«И еще говорю: радуйтесь» (Фил.4:4) ч.5
«Жизнь есть блаженство. Эти слова могут показаться странными. Как можно жизнь назвать блаженством, если в ней на каждом шагу встречаются неудачи, разочарования, огорчения. Сколько горя терпят люди! Жизнь, говорят некоторые, есть труд, и часто труд неблагодарный, какое уж тут блаженство? Блаженством для нас станет жизнь тогда, когда мы научимся исполнять заповеди Христовы и любить Христа. Тогда радостно будет жить, радостно терпеть находящие скорби, а впереди нас будет сиять светом Солнце Правды - Господь, к Которому мы устремляемся. Все Евангельские заповеди начинаются словом "блаженны": блаженны кроткие..., блаженны милостивые..., блаженны миротворцы... (Матф.5:3-11). Отсюда вытекает как истина, что исполнение заповедей приносит людям высшее счастье»
Преподобный Варсонофий Оптинский
http://lib.eparhia-saratov.ru/books/03v/varsonofy/heritage/heritage.pdf
Опять же ( c) вспомнились мне по этому поводу два монаха из романа Ф.М.Достоевского «Братья Карамазовы».
Монах Ферапонт - «великий молчальник и необычайный постник» всегда был хмур, угрюм, неприветлив, наверное, и знать не знал, что обозначает повеление апостола: «Всегда радуйтесь» (1Фесс.5:16). Сколько у нас в Церкви вот таких, как он великих аскетов и недоступных мудрецов, не знающих Евангельской радости?
А второй монах - старец Зосима, который «канфетою прельщался, барыни ему в карманах привозили, чаем сладобился, чреву жертвовал» (так его желчно охарактеризовал по зависти своей необычайный постник Ферапонт), мне напоминает преподобного Серафима Саровского с его непременным приветствием ко всем: «Радость моя!». Много ли у нас сегодня в Церкви таких вот блаженных?
Второй (монах Зосима) жил Евангельскими заповедями блаженств, а значит в благодати Духа Святого всегда был радостный, а первый (монах Ферапонт), несмотря на то, что был великим аскетом, во всей красе проявил всю свою злобу, тоску и уныние во время прощания с монахом Зосимой (см. «Братья Карамазовы»).
И подумалось на это: да, вот, что значит жить Евангелием и Христовыми заповедями; и вот, что значит жить плотской аскетикой и плотским мудрованием, высочайшие образцы которых есть и во всех религиях и даже в атеизме…
см. ч.1; ч.2; ч.3; ч.4:
http://grgy.livejournal.com/254272.html
http://grgy.livejournal.com/290568.html
http://grgy.livejournal.com/298021.html
http://grgy.livejournal.com/318879.html
Преподобный Варсонофий Оптинский
http://lib.eparhia-saratov.ru/books/03v/varsonofy/heritage/heritage.pdf
Опять же ( c) вспомнились мне по этому поводу два монаха из романа Ф.М.Достоевского «Братья Карамазовы».
Монах Ферапонт - «великий молчальник и необычайный постник» всегда был хмур, угрюм, неприветлив, наверное, и знать не знал, что обозначает повеление апостола: «Всегда радуйтесь» (1Фесс.5:16). Сколько у нас в Церкви вот таких, как он великих аскетов и недоступных мудрецов, не знающих Евангельской радости?
А второй монах - старец Зосима, который «канфетою прельщался, барыни ему в карманах привозили, чаем сладобился, чреву жертвовал» (так его желчно охарактеризовал по зависти своей необычайный постник Ферапонт), мне напоминает преподобного Серафима Саровского с его непременным приветствием ко всем: «Радость моя!». Много ли у нас сегодня в Церкви таких вот блаженных?
Второй (монах Зосима) жил Евангельскими заповедями блаженств, а значит в благодати Духа Святого всегда был радостный, а первый (монах Ферапонт), несмотря на то, что был великим аскетом, во всей красе проявил всю свою злобу, тоску и уныние во время прощания с монахом Зосимой (см. «Братья Карамазовы»).
И подумалось на это: да, вот, что значит жить Евангелием и Христовыми заповедями; и вот, что значит жить плотской аскетикой и плотским мудрованием, высочайшие образцы которых есть и во всех религиях и даже в атеизме…
см. ч.1; ч.2; ч.3; ч.4:
http://grgy.livejournal.com/254272.html
http://grgy.livejournal.com/290568.html
http://grgy.livejournal.com/298021.html
http://grgy.livejournal.com/318879.html