Про эмиграцию Шкловский скаазал, что, мол, нельзя увезти культуру, как нельзя увезти солнечный свет в бутылке.

"Есть задачники, задачи в них расположены по порядку. Одни задачи на уравнение с одним неизвестным, подальше задачи на квадратное уравнение. А позади задачника ответы. Идут ровным столбиком в порядке:

4835                         5 баранов
4836                         17 кранов 
4837                         13 дней
4839                         1000 ( Read more... )

А еще, самое лучшее, что Чуковский придумал о Горьком то, что Горький был как Марфа, которой Христос говорил: Марфа-Марфа, печешися о многом, едино же есть на потребу, а до этого все в нашей литературе были - Марии.

Чуковский о Блоке: "Он вообще усваивал чужое, как женщина: не только чужие звуки, но и чужой душевный тон, чужие слова".

Как женщина.

И еще, другое.
ГИ: "... с моей, мужской точки  зрения...Впрочем, точка зрения может быть только мужская. Женской  точки зрения не существует.  Женщина, сама по себе, вообще не существует.  Она тело и отраженный свет."

"...Вероятно, они уже втолковали вам, что главная цель великого писателя и, , конечно же, главный ключ к его гению - простота... Запомните: "простота" - это вздор, чушь. Всякий великий художник сложен. Прост "Сетедей ивнинг пост". Прост журналистский штамп. Прост Эптон Льюис и Моэн. Просты справочники и ругательства..."

...этот пастух только и сделал, что срезал на могиле тростинку, и уж не он, а она сама поведала миру через него свою волшебную тайну: Играй, играй, пастушок. Вылей звуками мою злую грусть. Не простую дудочку ты в руках держишь. Я когда-то была девицей. Погубили девицу сестры. За серебряное блюдечко, за наливчатое яблочко.
...Ничто не дается без ( Read more... )

"...Наиболее классические повествования (романы Золя, Бальзака, Диккенса, Толстого) содержат в себе своего рода ослабленный тмесис: не всё подряд в их произведениях мы читаем с одинаковым вниманием; напротив, возникает некий свободный ритм чтения, мало пекущийся о целостности текста; ненасытное желание узнать «что будет дальше» заставляет нас ( Read more... )

"Я  хотел бы выйти на берег моря, лечь на песок, закрыть  глаза, ощутить дыханье Бога  на своем лице. Я хотел бы начать издалека - с синего платья, с размолвки,  с зимнего  туманного дня. "На  холмы Грузии легла ночная мгла"- такими приблизительно словами я хотел бы говорить с жизнью ( Read more... )

... о фатальной неизбежной осечке. О сиянии ложных чудес, поочередно очаровывавших и разочаровывавших мир. И о единственном достоверном чуде - том неистребимом желании чуда, которое живет в людях несмотря ни на что.

Дневник, по моему, тем и опасен: ты все время начеку, все преувеличиваешь и непрерывно насилуешь правду.