Лоо
Когда я в детстве был в Сочи, приезжал железной дорогой вместе с родителями, мне в глаза бросилось название Лоо. Почему-то запомнил именно эту станцию, почему - не знаю.
Что-то очень сладострастное есть в этом названии. Лоо. Ммм! Как слойка с клубникой
Сладострастие усилилось позже созвучием с именем Ло.
Судьба предоставила мне возможность закрыть гештальт - приехал я в Сочи, изначально присмотренное место оказалось по факту добродушным, но начисто лишенным интимности хипповским сквотом, и останавливаться в нем не хотелось.
Но тут же подвернулся приятнейший вариант прямо на берегу моря, и где - в Лоо! Том самом Лоо.
Я практически не колебался.
Лоо.
Жемчужина у моря
Море, чайки.
Чайки приличные, после отмороженных болгарских гларусов кажутся вообще лапочками
Как и у любых поселков в черте Большого Сочи - у Лоо своя история.
Название - от фамилии крупного абазинского феодального рода, у которого тут родовые места.
Абазины - народ близкий к абхазам, много набравший от адыгов, но по различным странам, где они расселились, чаще всего попали под общее собирательное имя черкесов - по Турции, Иордании, частично по Израилю (под Иерусалимом есть целая черкесская родовая деревня, где этнические черкесы живут вот уж несколько веков как)
Вот, в Турции живут, по Ближнему Востоку живут, даже в Штаты массово эмигрировали, а в Лоо их не осталось, одно только поселковое имя
Точнее нет, не одно только имя - люди тех эпох на горе оставили храм, в 10-м веке основанный (!)
"Простите, а храм тоже я развалил?", - быть может спросит кто-то подвыпивший - успокойте его, не он, в 16-м веке до него уже постарались
Ведет до храма улица Таллинская.
Ни одно название не случайно - по Кавказу в свое время расселялось немало эстонских семей, целыми национальными деревнями, некоторые из которых до сих пор сохранили эстонский язык и суровый эстонский быт.
Это вообще эстонцам свойственно - уходить в поисках лучшей доли в самые невероятные углы земного шара.
Когда в Эстонии стартанула программа поиска бывших соотечественников - где только потомков не нашли, включая Австралию, Бразилию и Папуа-Новую Гвинею.
Как там Хэмингуэй писал - "нет ни одного порта мира, где вы не найдете хотя бы одного безработного эстонского матроса".
Вот здесь, в отчете по Красноярску, я писал о том, как может пригодиться знание эстонского языка, а пока возвращаемся к улице Таллинской в Лоо
Идет она по горам, цвет у листвы какого-то совершенно своего, изумрудного-альпийского оттенка, ей-богу, как в Швейцарских Альпах.
Но только на горизонте блистает синий край моря
Картина порой идиллическая - как у бабушки в деревне.
Это обычный быт практически для всех, за небольшим исключением, поселков российского субтропического пояса - скопище курортного сектора близ моря
Эллингов расчерченных на ровные конуры
Любой сарай обрастает невероятными ухищрениями на аренду любого лишнего метра
Для кого-то Советский Союз всё еще живее всех живых
А дома местных жителей укромно взбираются в горы.
Иногда весьма круто, любой водитель здешних мест поневоле обладает навыками экстремального вождения - чтобы карабкаться по крутым грунтовкам и гравийкам, разъезжаться в узких местах.
Впрочем иногда и это не помогает - копают на Таллинской канаву под трубу, в одной части экскаватор, в другой - экстремально забравшийся по кривой горной дороге задом Камаз.
И объезда нет. Весь горный Лоо ждёт. А куда деваться?
Въездная-выездная дорога тоже одна - на нее все поселки нанизаны, мимо ее не промахнешься
Впрочем большинству гостей нужно море, только море и ничего кроме моря
Оттого в горы они и не ходят.
Между некоторых домов текут с гор ручьи
Очень колоритно уходят в камни - вода просто исчезает под камнями, перестает быть видной
Но стоит только разгрести камни - вот она, струится.
Можно ходить по ручьям, не замечая этого
Многие, впрочем, и вовсе ничего не замечают.
Для кого-то Сочи - символ того, что можно просто лежать и ничего-ничего не делать. То неотъемлемое человеческое право, которого они сами себя лишили, и покупают его ноне за деньги, заработанные путем отказа от этого права.
Ну что ж, пусть в этом умиротворении и на них снизойдет простое и понятное субтропическое счастье.
