А НЕ ПОЛИСТАТЬ ЛИ НАМ, БРАТИЕ, УК УКРАИНЫ?..
«… Заслуги его и чистота жизни как архипастыря, отеческая заботливость о благе епархии и рвение, с которым он вводил преобразования в монастыри и основывал новые, побудили причислить его к лику святых в 1183 году…».
Сие есьм цитата из нашего всего по поводу мужа достойнейшего - Анно II (Anno II.), архиепископа Кёльнского, коий жил и творил в славном XI-ом столетии на, как это следует из его титула, территории Священной Римской империи германской нации. Кстати, а вот он:
Архиепископ Кёльнский Анно II (справа) поставляет зигбюргерского аббата Эрфо (Erpho) (слева). Миниатюра из рукописи XII века.
Занятно, но этот святоша был не таким уж и святошей. «Эка, - скажете, - удивил, пан Гридь! Да о те времена каждый первый феодал воевал (и церковный тоже!) и грабил, убивал и эксплуатировал». Но с архиепископом Кёльнским вообще занятная - я бы даже сказал, экстраординарная - история приключилась. И дело было так.
В 1056 году благополучно отдал Богу душу кайзер Хайнрих III (Heinrich III). Незадолго до смерти он, понимая, что alles kaput конец его близок, заставил фюрстов присягнуть на верность своему малолетнему сыну и тёзке (Хайнриху-младшему не исполнилось тогда ещё и шести) и передал того на попечение своему племяннику - папе римскому Виктору II (Victor PP. II). Сделал всё это - и умер. Понтифик подсуетился, и осиротевший малец взошёл на трон под именем Хайнриха IV (Heinrich IV), а регентом при нём стала евойная мать - Аньез дё Пуату (Agnès de Poitou).
Богородица благословляет на фоне Шпейерского собора кайзера Хайнриха III и его царственную супругу Аньез дё Пуату. Шпейерское Евангелие. XI век. Эскориал (El Escorial), Испания.
И всё было бы хорошо, но сперва ушёл в мир иной гарант сложившегося порядка Виктор II, а затем, как это всегда случается в подобных ситуациях, нашлись люди, которые решили воспользоваться тем, что власть - в руках у слабой женщины, и половить рыбку в мутной воде. Хронист Ламперт фон Херсфельд (Lampert von Hersfeld) следующим образом описал сложившуюся ситуацию в своих «Анналах»:
«… Императрица, всё ещё воспитывая сына, собственноручно вела государственные дела и пользовалась главным образом советами Генриха, епископа Аугсбурга. Из-за этого она не смогла избежать подозрений в бесстыдной любви, ибо молва всюду говорила, что не без постыдной связи слились они в такой дружбе. Данное обстоятельство жестоко оскорбило князей, видевших, что её авторитет, который должен был быть особенно силён в государстве, из-за личной любви её к одному, почти совершенно исчез…».
Оскорблённые таким падением нравов (согласен, уже смешно!) фюрсты стали кучковаться и плести заговоры с одной целью - оттереть от корыта власти Аньез дё Пуату и епископа Аугсбурга. И тут на сцене появляется славящийся чистотой помыслов архипастырь с гениальным планом:
«… Кёльнский епископ, войдя в соглашение с графом Экбертом и герцогом Баварским Отто, прибыл на корабле по Рейну в место, что зовётся островом святого Свитберта. Там тогда находился король. В то время как он однажды, после праздничного пира, стал весел больше обычного, епископ начал уговаривать его прийти посмотреть его корабль, который он с удивительным мастерством построил специально для этой цели.
Он легко уговорил доверчивого и не подозревавшего ни о каком коварстве мальчика. И когда он вступил на корабль, его окружили те, кого епископ готовил в качестве соучастников и исполнителей своего замысла, внезапно вскочили гребцы, схватились за весла и быстрее слов отвели корабль на середину реки. Король, смущённый и растерянный из-за необычного поворота дела, думая, что ему уготовано не что иное, как насилие и смерть, стремглав бросился в реку; и сразу бы захлебнулся в стремительных водах, если бы граф Экберт не прыгнул вслед за ним, попавшим в беду; но и сам подвергаясь не меньшей опасности, он едва и с большим трудом спас его от смерти и вернул на корабль. Затем, успокоив его какими могли ласками, они привезли его в Кёльн. Остальная толпа следовала по суше, хотя очень многие сетовали, что королевское величество подверглось насилию и лишено возможности выразить свою волю. Тогда епископ, чтобы успокоить раздражение по поводу случившегося и чтобы не казалось, будто он совершил это скорее ради личной славы, чем ради блага государства, постановил, что каждый епископ, в чьём диоцезе король находится в данное время, должен заботиться о том, чтобы государство не потерпело ущерба и преимущественно решать дела, поступающие на рассмотрение королю…».
Спасение юного германского короля Хайнриха IV графом Экбертом Старшим (Ekbert I. von Meißen). Картина кисти художника Антона Александера фон Вернер (Anton Alexander von Werner), 1868 год. Городской музей Дюссельдорфа (Stadtmuseum Düsseldorf), Германия.
Хорош гусь! Живи он сегодня, ему бы светили сроки сразу по двум статьям - по ст. 109 «Действия, направленные на насильственное изменение либо свержение конституционного строя или на захват государственной власти» и по ст. 146 «Незаконное лишение свободы или похищение человека». Ясен пень, тогда - это вам не сейчас, но таки да - Анно II впечатляет своей безбашенностью и беспредельной жадностью до власти, равно как и церковники, кои через полтораста лет решили канонизировать изменника и похитителя короля.
Юный Хайнрих, к слову, молодчина - чувствуется порода: вместо того, чтобы наматывать сопли на кулак, 11-летний пацан (даже для тех суровых времён это возраст мальчика, а не мужа) не побоялся броситься в реку и попытаться сбежать…
Сие есьм цитата из нашего всего по поводу мужа достойнейшего - Анно II (Anno II.), архиепископа Кёльнского, коий жил и творил в славном XI-ом столетии на, как это следует из его титула, территории Священной Римской империи германской нации. Кстати, а вот он:
Архиепископ Кёльнский Анно II (справа) поставляет зигбюргерского аббата Эрфо (Erpho) (слева). Миниатюра из рукописи XII века.
Занятно, но этот святоша был не таким уж и святошей. «Эка, - скажете, - удивил, пан Гридь! Да о те времена каждый первый феодал воевал (и церковный тоже!) и грабил, убивал и эксплуатировал». Но с архиепископом Кёльнским вообще занятная - я бы даже сказал, экстраординарная - история приключилась. И дело было так.
В 1056 году благополучно отдал Богу душу кайзер Хайнрих III (Heinrich III). Незадолго до смерти он, понимая, что alles kaput конец его близок, заставил фюрстов присягнуть на верность своему малолетнему сыну и тёзке (Хайнриху-младшему не исполнилось тогда ещё и шести) и передал того на попечение своему племяннику - папе римскому Виктору II (Victor PP. II). Сделал всё это - и умер. Понтифик подсуетился, и осиротевший малец взошёл на трон под именем Хайнриха IV (Heinrich IV), а регентом при нём стала евойная мать - Аньез дё Пуату (Agnès de Poitou).
Богородица благословляет на фоне Шпейерского собора кайзера Хайнриха III и его царственную супругу Аньез дё Пуату. Шпейерское Евангелие. XI век. Эскориал (El Escorial), Испания.
И всё было бы хорошо, но сперва ушёл в мир иной гарант сложившегося порядка Виктор II, а затем, как это всегда случается в подобных ситуациях, нашлись люди, которые решили воспользоваться тем, что власть - в руках у слабой женщины, и половить рыбку в мутной воде. Хронист Ламперт фон Херсфельд (Lampert von Hersfeld) следующим образом описал сложившуюся ситуацию в своих «Анналах»:
«… Императрица, всё ещё воспитывая сына, собственноручно вела государственные дела и пользовалась главным образом советами Генриха, епископа Аугсбурга. Из-за этого она не смогла избежать подозрений в бесстыдной любви, ибо молва всюду говорила, что не без постыдной связи слились они в такой дружбе. Данное обстоятельство жестоко оскорбило князей, видевших, что её авторитет, который должен был быть особенно силён в государстве, из-за личной любви её к одному, почти совершенно исчез…».
Оскорблённые таким падением нравов (согласен, уже смешно!) фюрсты стали кучковаться и плести заговоры с одной целью - оттереть от корыта власти Аньез дё Пуату и епископа Аугсбурга. И тут на сцене появляется славящийся чистотой помыслов архипастырь с гениальным планом:
«… Кёльнский епископ, войдя в соглашение с графом Экбертом и герцогом Баварским Отто, прибыл на корабле по Рейну в место, что зовётся островом святого Свитберта. Там тогда находился король. В то время как он однажды, после праздничного пира, стал весел больше обычного, епископ начал уговаривать его прийти посмотреть его корабль, который он с удивительным мастерством построил специально для этой цели.
Он легко уговорил доверчивого и не подозревавшего ни о каком коварстве мальчика. И когда он вступил на корабль, его окружили те, кого епископ готовил в качестве соучастников и исполнителей своего замысла, внезапно вскочили гребцы, схватились за весла и быстрее слов отвели корабль на середину реки. Король, смущённый и растерянный из-за необычного поворота дела, думая, что ему уготовано не что иное, как насилие и смерть, стремглав бросился в реку; и сразу бы захлебнулся в стремительных водах, если бы граф Экберт не прыгнул вслед за ним, попавшим в беду; но и сам подвергаясь не меньшей опасности, он едва и с большим трудом спас его от смерти и вернул на корабль. Затем, успокоив его какими могли ласками, они привезли его в Кёльн. Остальная толпа следовала по суше, хотя очень многие сетовали, что королевское величество подверглось насилию и лишено возможности выразить свою волю. Тогда епископ, чтобы успокоить раздражение по поводу случившегося и чтобы не казалось, будто он совершил это скорее ради личной славы, чем ради блага государства, постановил, что каждый епископ, в чьём диоцезе король находится в данное время, должен заботиться о том, чтобы государство не потерпело ущерба и преимущественно решать дела, поступающие на рассмотрение королю…».
Спасение юного германского короля Хайнриха IV графом Экбертом Старшим (Ekbert I. von Meißen). Картина кисти художника Антона Александера фон Вернер (Anton Alexander von Werner), 1868 год. Городской музей Дюссельдорфа (Stadtmuseum Düsseldorf), Германия.
Хорош гусь! Живи он сегодня, ему бы светили сроки сразу по двум статьям - по ст. 109 «Действия, направленные на насильственное изменение либо свержение конституционного строя или на захват государственной власти» и по ст. 146 «Незаконное лишение свободы или похищение человека». Ясен пень, тогда - это вам не сейчас, но таки да - Анно II впечатляет своей безбашенностью и беспредельной жадностью до власти, равно как и церковники, кои через полтораста лет решили канонизировать изменника и похитителя короля.
Юный Хайнрих, к слову, молодчина - чувствуется порода: вместо того, чтобы наматывать сопли на кулак, 11-летний пацан (даже для тех суровых времён это возраст мальчика, а не мужа) не побоялся броситься в реку и попытаться сбежать…