Выставка «Музей Отечественной войны 1812 года и его библиотека»: продолжение истории
Рассказывая о коллекциях Исторической библиотеки, мы уже обращались к истории Музея Отечественной войны 1812 года и его библиотеки (например, здесь и здесь). В нынешнем сентябре наш интерес обрёл не виртуальную, а вполне материальную форму: в холле 4-го этажа Исторички в рамках серии «Сокровищница книги. Из коллекций Исторической библиотеки» читателям и посетителям ГПИБ представлена выставка «Музей Отечественной войны 1812 года и его библиотека».
В экспозиции освещается деятельность Особого комитета по созданию Музея 1812 года (первые публикации в периодических изданиях 1910-х годов, отчеты Комитета, издания, посвященные Юбилейной выставке 1812 года). С большим удовольствием мы выделили в отдельный раздел книги, написанные одним из инициаторов создания Музея - Владимиром Александровичем Афанасьевым, и книги его коллег-военных историков с дарственными надписями Музею и лично В.Афанасьеву.
Следующие разделы посвящены истории двух армий - русской и французской, истории отдельных местностей в 1812 году, полководцам 1812 года, в том числе императорам Александру I и Наполеону.
Познакомиться с выставкой можно на протяжении всего сентября, а для ЖЖ мы приберегли историю одного небольшого издания - с длинным предисловием и иллюстрациями.
Переход Великой армии Наполеона через Неман 12 (24) июня 1812 г. Гравюра И. Клаубера по рис. Д. Бажетти. 1810-е гг.
Рассказ о наполеоновских войсках непредставим без упоминания солдат и офицеров нефранцузского происхождения, служивших Первой Империи. В их число входили и жители «новых департаментов» - территорий современных Бельгии, Голландии (с 1810 г.), Пьемонта, центральной Италии. В общей сложности численность солдат этой категории специалисты определяют в 400 000 человек.
С 1811 года «французские» полки стали представлять собой довольно необычное зрелище. В них наряду с французами служили бельгийцы, немцы, итальянцы, голландцы. Наполеоновская армия обладала столь мощным моральным потенциалом, что даже те, кто без особого желания попадал в её ряды, в скором времени увлекались общим порывом. Как известно, после присоединения Голландии к Франции в 1810 году, бывшие голландские полки были переформатированы и влиты в армию Французской Империи под новыми номерами, практически полностью сохранив моноэтничный состав. И при этом их морально-боевые качества были высокими. Офицер голландского полка Эвертс так вспоминает о начале русской кампании: «...дух полка не мог быть лучше: у всех видно было желание схватиться с неприятелем и отличиться в бою, тем более, что старые французские полки внимательно наблюдали за нами». Итальянский историк Карло Цаги даёт своё объяснение подобному энтузиазму: «Порыв, который вовлёк столько молодых людей в наполеоновскую армию и сковал их верностью, редко встречающейся в истории, объясняется многими причинами морального, социального и психологического порядка. С одной стороны, военная карьера рассматривалась как кратчайший путь для восхождения к вершинам социальной иерархии, а для простого солдата как средство политического и гражданского самоутверждения. С другой стороны - это увлекательность приключений и восторженное чувство силы, которую давало присутствие в наполеоновском войске, проходившем победоносным маршем по Европе, сокрушая троны и алтари, повергая в прах старую Европу и создавая новую на иных основах... Это уверенность солдат в том, что они сражались за правое дело, против социальной несправедливости феодального общества, это и культ Императора, доблестного и справедливого воителя, вознаграждавшего все заслуги... Это гордость солдат и офицеров за то, что они принимают участие в великих делах, составивших целую эпоху в истории, и за то, что они сражались под знамёнами Наполеона Великого. Наконец, это просто увлечение войной ради войны, войны, которая рассматривалась многими из них как необычайное приключение в далеких краях... и, наконец, - у наиболее образованных - это чувство, что они трудятся ради новой Европы... и что они готовят лучшее будущее для своих детей».
В отечественных исследованиях нечасто встречается столь подробный анализ мотиваций Великой армии - тем интереснее взглянуть на её историю с неожиданной стороны.
По сути дела, армия, собранная для войны с Россией, была уже не французской, а европейской. В конце июня - начале июля 1812 года армия Наполеона насчитывала 530 000 человек. В рядах этой огромной армады, двинувшейся к границам России, шагали солдаты практически всех стран Европы. По подсчётам военных историков, 253 000 из 530 000 были не-французами.
Голландцами практически полностью были укомплектованы следующие полки: 3-й гвардейский гренадерский и 2-й гвардейский шеволежерский, 14-й кирасирский, 123-й, 124-й, 126-й линейные и 33-й лёгкий.
Разумеется, уже первые трудности охладили пыл и поверхностные восторги, но в строю оставались самые преданные. Их ждали Бородинское сражение, Москва и пожар, отступление, голод и «лебединая песня наполеоновской Европы» - бой 28 ноября 1812 года у переправы через Березину. Практически окружённый русскими войсками (даже на противоположном берегу реки французов поджидал корпус адмирала Чичагова), Наполеон предпринял маневр в поисках возможной переправы: демонстративно попытался восстановить мост около Борисова, небольшой отряд был отправлен на юг от города, к бродам у деревни Ухолода, а главные силы тем временем отошли к Студянке (деревне в 16 километрах севернее г. Борисова). Понтонеры генерала Эбле за ночь смогли подготовить плоты и навести мосты (ширина Березины у Студянки около 110 м., глубина - около 2 м.). 26 ноября 1812 года началась наводка мостов. Более сотни понтонеров работали в воде среди льдин, кто по пояс, кто - по плечи, почти все они, согласно отчету генерала Шапеля, умерли от переохлаждения вскоре после форсирования Березины. Помимо французов, среди понтонеров была и 11-я рота, состоявшая целиком из голландцев.
26 и 27 ноября основная часть французской армии организованно и без потерь переправилась через Березину, а 28 ноября численно вдвое превосходившие французов части Чичагова и Витгенштейна атаковали противника. Полки наполеоновской армии в этом сражении состояли из французов, поляков, швейцарцев, немцев, голландцев, хорватов.
Наполеоновская армия, неся тяжёлые потери, смогла прорваться сквозь кольцо окружения и отбросить пытавшиеся атаковать её войска. Отступающие потеряли около 25 000 убитыми, ранеными и пленными, однако почти половина из них приходилась на «одиночек», маркитантов и гражданских лиц, сопровождавших армию. Наполеон не только сумел спастись сам и вывести с собой цвет своего генералитета, большую часть офицерского корпуса и гвардию, но и нанести преследовавшим его войскам чувствительный удар. Потери русских за 4 дня операций на Березине оцениваются примерно в 14-15 000 человек.
«Французский» памятник солдатам Великой армии на Брилевском поле. 1997 г.
Теперь, после такого длинного предисловия, вы, уважаемые читатели, увидите издание, благодаря которому мы заинтересовались иностранными солдатами армии Наполеона, преимущественно голландцами.
Вот эта брошюра:
Schneider С.D.H. Het 126ste Regiment Hollandsche Infanterie in Rusland in 1812. - Amsterdam, 1898. - 49 р.
(Шнейдер К.Д.Х. 126 полк голландской пехоты в России в 1812 году. - Амстердам, 1898. - 49 с.)
На издании имеется дарственная надпись автора, Клеменса Дидерика Хендрика Шнейдера (1832-1925), в которой говорится, что автор рад подарить экземпляр «Музею памяти 1812 года в Москве».
«Мой отец, - пишет Шнейдер, - проделал всю русскую кампанию в качестве капитана вольтижеров 126 полка». Он вёл дневник, в котором описывал поход Великой армии. 126-й полк был практически уничтожен в боях у Студянки, обеспечивая отход наполеоновской армии за Березину. Оставшиеся солдаты и офицеры 126-го полка попали в плен.
Дневник отца лёг в основу исследования сына, политического деятеля, министра либерального правительства Нидерландов в 1894-1897 годах.
Вот так история Великой армии встаёт за одной небольшой брошюрой и одной дарственной надписью. И это всего лишь один экспонат из книжной сокровищницы ГПИБ.