвращать иски о врачебных ошибках. Пациентов утешают иллюзиями о том, что их права соблюдаются. Когда Ассоциация американских больниц «формально утвердила» и разослала всем больницам-членам «Билль о правах пациента», прошло более двух лет, прежде чем (при этом только в части больниц!) этот билль был вывешен на доступное для пациентов место.
Мы не можем всерьёз ожидать от храмов Современной Медицины проведения этих реформ в жизнь, потому что сама мысль о том, что пациенты могут иметь какие-то права, полностью противоречит принципам работы этого института. Более того, если бы кто-то действительно заботился о правах пациентов, больницы были бы закрыты! Некоторое время назад стало известно, что у нас просто слишком много больниц и что людям вовсе не нужно проводить в больницах столько времени, сколько сейчас считается нормальным. Многочисленные исследования последних лет показывают, что длительные пребывания в больнице в большинстве своём не нужны. Ни пять, ни три, ни даже полдня в больнице для рождения ребёнка в лучшем случае не нужны. Обычно это просто вредно и для матери, и для ребёнка. По данным научной литературы, длительность полезного пребывания в больнице сердечных пациентов стремительно сокращается. В то время как врачи могут указать на исследования, говорящие, что месяц - это минимум, мы сейчас приходим к выводу, что трёхнедельное лечение ничем не лучше двухнедельного, а одна неделя - ещё лучше, и что пациенты, которые лечатся дома, на своих ногах, чувствуют себя лучше! Даже Ассоциация американских больниц признаёт, что у нас больше коек, чем нам нужно, так что вы можете вообразить, насколько тому, кто действительно понимает суть происходящего, очевиден переизбыток больниц.
Конечно, Ассоциация и другие агентства Церкви прилагают все усилия, чтобы предохранить общественность от такого понимания. Неофициально финансируемая (из тех денег, что мы платим больницам) Комиссия по профессиональной и больничной деятельности создала компьютерную базу данных о том, что происходит в американских больницах, включая сравнительные данные по уровню смертности от медицинских процедур, несчастных случаев, инфекций, ошибок - обо всём, из-за чего надо опасаться больниц. Но попробуйте хотя бы краешком глаза взглянуть на эту базу. Комиссия охраняет её с рвением, которому позавидовало бы правительство. По понятным причинам, отвечая на вопрос, почему эти данные засекречены, официальные лица Комиссии и Ассоциации американских больниц говорят, что «эта информация может быть неверно истолкована, что замедлит аналитическую работу, которая должна привести к улучшению ситуации». Это значит, что общественность истолкует эту информацию настолько «неверно», что поймёт все недостатки больниц и не даст поймать себя в смертельную ловушку. И уж конечно, это «замедлит улучшение», потому что будет нечего улучшать - больницы будут закрыты! Я предполагаю, что эта база данных несёт в себе скандальный потенциал документов Пентагона и Уотергейта вместе взятых.
Обсуждение вопроса о том, творится ли в стенах Храма добро или зло, неуместно. Важно то, что верующие веруют и их вера проявляется в том, что они приходят на таинства, стоимость которых определяется не реальным, а предполагаемым результатом. Все эти таинства, быть может, свершаются с благими намерениями, но все знают, чем выстлана дорога в ад.
Кроме того, можно быть уверенными, что и намерения Современной Медицины могут быть порочными. Когда в больницах ввели более мягкие правила посещений, это было сделано не оттого, что врачи осознали необходимость для пациентов находиться рядом со своей семьей. Они сделали это потому, что педиатрия стала приходить в упадок, и койки в детских отделениях пустовали. И тогда они были готовы пойти на всё, лишь бы вернуть туда детей: разрешить посещения мам, пап, братьев, сестёр, кошечек, собачек! Акушерство тоже умирает. Люди хотят рожать дома, а не в больницах. Поэтому теперь врачи пускают в родильный зал кого угодно: мужа, сестру, мать, приятеля... кого захочешь! До тех пор, пока не начнут получать прибыль.
Они рассчитывают на то, что люди будут убаюканы мыслью, что больница - это действительно хорошее место для них, что в этом Храме их ждёт спасение. Конечно, это не так. Храм этот не имеет ничего общего со здоровьем. В больницах нет условий для здоровья или хотя бы чего-нибудь, что традиционно считается способствующим здоровью. Еда такая же плохая, как в худшем придорожном трактире. Нет спортивных залов. Все психологические факторы, способствующие выздоровлению - семья, друзья, самосознание - устранены. Говоря прямо, когда вы входите в больницу - вы сдаётесь: «Это я, и я совершенно не в силах себе помочь. Вы должны меня спасти. У меня нет сил. Вы - мое спасение».
Больницы - самая крупная статья расходов в бюджете страны на «заботу» о здоровье. Эта статья быстро обгоняет статью номер один по расходам - оборонную. Когда медицина начинает превосходить оборону, инквизиция становится непреклонной. Никто не задается всерьёз вопросом, какой из государственных институтов составляет главную расходную статью бюджета. Но что же стоит ещё дороже, чем нечто, накапливающее бюрократическую инертность в такой огромной пропорции, что это позволяет держать под контролем судьбы страны? И перестаёт казаться недостижимой мечта Современной Медицины: превратить всю страну в больницу. Мы все станем пациентами Храма Судьбы.
Первое, что вам нужно сделать, чтобы защититься от опасностей современной больницы, - это принять решение не госпитализироваться без необходимости. Поскольку большинство людей находится в больницах, потому что они были направлены туда своими врачами, вам нужно просто не позволять своему врачу отправить вас в больницу. А это значит не принимать лекарств и не соглашаться на операции, если это не является жизненно необходимым (см. две предыдущие главы).
Врачи не станут проводить многие процедуры в амбулаторной форме, если вы не будете настаивать. Это снова тот случай, когда вам придётся выполнить некоторую домашнюю работу, чтобы превзойти врача по уровню знаний о том, что можно, а что нельзя. Например, более девяноста пяти процентов родов у здоровых женщин могут и должны проходить вне стен больницы. Несмотря на это, врачи продолжают загонять молодых родителей в родзалы - операционные, запугивая их страшилками об «осложнениях», которые в действительности являются статистическими фантазиями или осложнениями, вызванными самим медицинским вмешательством. Но поскольку врачам при помощи тактики запугивания не удалось ослабить движение за домашние роды, теперь в больницах появляется все больше «семейных палат».
Не занимайтесь самообманом, думая, что эти «семейные палаты», обставленные как настоящая спальня (как в мотеле), принесли какие-то изменения. Как только вы позволите Современной Медицине заманить вас на свою территорию - вы попались. Я всё время представляю себе молодую пару, пришедшую в такую «семейную палату», как например, в Масонской больнице в Иллинойсе, - с кованой кроватью и цветным телевизором. Врач улыбается и ведёт себя, как добрый дядя. Но как только женщину пристёгивают к кровати, врач нажимает на потайную кнопку, и стены, оклеенные обоями, уезжают, мебель исчезает, и всё неожиданно оказываются в операционной под ослепительными операционными лампами, где их ждёт хирург со скальпелем в руке, готовый рассечь живот бедной женщины.
Эта фантазия не так уж далека от реальности. Семейные палаты не столь удалены от операционных, чтобы было невозможно закатить туда кованую кровать, прежде чем молодые родители поймут, что происходит. Если вы на территории врача - вы играете по его правилам. А если вы рожаете дома, врачу приходится выполнять его домашнее задание. Если вам нужны больничные условия, вы можете ими воспользоваться. Но если вы рожаете ребёнка в семейной палате, это значит, что вы способны родить его и в собственной спальне.
Чтобы защититься от намерений врача направлять вас в больницу, когда на то нет оснований, нужно использовать ту же тактику, что и для освобождения от ненужных лекарств и ненужных операций. Изучайте другие возможности, альтернативные методы и последствия. Если из-за этого вам придётся сменить врача - ничего страшного. Если это значит обратиться к целителям, которые не являются медиками - в этом нет ничего плохого. Не бойтесь спорить с врачом, вооружившись собранной вами информацией. Конечно, таким образом вы отсеете плохих врачей. С той же настойчивостью вам следует искать правильную больницу, если вы решите, что вам это нужно. Официальная точка зрения твердит, что лучшая больница - это больница, активно вовлечённая в образование, то есть та, где много студентов, много специалистов, много исследовательской работы. Эта точка зрения могла бы быть верной тридцать-сорок лет назад, когда в общественных больницах происходили некоторые приятные мелочи. В наши дни это абсурд, если только вы не хотите побывать в роли подопытных лягушек, рачков, свиных эмбрионов на уроке биологии. Если вам нужна больница с наибольшим количеством внутрибольничных инфекций, ошибок в анализах, ошибок при раздаче лекарств, больница, где чаще путают пациентов и где наносятся самые глубокие психологические травмы - ложитесь в больницу при учебном или научно-исследовательском институте. Если вы хотите, чтобы другие люди использовали вас в своих целях - для того, чтобы показать как правильно (или неправильно?!) делается та или иная процедура, или для того, чтобы проверить на вас действие лекарства, вам не найти лучшего места, чем больница при образовательном учреждении.
Существует ещё одна деталь в официальной точке зрения: если у вас очень серьёзное или редкое заболевание, вам будет лучше обратиться больницу при учебном заведении. Но это уже не так. Не забывайте, что в больницах при институтах преподаётся традиционная медицина. И вы получите традиционное лечение, эффективно оно или нет. Если вы хотите получить наиболее эффективное, нетрадиционное лечение, вам нужно искать больницу поменьше, или даже какую-нибудь больницу вне зоны досягаемости медицинской Церкви Чтобы - в другой стране.
Не занимайтесь выбором больницы вообще, потому что пациентов лечат не больницы, а врачи. Выбирайте врача. Если вы выбрали хорошего врача, то велика вероятность того, что он выбрал хорошую мастерскую для применения своего искусства. Большинство известных мне врачей, которые попадают в категорию хороших, проводят очень мало времени в больших учебных и научных центрах. Мифические три кита медицины - исследования, образование и лечение - очень шатко держат саму медицину на себе, потому что киты разного размера. И лечение - наименьший из них. Поэтому, когда кто-то говорит мне, что выбрал больницу при институте, я советую этому человеку быть начеку, потому что он оказался в реальной опасности.
Неважно, кто ваш врач и в какую больницу он вас положил - вы всегда находитесь в смертельной опасности, а значит - вы всегда должны быть начеку. Причем активно. Ваша работа - создавать трудности другим: медсёстрам, врачам - всем. Разрушьте систему, которая украдёт ваше чувство собственного достоинства и, возможно, вашу жизнь, если вы ей это позволите.
Это не всегда легко осуществить. Если вы занимаете высокое социальное положение, вам будет довольно легко. Если в больницу попадает жена председателя совета директоров крупной компании, то зачастую её сопровождает муж. Но если вы не так высоко летаете, вам придётся напрячь каждый мускул. Вам нужно быть подготовленным, ловким и изворотливым.
Я люблю, когда родители остаются с детьми в больнице. В одной из больниц, где я работал, родителям разрешалось находиться с детьми, только если они были в критическом состоянии. И я, разумеется, написал всем детям в документах, что они в критическом состоянии! И это продолжалось довольно долго, до самой развязки. Случилось это так.
Время посещений в той больнице заканчивалось в 19.30. Одна мама подошла ко мне и сказала, что её ребёнок плачет, но он успокоится, если она останется с ним до тех пор, пока он не заснёт, а засыпает он обычно в 20.30. И я разрешил ей остаться с ребёнком. Через некоторое время мне позвонила медсестра и сказала, что той женщине надо уйти, потому что её ребёнок не в критическом состоянии, а время посещений закончилось. Я спросил её, что бы она сделала, если бы та женщина не подчинилась. Она ответила, что позвонила бы старшей медсестре. Тогда я сам позвонил старшей, и задал ей тот же вопрос. Она сказала, что позвонит управляющему.
Затем управляющий позвонил мне, и я спросил его, что он собирается делать. Он сказал, что вызовет охранника, и тот выпроводит женщину из больницы. Я попросил его повременить пятнадцать минут, так как я хочу сам посмотреть, что можно сделать. Он решил, что я славный малый, который сделает за него его работу, поэтому и согласился.
Я позвонил корреспонденту местного телевидения, который слыл активистом, и сказал, что администрация больницы готова вышвырнуть за ворота мать, пожелавшую остаться со своим плачущим ребёнком лишний часок, пока ребёнок не уснёт. Он попросил меня задержать их на двадцать минут с тем, чтобы он успел застать кульминацию. Я сказал, что постараюсь и перезвоню ему. После чего я позвонил управляющему и попросил его подождать ещё двадцать минут, потому что телевизионная бригада уже едет, чтобы заснять, как бедную женщину под конвоем выводят из больницы.
Управляющий ответил: «Хорошо, Боб, твоя взяла. Отзывай своих псов, а я отзову своих. Но завтра я хочу видеть тебя в своем кабинете». Наутро я явился к нему в кабинет, и он сказал, что выкинет меня с работы за то, что я сделал. Я ответил, что знаю, как знаю и то, что он не собирается этого делать. Потому что иначе я пойду прямо в редакцию газеты и подниму такую шумиху, какой и представить невозможно. Он признал, что я прав. И заключил со мной сделку: «Гости твоих пациентов могут оставаться в больнице, сколько они захотят, но только твоих. Я не хочу, чтобы ты подучил этому всех врачей».
Вот так это было. Некоторые медсёстры боялись меня или просто сходили с ума от моих требований, так как я требовал, чтобы мои пациенты получали всё, что я считаю нужным, быстрее всех. Они говорили: «Доктор Мендельсон, на нашем этаже кроме наших ещё двадцать семь пациентов. Почему ваши важнее?» А я отвечал, что мои пациенты должны обслуживаться прежде всех, потому что если так не будет, я устрою крик до небес. И большую часть времени о моих пациентах заботились в первую очередь. Я всё время нарушал правила.
Это именно то, что вам придется делать, чтобы обезопасить себя во время вашего пребывания в больнице. Вы не сможете делать это в одиночку. Вам нужен кто-то из ваших близких, кто сможет всё время находиться рядом. Не личная медсестра, а кто-нибудь из родных или близкий друг. Я понял, что бедные семьи как правило крепче, потому что с пациентом из бедной семьи почти всегда оставался кто-нибудь из родных. Семьи середнячков или верхушки среднего класса нанимали частную медсестру, потому что все члены семьи были заняты своей работой и не могли или не хотели сидеть с больным. Это было для меня важным уроком относительно крепости семейных уз в богатых и бедных семьях.
Скорее всего, вам не удастся постоянно держать при себе друга или родственника. Вам самим придётся приложить некоторые усилия. Когда вашему гостю говорят, что пора уходить, это не значит, что он должен уходить. Употребляйте слово адвокат, как можно чаще, потому что врачи боятся адвокатов. Скажите: «Мой шурин говорил, что можно остаться, а он у меня адвокат». Иногда это помогает. Другой способ - привести с собой толпу решительно настроенных родственников. Мне приходилось работать с цыганами на южной окраине Чикаго. Однажды сын цыганского барона выпал из окна и ударился головой. Он, конечно же, остался жив и чувствовал себя удовлетворительно. Но в больницу его привез отец - цыганский барон - в сопровождении двух сотен цыган. К больнице подъехал целый караван машин, все с флажками на антеннах. Это выглядело довольно театрально. Караван остановился, и цыгане высыпали на лужайку перед входом. Около двадцати из них поднялись в палату вместе с пострадавшим ребёнком. Время посещений давно закончилось, но ни одна медсестра и ни один врач не осмелились попросить этих цыган покинуть больницу.
Первая обязанность друга или родственника, сопровождающего вас в больнице, - следить, чтобы вас хорошо кормили. Если вы надеетесь пережить ваше пребывание в больнице, не голодая, то вы должны взять ответственность за свое питание на себя. Если больничная еда вам не по вкусу, то надо, чтобы вам приносили еду из дома. Если же она вам по вкусу, то либо эта больница является исключением, либо вам пора пересмотреть свои пищевые пристрастия. Ваш родственник должен быть готов вмешаться, если медсестра или технический работник попытаются отвлечь вас от еды или совсем увести для каких-либо анализов или процедур. В случае, если вы слабы или у вас нет аппетита, ваш друг должен кормить вас. Он также может следить за вашим питанием и сообщать врачу, что вы едите, а что не едите. Если вам нужна особая диета, то ваш друг может следить за тем, чтобы диета соблюдалась.
Ваш друг или родственник должны узнать, какие врачом назначены лекарства, чтобы вам по ошибке не выдали лекарства вашего соседа. Ваш компаньон также должен следить за тем, чтобы вас не забрали на операцию вместо вашего соседа. Он может следить за тем, чтобы вы не исчезли. Он может ходить с вами на анализы и обследования. Если вас забирают на рентген, он может проследить, что вас привели туда, куда надо, что вы не просидите полдня в коридоре на сквозняке, что вам сделают рентген именно того органа, который нужно обследовать.
Ваш компаньон нужен вам, чтобы задавать вопросы, и, более общо - доставлять беспокойство другим. Он должен спрашивать медсестру, с какой скоростью должна капать капельница, чтобы вы не получили капельную инъекцию слишком быстро. Он также должен следить, чтобы к вам в палату не положили инфекционного больного.
Вашему компаньону придётся просить врача мыть руки перед тем, как тот к вам прикоснётся. Одним из побочных эффектов того, что врачи перестали ходить по вызовам на дом, стало то, что они разучились мыть руки. Помню, когда я ходил по вызовам, люди вежливо говорили мне: «Доктор, ванная здесь», - и провожали меня в ванную, где были приготовлены мыло и полотенце. Само собой разумелось, что я должен вымыть руки, прежде чем пройти к пациенту. Я действительно не был приучен мыть руки, пока не начал работать с вызовами на дом. В наши дни, если вы понаблюдаете, как врач переходит из палаты в палату, от пациента к пациенту, вы заметите, что иногда он моет руки, а иногда нет. Иногда он для порядка подставляет руки под струю воды, но это не то, что действительно нужно. Ваш компаньон должен проследить, чтобы врач тщательно вымыл руки, прежде чем прикасаться к вам. Кто знает, где побывали его руки, пока он добирался до вас!
Если эти опасности вам не угрожают, всё равно хорошо иметь компаньона для защиты от психологических опасностей, от «колдовского проклятия» больницы. Друг или родственник обеспечат нам неоценимую связь с реальной жизнью, с вашей индивидуальностью, с вашим чувством собственного достоинства - всем, что может сохранить вам жизнь и силу, когда больничный персонал и процедуры набрасываются на вас. Даже лучшие больницы пугают и представляют опасность. Здравый смысл подсказывает, что вам необходимо присутствие близкого друга или родственника, чтобы защищать и поддерживать вас, когда вы в этом больше всего нуждаетесь. Если вам повезло и у вас есть кто-то, кто готов стать вашим напарником, чтобы вы вместе заставили медсестёр жаловаться на вашу несговорчивость и причиняемые вами неприятности, я спокоен, потому что знаю, что вы хорошо защищены и - любимы.
Содержание: http://healthy-back.livejournal.com/127576.html
Вперёд: http://healthy-back.livejournal.com/130385.html
Назад: http://healthy-back.livejournal.com/133140.html
Вперёд: http://healthy-back.livejournal.com/130385.html
Назад: http://healthy-back.livejournal.com/133140.html
Я всегда прихожу в восторг, когда что-то, напоминающее эпидемию, распространяется по больнице так быстро, что в срочном порядке приходится отпускать людей по домам или переводить в другие больницы. Обычно очень мало людей переводится. Нам всегда удаётся отослать девять из десяти пациентов домой без каких бы то ни было жалоб.
Четверть века назад я решил провести небольшой эксперимент, чтобы понять, насколько вообще нужна госпитализация. Я заведовал отделением на двадцать восемь коек. Я решил, что ни один из уже находящихся здесь двадцати четырёх пациентов не останется здесь без крайней надобности. У меня также были полномочия на приём новых пациентов. Так что, когда поступал новый больной, мы сами решали, принимать его или нет. У нас были определённые возможности для лечения на дому. Мы, например, могли оплачивать поездки пациента на такси для амбулаторного лечения. Также у нас был грузовик, чтобы ездить настраивать и выверять приборы, если пациенты были подсоединены к таковым.
Я поддерживал такой режим до тех пор, пока у нас не осталось три-четыре пациента. Я посчитал, что отлично доказал ненужность больниц. Затем я обнаружил, что я был там единственно нужным человеком. Медсёстры начали роптать на отсутствие работы, опасаясь, что их переведут. Интерны и ординаторы жаловались, что у них недостаточно учебного материала. На этом мой эксперимент по поводу того, как нужно использовать больницы, закончился.
Такое наступательное изобилие больниц нужно для удобства медиков, а не для людей, для которых, собственно, они и созданы. Больницы начинались как «дома призрения», куда врачи могли отослать пациентов, неспособных оплачивать медицинские услуги. Через некоторое время врачи додумались, что им будет удобнее принимать всех своих пациентов в одном месте, где есть всё необходимое. Естественно, по мере того как медицина становилась менее индивидуальной и более механистической, она также стала всё более позволять врачу управлять пациентами в больницах так, как это удобно ему. Общеизвестно, что врач, принимающий пациентов амбулаторно, должен быть более проницательным и опытным. Талант и рассудительность стали редким товаром среди врачей, а больницы переживают расцвет. Страховые компании загоняют людей в больницы, отказываясь оплачивать амбулаторное лечение. Если мы не признаем, что больничные и медицинские страховые взносы - это на самом деле индульгенции для поддержания кредитоспособности продажной Церкви, мы так и будем возмущаться абсурдной ситуацией, когда страховая компания предпочитает выплачивать тысячи долларов за лечение в стационаре, тогда как можно было бы потратить только сотни долларов на амбулаторное лечение.
Современной Медицине не приходится давать объяснений по поводу нелепостей или опасностей больниц. Больницы сами наделили себя полномочиями защищаться. Все эти правления и комитеты, которые решают, продолжать ли больнице свою работу, как раз и состоят из тех же «хороших парней», которые руководят больницей. Даже когда на сцену выходит федеральное агентство, из-за тяжёлой инерции всей системы плохие больницы не закрываются, а продолжают работать, тормозя проведение необходимых реформ во всех больницах. Несколько лет назад Министерство здравоохранения, образования и социального развития выборочно проверило сто пять больниц на предмет риска, особо упомянутого в законе о здравоохранении. Оказалось, что шестьдесят девять больниц не соответствуют требованиям, предъявляемым к пожарной безопасности, учёту лекарственных средств, штату младшего медицинского персонала, штату врачей, соблюдению диеты, порядку ведения медицинских записей и медицинским библиотекам. Все эти больницы недавно успешно прошли проверку Объединённой комиссии по аккредитации больниц, и после обнародования результатов министерской проверки комиссия отказалась отозвать лицензию у больниц-нарушителей.
Общественный протест против качества работы больниц вылился в то, что я называю «дом с реформами-привидениями». Большая часть этих реформ была проведена или на бумаге, или на тайных совещаниях руководства больниц. Церковь не делится властью, особенно в стенах своих собственных храмов. Разве может быть такое, чтобы католики разрешили иудеям учить их, как должны работать их церкви и школы? Такие реформы, как введение должностей государственного посредника по делам пациентов или адвоката для рассмотрения и работы с жалобами пациентов, проведены просто для того, чтобы предотвращать иски о врачебных ошибках. Пациентов утешают иллюзиями о том, что их права соблюдаются. Когда Ассоциация американских больниц «формально утвердила» и разослала всем больницам-членам «Билль о правах пациента», прошло более двух лет, прежде чем (при этом только в части больниц!) этот билль был вывешен на доступное для пациентов место.
Мы не можем всерьёз ожидать от храмов Современной Медицины проведения этих реформ в жизнь, потому что сама мысль о том, что пациенты могут иметь какие-то права, полностью противоречит принципам работы этого института. Более того, если бы кто-то действительно заботился о правах пациентов, больницы были бы закрыты! Некоторое время назад стало известно, что у нас просто слишком много больниц и что людям вовсе не нужно проводить в больницах столько времени, сколько сейчас считается нормальным. Многочисленные исследования последних лет показывают, что длительные пребывания в больнице в большинстве своём не нужны. Ни пять, ни три, ни даже полдня в больнице для рождения ребёнка в лучшем случае не нужны. Обычно это просто вредно и для матери, и для ребёнка. По данным научной литературы, длительность полезного пребывания в больнице сердечных пациентов стремительно сокращается. В то время как врачи могут указать на исследования, говорящие, что месяц - это минимум, мы сейчас приходим к выводу, что трёхнедельное лечение ничем не лучше двухнедельного, а одна неделя - ещё лучше, и что пациенты, которые лечатся дома, на своих ногах, чувствуют себя лучше! Даже Ассоциация американских больниц признаёт, что у нас больше коек, чем нам нужно, так что вы можете вообразить, насколько тому, кто действительно понимает суть происходящего, очевиден переизбыток больниц.
Конечно, Ассоциация и другие агентства Церкви прилагают все усилия, чтобы предохранить общественность от такого понимания. Неофициально финансируемая (из тех денег, что мы платим больницам) Комиссия по профессиональной и больничной деятельности создала компьютерную базу данных о том, что происходит в американских больницах, включая сравнительные данные по уровню смертности от медицинских процедур, несчастных случаев, инфекций, ошибок - обо всём, из-за чего надо опасаться больниц. Но попробуйте хотя бы краешком глаза взглянуть на эту базу. Комиссия охраняет её с рвением, которому позавидовало бы правительство. По понятным причинам, отвечая на вопрос, почему эти данные засекречены, официальные лица Комиссии и Ассоциации американских больниц говорят, что «эта информация может быть неверно истолкована, что замедлит аналитическую работу, которая должна привести к улучшению ситуации». Это значит, что общественность истолкует эту информацию настолько «неверно», что поймёт все недостатки больниц и не даст поймать себя в смертельную ловушку. И уж конечно, это «замедлит улучшение», потому что будет нечего улучшать - больницы будут закрыты! Я предполагаю, что эта база данных несёт в себе скандальный потенциал документов Пентагона и Уотергейта вместе взятых.
Обсуждение вопроса о том, творится ли в стенах Храма добро или зло, неуместно. Важно то, что верующие веруют и их вера проявляется в том, что они приходят на таинства, стоимость которых определяется не реальным, а предполагаемым результатом. Все эти таинства, быть может, свершаются с благими намерениями, но все знают, чем выстлана дорога в ад.
Кроме того, можно быть уверенными, что и намерения Современной Медицины могут быть порочными. Когда в больницах ввели более мягкие правила посещений, это было сделано не оттого, что врачи осознали необходимость для пациентов находиться рядом со своей семьей. Они сделали это потому, что педиатрия стала приходить в упадок, и койки в детских отделениях пустовали. И тогда они были готовы пойти на всё, лишь бы вернуть туда детей: разрешить посещения мам, пап, братьев, сестёр, кошечек, собачек! Акушерство тоже умирает. Люди хотят рожать дома, а не в больницах. Поэтому теперь врачи пускают в родильный зал кого угодно: мужа, сестру, мать, приятеля... кого захочешь! До тех пор, пока не начнут получать прибыль.
Они рассчитывают на то, что люди будут убаюканы мыслью, что больница - это действительно хорошее место для них, что в этом Храме их ждёт спасение. Конечно, это не так. Храм этот не имеет ничего общего со здоровьем. В больницах нет условий для здоровья или хотя бы чего-нибудь, что традиционно считается способствующим здоровью. Еда такая же плохая, как в худшем придорожном трактире. Нет спортивных залов. Все психологические факторы, способствующие выздоровлению - семья, друзья, самосознание - устранены. Говоря прямо, когда вы входите в больницу - вы сдаётесь: «Это я, и я совершенно не в силах себе помочь. Вы должны меня спасти. У меня нет сил. Вы - мое спасение».
Больницы - самая крупная статья расходов в бюджете страны на «заботу» о здоровье. Эта статья быстро обгоняет статью номер один по расходам - оборонную. Когда медицина начинает превосходить оборону, инквизиция становится непреклонной. Никто не задается всерьёз вопросом, какой из государственных институтов составляет главную расходную статью бюджета. Но что же стоит ещё дороже, чем нечто, накапливающее бюрократическую инертность в такой огромной пропорции, что это позволяет держать под контролем судьбы страны? И перестаёт казаться недостижимой мечта Современной Медицины: превратить всю страну в больницу. Мы все станем пациентами Храма Судьбы.
Первое, что вам нужно сделать, чтобы защититься от опасностей современной больницы, - это принять решение не госпитализироваться без необходимости. Поскольку большинство людей находится в больницах, потому что они были направлены туда своими врачами, вам нужно просто не позволять своему врачу отправить вас в больницу. А это значит не принимать лекарств и не соглашаться на операции, если это не является жизненно необходимым (см. две предыдущие главы).
Врачи не станут проводить многие процедуры в амбулаторной форме, если вы не будете настаивать. Это снова тот случай, когда вам придётся выполнить некоторую домашнюю работу, чтобы превзойти врача по уровню знаний о том, что можно, а что нельзя. Например, более девяноста пяти процентов родов у здоровых женщин могут и должны проходить вне стен больницы. Несмотря на это, врачи продолжают загонять молодых родителей в родзалы - операционные, запугивая их страшилками об «осложнениях», которые в действительности являются статистическими фантазиями или осложнениями, вызванными самим медицинским вмешательством. Но поскольку врачам при помощи тактики запугивания не удалось ослабить движение за домашние роды, теперь в больницах появляется все больше «семейных палат».
Не занимайтесь самообманом, думая, что эти «семейные палаты», обставленные как настоящая спальня (как в мотеле), принесли какие-то изменения. Как только вы позволите Современной Медицине заманить вас на свою территорию - вы попались. Я всё время представляю себе молодую пару, пришедшую в такую «семейную палату», как например, в Масонской больнице в Иллинойсе, - с кованой кроватью и цветным телевизором. Врач улыбается и ведёт себя, как добрый дядя. Но как только женщину пристёгивают к кровати, врач нажимает на потайную кнопку, и стены, оклеенные обоями, уезжают, мебель исчезает, и всё неожиданно оказываются в операционной под ослепительными операционными лампами, где их ждёт хирург со скальпелем в руке, готовый рассечь живот бедной женщины.
Эта фантазия не так уж далека от реальности. Семейные палаты не столь удалены от операционных, чтобы было невозможно закатить туда кованую кровать, прежде чем молодые родители поймут, что происходит. Если вы на территории врача - вы играете по его правилам. А если вы рожаете дома, врачу приходится выполнять его домашнее задание. Если вам нужны больничные условия, вы можете ими воспользоваться. Но если вы рожаете ребёнка в семейной палате, это значит, что вы способны родить его и в собственной спальне.
Чтобы защититься от намерений врача направлять вас в больницу, когда на то нет оснований, нужно использовать ту же тактику, что и для освобождения от ненужных лекарств и ненужных операций. Изучайте другие возможности, альтернативные методы и последствия. Если из-за этого вам придётся сменить врача - ничего страшного. Если это значит обратиться к целителям, которые не являются медиками - в этом нет ничего плохого. Не бойтесь спорить с врачом, вооружившись собранной вами информацией. Конечно, таким образом вы отсеете плохих врачей. С той же настойчивостью вам следует искать правильную больницу, если вы решите, что вам это нужно. Официальная точка зрения твердит, что лучшая больница - это больница, активно вовлечённая в образование, то есть та, где много студентов, много специалистов, много исследовательской работы. Эта точка зрения могла бы быть верной тридцать-сорок лет назад, когда в общественных больницах происходили некоторые приятные мелочи. В наши дни это абсурд, если только вы не хотите побывать в роли подопытных лягушек, рачков, свиных эмбрионов на уроке биологии. Если вам нужна больница с наибольшим количеством внутрибольничных инфекций, ошибок в анализах, ошибок при раздаче лекарств, больница, где чаще путают пациентов и где наносятся самые глубокие психологические травмы - ложитесь в больницу при учебном или научно-исследовательском институте. Если вы хотите, чтобы другие люди использовали вас в своих целях - для того, чтобы показать как правильно (или неправильно?!) делается та или иная процедура, или для того, чтобы проверить на вас действие лекарства, вам не найти лучшего места, чем больница при образовательном учреждении.
Существует ещё одна деталь в официальной точке зрения: если у вас очень серьёзное или редкое заболевание, вам будет лучше обратиться больницу при учебном заведении. Но это уже не так. Не забывайте, что в больницах при институтах преподаётся традиционная медицина. И вы получите традиционное лечение, эффективно оно или нет. Если вы хотите получить наиболее эффективное, нетрадиционное лечение, вам нужно искать больницу поменьше, или даже какую-нибудь больницу вне зоны досягаемости медицинской Церкви Чтобы - в другой стране.
Не занимайтесь выбором больницы вообще, потому что пациентов лечат не больницы, а врачи. Выбирайте врача. Если вы выбрали хорошего врача, то велика вероятность того, что он выбрал хорошую мастерскую для применения своего искусства. Большинство известных мне врачей, которые попадают в категорию хороших, проводят очень мало времени в больших учебных и научных центрах. Мифические три кита медицины - исследования, образование и лечение - очень шатко держат саму медицину на себе, потому что киты разного размера. И лечение - наименьший из них. Поэтому, когда кто-то говорит мне, что выбрал больницу при институте, я советую этому человеку быть начеку, потому что он оказался в реальной опасности.
Неважно, кто ваш врач и в какую больницу он вас положил - вы всегда находитесь в смертельной опасности, а значит - вы всегда должны быть начеку. Причем активно. Ваша работа - создавать трудности другим: медсёстрам, врачам - всем. Разрушьте систему, которая украдёт ваше чувство собственного достоинства и, возможно, вашу жизнь, если вы ей это позволите.
Это не всегда легко осуществить. Если вы занимаете высокое социальное положение, вам будет довольно легко. Если в больницу попадает жена председателя совета директоров крупной компании, то зачастую её сопровождает муж. Но если вы не так высоко летаете, вам придётся напрячь каждый мускул. Вам нужно быть подготовленным, ловким и изворотливым.
Я люблю, когда родители остаются с детьми в больнице. В одной из больниц, где я работал, родителям разрешалось находиться с детьми, только если они были в критическом состоянии. И я, разумеется, написал всем детям в документах, что они в критическом состоянии! И это продолжалось довольно долго, до самой развязки. Случилось это так.
Время посещений в той больнице заканчивалось в 19.30. Одна мама подошла ко мне и сказала, что её ребёнок плачет, но он успокоится, если она останется с ним до тех пор, пока он не заснёт, а засыпает он обычно в 20.30. И я разрешил ей остаться с ребёнком. Через некоторое время мне позвонила медсестра и сказала, что той женщине надо уйти, потому что её ребёнок не в критическом состоянии, а время посещений закончилось. Я спросил её, что бы она сделала, если бы та женщина не подчинилась. Она ответила, что позвонила бы старшей медсестре. Тогда я сам позвонил старшей, и задал ей тот же вопрос. Она сказала, что позвонит управляющему.
Затем управляющий позвонил мне, и я спросил его, что он собирается делать. Он сказал, что вызовет охранника, и тот выпроводит женщину из больницы. Я попросил его повременить пятнадцать минут, так как я хочу сам посмотреть, что можно сделать. Он решил, что я славный малый, который сделает за него его работу, поэтому и согласился.
Я позвонил корреспонденту местного телевидения, который слыл активистом, и сказал, что администрация больницы готова вышвырнуть за ворота мать, пожелавшую остаться со своим плачущим ребёнком лишний часок, пока ребёнок не уснёт. Он попросил меня задержать их на двадцать минут с тем, чтобы он успел застать кульминацию. Я сказал, что постараюсь и перезвоню ему. После чего я позвонил управляющему и попросил его подождать ещё двадцать минут, потому что телевизионная бригада уже едет, чтобы заснять, как бедную женщину под конвоем выводят из больницы.
Управляющий ответил: «Хорошо, Боб, твоя взяла. Отзывай своих псов, а я отзову своих. Но завтра я хочу видеть тебя в своем кабинете». Наутро я явился к нему в кабинет, и он сказал, что выкинет меня с работы за то, что я сделал. Я ответил, что знаю, как знаю и то, что он не собирается этого делать. Потому что иначе я пойду прямо в редакцию газеты и подниму такую шумиху, какой и представить невозможно. Он признал, что я прав. И заключил со мной сделку: «Гости твоих пациентов могут оставаться в больнице, сколько они захотят, но только твоих. Я не хочу, чтобы ты подучил этому всех врачей».
Вот так это было. Некоторые медсёстры боялись меня или просто сходили с ума от моих требований, так как я требовал, чтобы мои пациенты получали всё, что я считаю нужным, быстрее всех. Они говорили: «Доктор Мендельсон, на нашем этаже кроме наших ещё двадцать семь пациентов. Почему ваши важнее?» А я отвечал, что мои пациенты должны обслуживаться прежде всех, потому что если так не будет, я устрою крик до небес. И большую часть времени о моих пациентах заботились в первую очередь. Я всё время нарушал правила.
Это именно то, что вам придется делать, чтобы обезопасить себя во время вашего пребывания в больнице. Вы не сможете делать это в одиночку. Вам нужен кто-то из ваших близких, кто сможет всё время находиться рядом. Не личная медсестра, а кто-нибудь из родных или близкий друг. Я понял, что бедные семьи как правило крепче, потому что с пациентом из бедной семьи почти всегда оставался кто-нибудь из родных. Семьи середнячков или верхушки среднего класса нанимали частную медсестру, потому что все члены семьи были заняты своей работой и не могли или не хотели сидеть с больным. Это было для меня важным уроком относительно крепости семейных уз в богатых и бедных семьях.
Скорее всего, вам не удастся постоянно держать при себе друга или родственника. Вам самим придётся приложить некоторые усилия. Когда вашему гостю говорят, что пора уходить, это не значит, что он должен уходить. Употребляйте слово адвокат, как можно чаще, потому что врачи боятся адвокатов. Скажите: «Мой шурин говорил, что можно остаться, а он у меня адвокат». Иногда это помогает. Другой способ - привести с собой толпу решительно настроенных родственников. Мне приходилось работать с цыганами на южной окраине Чикаго. Однажды сын цыганского барона выпал из окна и ударился головой. Он, конечно же, остался жив и чувствовал себя удовлетворительно. Но в больницу его привез отец - цыганский барон - в сопровождении двух сотен цыган. К больнице подъехал целый караван машин, все с флажками на антеннах. Это выглядело довольно театрально. Караван остановился, и цыгане высыпали на лужайку перед входом. Около двадцати из них поднялись в палату вместе с пострадавшим ребёнком. Время посещений давно закончилось, но ни одна медсестра и ни один врач не осмелились попросить этих цыган покинуть больницу.
Первая обязанность друга или родственника, сопровождающего вас в больнице, - следить, чтобы вас хорошо кормили. Если вы надеетесь пережить ваше пребывание в больнице, не голодая, то вы должны взять ответственность за свое питание на себя. Если больничная еда вам не по вкусу, то надо, чтобы вам приносили еду из дома. Если же она вам по вкусу, то либо эта больница является исключением, либо вам пора пересмотреть свои пищевые пристрастия. Ваш родственник должен быть готов вмешаться, если медсестра или технический работник попытаются отвлечь вас от еды или совсем увести для каких-либо анализов или процедур. В случае, если вы слабы или у вас нет аппетита, ваш друг должен кормить вас. Он также может следить за вашим питанием и сообщать врачу, что вы едите, а что не едите. Если вам нужна особая диета, то ваш друг может следить за тем, чтобы диета соблюдалась.
Ваш друг или родственник должны узнать, какие врачом назначены лекарства, чтобы вам по ошибке не выдали лекарства вашего соседа. Ваш компаньон также должен следить за тем, чтобы вас не забрали на операцию вместо вашего соседа. Он может следить за тем, чтобы вы не исчезли. Он может ходить с вами на анализы и обследования. Если вас забирают на рентген, он может проследить, что вас привели туда, куда надо, что вы не просидите полдня в коридоре на сквозняке, что вам сделают рентген именно того органа, который нужно обследовать.
Ваш компаньон нужен вам, чтобы задавать вопросы, и, более общо - доставлять беспокойство другим. Он должен спрашивать медсестру, с какой скоростью должна капать капельница, чтобы вы не получили капельную инъекцию слишком быстро. Он также должен следить, чтобы к вам в палату не положили инфекционного больного.
Вашему компаньону придётся просить врача мыть руки перед тем, как тот к вам прикоснётся. Одним из побочных эффектов того, что врачи перестали ходить по вызовам на дом, стало то, что они разучились мыть руки. Помню, когда я ходил по вызовам, люди вежливо говорили мне: «Доктор, ванная здесь», - и провожали меня в ванную, где были приготовлены мыло и полотенце. Само собой разумелось, что я должен вымыть руки, прежде чем пройти к пациенту. Я действительно не был приучен мыть руки, пока не начал работать с вызовами на дом. В наши дни, если вы понаблюдаете, как врач переходит из палаты в палату, от пациента к пациенту, вы заметите, что иногда он моет руки, а иногда нет. Иногда он для порядка подставляет руки под струю воды, но это не то, что действительно нужно. Ваш компаньон должен проследить, чтобы врач тщательно вымыл руки, прежде чем прикасаться к вам. Кто знает, где побывали его руки, пока он добирался до вас!
Если эти опасности вам не угрожают, всё равно хорошо иметь компаньона для защиты от психологических опасностей, от «колдовского проклятия» больницы. Друг или родственник обеспечат нам неоценимую связь с реальной жизнью, с вашей индивидуальностью, с вашим чувством собственного достоинства - всем, что может сохранить вам жизнь и силу, когда больничный персонал и процедуры набрасываются на вас. Даже лучшие больницы пугают и представляют опасность. Здравый смысл подсказывает, что вам необходимо присутствие близкого друга или родственника, чтобы защищать и поддерживать вас, когда вы в этом больше всего нуждаетесь. Если вам повезло и у вас есть кто-то, кто готов стать вашим напарником, чтобы вы вместе заставили медсестёр жаловаться на вашу несговорчивость и причиняемые вами неприятности, я спокоен, потому что знаю, что вы хорошо защищены и - любимы.
Содержание: http://healthy-back.livejournal.com/127576.html
Вперёд: http://healthy-back.livejournal.com/130385.html
Назад: http://healthy-back.livejournal.com/133140.html