Мемуары. Как Ёжа провела прошлое лето.
Продолжение. Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть4
Первым делом вертолеты.
Ёжа высадилась на станции и пошла к лесенке вниз. Даже не пошла, а поползла, чуть переставляя лапы. Хоть уже вторую неделю Ёжа числилась в отпуске, но отдыхать ей было совсем некогда: дела и текущие, и те, которые надо было начинать уже несколько лет назад, погребли Ёжин отпуск под кучей бумаг и очередей во всяких присутственных местах. Причем, если некоторые из дел как-то двигались, то по некоторым было совсем беспросветно, а поскольку они-то и были самыми важными, настроения и сил Ёже это не прибавляло. Единственное, что Ёжа старалась все-таки - это иногда ходить в больничку.
С одной стороны железной дороги было большое поле, когда-то засаживаемое картошкой, а теперь заросшее травой. Его дугой огибал лес и теперь вдоль всей опушки были натыканы домики. Над полем резвился вертолет. Большой. То есть сам он был компактный, но с очень длинным хвостом. И довольно толстым. Ёжа потом в инете посмотрела - похож на МИ28, но все-таки остается ощущение, что хвост у него был длиннее.
Пока Ёжа шла по платформе вертолет, задирая нос, встал вертикально к земле и замер на секунду на месте, потом продолжил те же движения носом и... пошел на петлю!!! Не то, чтоб Ёжа хорошо разбиралась в вертолетах, она совсем в них не разбирается, но какие-то представления об их маневренности откуда-то у нее были. Так вот, петля в эти представления не входила точно, поэтому Ёжа застыла в изумлении.
Кстати, по поводу: познания Ёжи в вертолетах сильно расширились в этом году, потому что им достались на этот раз именно они. С одной стороны, вертолеты летают ниже, чем самолеты и грохоту от них значительно больше, но с другой, интересно наблюдать. Как сказала ёжина соседка: "они же должны показать товар лицом", вот этот товар и болтался над дачкой уже больше недели. И поодиночке, и группами. Один раз пролетела толпа из 7 штук, да так низко, что Ёжа испугалась, как бы самый здоровый, реально напоминавший размером, видом и белым цветом самолет, не снес крышу или березки не подрезал. Звук был такой, что земля дрожала, и казалось, воздушная волна из-под винтов собьет с ног. И все семь были совершенно разные и размером, и цветом, и длиной хвостов.
Ну вот, Ёжа стояла на платформе, да и не только она, но и практически весь высадившийся из электрички народ, и смотрела, как вертолет, перекувырнувшийся через спинку, опять застыл вертикально, но на этот раз хвостом вверх, а потом стал двигаться, выходя из петли. Это был самый нерво-щекочущий момент, потому что крутился он ооочень низко, и когда сдвинулся с мертвой точки, было впечатление, что сейчас врежется в землю. Но нееет, плавно пройдя над самой травой, вертолетик зашел на второй круг. Тут Ёжа ощутила, что лапы, натруженные в больничке, надо бы и поберечь, им еще до дому топать, и сама тоже сдвинулась в сторону дачи. Вертолет продолжал стрекотать даже, когда Ёжа уже поставила чайник и открыла окна, выходящие в сторону поля.
Дорога с этой стороны станции шла между высокими бетонными заборами, огораживающими с одной стороны бурно рекламируемый в городе мясокомбинат, продукцию которого Ёжа пыталась есть несколько раз, но так и не смогла, и автобазами с другой. Ёжа помнит, как в детстве ее водили от станции... тогда на месте предприятий был питомник деревьев, насаждаемых потом в Москве, пахло лесом и в небе звенели жаворонки.
Надо сказать, Ёжа вообще редко тут высаживается, у них есть путь еще от другой станции, где имеется цивилизация и где можно по пути осуществить закупки или оплату чего-либо, к тому же поезда там останавливаются раз в пять чаще, поэтому мимо заборов Ёжа с начала лета не ходила. Заборы эти стоят не вплотную друг к другу, а все-таки на довольно большом расстоянии, и вдоль дороги остались некоторые насаждения, и вот, идя по теньку со стороны мясного предприятия, Ёжа вдруг поняла, что все! березы тут засохли!!! Ну, то есть абсолютно все! Что удивительно, сосны выглядят пока вполне здоровыми. К сожалению, промышленность на природе не нравится не только Ёже, но и самой природе тоже. Этот прискорбный факт окончательно добил Ёжу, потому что основные насаждения на личной клочке земли у нее это как раз березы, Ёжа еще вспомнила про больничку и заплакала...
ЧП
Дааа... лучше б Ёжа в больничку сегодня не ходила. А ведь ей аж дважды звонила тетка, которая предлагала подработать за вполне достойное (для Ёжи) вознаграждение. Но Ёжа решила, что если она пропустила прошлый вторник, то сегодня обязана восполнить этот пробел, и отказалась, несмотря на то, что за весь свой (а не только ёжины две недели) отпуск шеф ей не платит. Так тетка еще и накануне вечером перезвонила... надо было соглашаться, тем более, что Олик вышла на следующий день. Ну, об это Ёжа не догадывалась, думала, что они с Сашей вернуться только к концу месяца. Но всё! всё! что сделано, то сделано...
Ёже приползла естественно не рано, и пока ждала в подвале перед закрытой дверью Машу с ключом слушала о чем, говорили курившие тут местные сестры и санитарки. Говорили они о том, что больных очень мало и отделения закрываются, а мало их, потому что скорая не везет. Ёжа во френд-ленте читала о новых порядках госпитализации, и Надюшка уже говорила о том, что больничка сокращается, поэтому Ёжа с интересом прислушивалась.
Честно говоря, Ёже непонятно, какая рентабельность и лишние койки могут быть у инфекционной больницы? Разве количество коек под инфекции считается не от количества населения и других факторов? Ну, сократят сейчас, разгонят людей, а вдруг даже не эпидемия, а пандемия случится, что вполне реально, учитывая нонешнюю миграцию населения из не совсем благополучных в смысле инфекций стран. И что тогда? это же нужны будут не только койки, но и заточенный под это дело персонал... Жуть какая-то, потому что такая ситуация может коснуться всех в нашем набитом людьми городе, это вам не отдельно взятый запущенный, но не заразный аппендицит или типа того, который является личной трагедией владельца, это и чинуш вполне может коснуться, они ж тоже не под куполом стерильным живут. Даже если они и ограничивают сферу своего общения, их же кто-то обслуживает и соответственно имеет контакты по нисходящей в народные массы.
- И что? и гепатит теперь на дому лечат? - Ёжа не выдержала и вмешалась в беседу.
- Ну да, только вичевых теперь везут.
Ни чё себе... еще эпидемии гепатита нам не хватало. Ох! не к добру этот гепатит был помянут. Не к добру...
- Привет! Сейчас Маша подойдет, - это Светулька появляется в подвале. Сестры сестрами, а народ упорно приходит после двенадцати, и всегда-то сомнительная идея выгонять нас по графику с девяти часов, видится еще более невыполнимой. - Да вот она уже идет.
- Ты есть будешь? - Ёжа с места вцепляется в Машу, Светка, понятно, Святым Духом питается, ведь поухаживать хоть за кем-нибудь Ёже хочется, а кроме Маши никого нет. - Я кабачки сделала, Гали же нету. Диетические, у меня же желудок так и продолжает болеть. В них соус с семенами чиа, эта такая склизкая-склизкая субстанция.
- Это семена такой вкус приятный придают? - деликатная Маша пробует Ёжину стряпню.
- Ты их можешь майонезом заправить, а я детским питанием.
- Мне бежать уже надо, - Маша допивает кофе. - Наташе передай привет и поцелуи. Ой! а куда я ключи дела? Господи, я же на работу не попаду! там же ключ лично мой электронный!
- Может, ты их в сумку уже положила?
- Уфф! Ага, - Маша показывает связку с пластиковой бляшкой. - Это от храма Христа Спасителя.
- Ты там тоже поешь?
- Я именно там и пою. Все. Пока, я побежала.
- Погоди, я с тобой, ты за мной дверь закроешь.
Ёжа ищет на этаже Наташу, сегодняшнюю патронажную, которая народом рулит, заглядывает в бокс к Мише. Там естественно Надюшка, уговаривает своего крестника поесть.
- Ну как он? - что-то Миша осунулся. Он и так тощенький был, а за неделю вообще одни глаза остались.
- Да ничего, только есть отказывается, - надо же! Мишка всегда чем радовал, так это аппетитом. - Говорит, потому что у него понос, поэтому старается не есть.
Ёжа думает, что Надюшка добрая и заботливая, но еще и очень красивая, может, Миша стесняется, что ей все время приходится ему памперсы менять и попу подтирать?
- Надо двоим постель постелить и парню в третьей палате ногти на ногах постричь, - просматривает планшет Наташа.
- Ага, я схожу возьму переноску и переобуюсь, - Ёжа выскочила в тапках, в которых по комнате ходит. - Ты перевязывать кого-нибудь еще будешь?
- Да, там двух девочек надо посмотреть, давай беги, вот эти два ключа от двери на этаже.
- Вы с ним лежите? - Ёжа ставит коробку на стул рядом с парнем, лежащим навзничь без сознания. На соседней кровати тетка, в мужской палате это говорит о том, что она - уход.
- Да, я мама. Постригите ему ногти на ногах, - тетка совсем не старая и энергичная, почему она сама не может? Ага! Ёжа скоро поймет, "почему".
- Ну, у вас еще не такие здоровые, бывают просто когти, - вообще-то и не обязательно стричь, совсем ногти и не отросшие. Размышляя подобным образом Ёжа достает коробку "чистые" и берет ножницы. хотя взгляд ее падает на кусачки, Ёжа все равно берет ножницы.
- Да, она такой светлый человечек, - говорит мама. Ёжа, хоть убей не может вспомнить, с чего начался разговор, и почему вспомнили Надюшку, какой-то провал в памяти. Просто кусок выпал. - А вот батюшка ваш мне не понравился.
- Это какой? - Ёжа начинает чикать ногти.
- Рыжий.
- Да, отец Андрей бывает строгим, - Ёжа настораживается. Не то, чтобы она верила в поголовную прозорливость отцов, но отец Андрей обычно более чем лоялен к страдальцам, и если он выговаривал тетке, значит, причина есть. Значит, тетка темная. Очень скоро Ёжа убедится, что таки да.
- Священник разве должен так нападать? "Вы к Богу идете только когда вам что-то нужно!"
- А что? Разве не так? Все же мы так - когда гром грянет, тогда и крестимся.
- Но нельзя же с родственниками наркозависимых так! Да, сын у нас не самый лучший, но мы его любим, мы его не бросили, как некоторые, - тетенька явно собой довольна. Еще создается впечатление, что она подкована и обучена. Формулировки очень четкие.
Вот почему, если у человека сын стал священником, как у О.Ю., это значит, она его правильно воспитала. Ну, может, не воспитала, а молилась хорошо за него. Ну, не молилась сама, а нашла, кто за него будет молиться. Но все равно же - человек причастен к тому, что его ребенок вырос достойным человеком. А если ребенок стал наркоманом, то тут родители совершенно не при чем. Они все белые и пушистые, и практически мученики безвинные.
- А! - только Ёжа собралась высказать часть того, что она думала и на что отвлеклась, как рука дрогнула и Ёжа, пропоров перчатку, всадила себе в палец острый конец ножниц. Из ранки сразу выступила капля крови, у Ёжи сердце ушло в пятки.
Ёжа отбросила злосчастные ножницы, содрала перчатки и бросилась на пульт, откуда ее оперативно повлекли к старшей сестре, дверь которой, к счастью, была рядом.
- Что вы делали?! Вы были в перчатках?! Кровь на ножницах была?! - вопросы быстрые, отрывистые, от них Ёже становится еще хуже, потому что она по тону понимает - караул!
- Конечно, в перчатках. Нет, крови не было, сухие ножницы и из чистой коробки, значит продезинфицированные до.
- Идите в перевязочную, обработайте, - с облегчением вздыхает вторая, находящаяся в кабинете женщина, тон сразу падает, и Ёжа догадывается, что, наверное, пронесло. К ней возвращается способность читать и Ёжа понимает, что перед ней зав.отделением.
Старшая хватает Ёжу и быстро-быстро тащит ее в перевязочную, Ёже приходится за ней бежать.
- Ты куда так несешься? - пытается остановить их идущая с другой стороны коридора сестра. - Посмотри...
Ёжа даже не хочет вникать в проблему, что значит "посмотри!", что может быть сейчас важнее Ёжи!
- Мойте, - старшая подводит Ёжу к раковине, и Ёжа послушно выдавливает педалькой мыло пока сестра достает флаконы из шкафа. Сестра льет жидкость на Ёжин палец, Ёжа даже не понимает, какую. - Сейчас подсохнет, это спирт, и зальем йодом.
- А этого достаточно? - Ёжа сама ощущает, что глаза у нее до сих пор в два раза больше обычного размера.
- Можно пойти к врачам, - старшая кивает головой в сторону главного корпуса. - Они выдадут таблетки, которые надо будет пить.
- Долго? - Ёжа смотрит, как йод щедро закрашивает палец.
- Да, долго. Мы раньше тоже бегали... пили. Сейчас уже не пьем. И потом, в вашем случае не было жидкости, а ВИЧ только в жидкостях передается.
- Может, все-таки спросить у врача, - Ёже меньше всего хочется пить теру, да еще с больным желудком, но испуг у нее пока не прошел.
- Да. Пошли ко врачу, - они вдвоем возвращаются к заведующей.
- Я сейчас эпидемиологам позвоню, что они скажут, - заведующая очень внимательная, но Ёже не нравится, как на нее (Ёжу) в коридоре персонал смотрит.
Ёжа надевает перчатки, ранка уже затянулась и кровь давно не идет, и отправляется собирать брошенные вещички. Ёжа сейчас, наверное, все воспринимает несколько искаженно, но ей кажется, что тетка довольно ухмыляется.
- Быстро иди вниз, и на сегодня всё! - Наташа всегда спокойная, сейчас, когда Ёжа ей рассказала про ЧП тоже.
- Неее, надо дождаться, что эпидемиологи скажут.
- Оденьте, пожалуйста, на одеяла пододеяльники и накройте двух девочек новеньких, а то я их простынями прикрыла, но им же, наверное, холодно, - та сестра, что пыталась их со старшей остановить у перевязочной, тоже как-то странно смотрит на Ёжу.
- Это повязка очень хорошая, у меня сейчас на руке ожог такой заклеен, под ней совсем не мокнет, - пока Ёжа занималась укрывательством, Наташа закончила перевязывать Лену.
- Как твоя фамилия? Сколько лет? - Наташа заполняет на Лену формуляр.
- Тридцать восемь, - ничего себе, Ёжа ей бы и тридцати не дала, хорошо выглядит, в очередной раз удивляется Ёжа.
- Крещеная?
- Да?
- А крестик у тебя есть? - оживляется Ёжа, ей спокойнее, если все в крестиках, тем более в здешней атмосфере. Хотя сам по себе вопрос на данном этапе смысла не имеет, все равно крестики кончились.
- Есть, только у него ушко сломалось.
- Сейчас крестиков нет, давай я тебе иконку дам, - Ёжа старается не забывать мешочек с иконами, когда на этажи идет.
- У меня иконка есть, - Лена достает с тумбочки образ, потом переворачивает его и протягивает Ёже, на обороте иконы приклеена фотография. - Это я. Когда еще не кололась.
Лена нервно смеется, Ёжа смотрит, не улыбаясь, на фото.
- Да. Ничего смешного, конечно, нет, - Лена молодец, пока еще она не только слова понимает, но и когда нет слов.
- Ты не хочешь причаститься? - Ёжа старается говорить как можно ровнее.
- Да. А можно?
- Надо позвонить по телефону, который у дверей не доске висит, и сказать об этом батюшке, он придет и причастит. Лучше здесь это сделай, дома найдется тысяча причин, чтобы отложить.
- Это точно, - соглашается Лена. - Найдется.
- Вот и молитвослов у тебя есть, почитай перед Причастием, а поститься вам не надо.
Тут до Ёжи докатывается не самый приятный запах, это Наташа начала обрабатывать обкакавшуюся Яну, и понимает, что хватит болтать, надо подключаться.
- Совсем она плохая стала, - Яна лежит без движения, глаза у нее прикрыты неплотно и закатились. - Недели три назад она, правда, говорить не могла, но реагировала сознательно.
- Принеси, пожалуйста, чистую простыню, - Наташа обрабатывает Яну пенкой.
- Простите, можно попросить простыню, - Ёжа заглядывает в комнату к санитаркам. - Кастелянская закрыта.
- Идите к сестре-хозяйке, - резко посылает Ёжу одна из них.
- И сюда в маске и перчатках не заходите! - практически кричит другая, хотя Ёжа и не заходит, просто в дверях стоит. Обе они ведут себя так, как будто Ёжа уже заразная, причем, одним своим присутствием.
Ёжа идет искать хозяйку, как ей велели, и встречает в коридоре заведующую:
- Я звонила, наши врачи сказали, что ничего делать не надо, случай не травматический.
Уффф! Не травматический - это хорошо, но больше никаких острых предметов Ёжа тут в руки не возьмет ни за что! И пусть Олик выкинет все эти ножницы! Чтобы больше никто не напоролся!
Ёжа вернулась с простыней, и они с Наташей еще перевязали Яну, у которой на крестце уже образовался здоровенный пролежень, закрытый жесткой коркой некроза, потом пошли к себе. Света уже ушла, поэтому они вдвоем доели кабачки и попили чаю.
- Наташ, я с Темой кабачки буду, я не пощусь и у меня желудок продолжает болеть, а тебе что дать, - Ёжа лезет в холодильник, там только колбаса, о чем Ёжа и сообщает.
- Я с ночи, только успела в магазин заскочить и колбаски купить. Нам, сестрам, можно не поститься.
- То есть, ты ночь отработала, а потом еще у нас день?
- Угу, - Наташа режет колбасу тонкими ломтиками.
Наташа стала обрабатывать переноску, а Ёжа побежала разносить заказы. Мамаша, оказывается, заказывала гель для бритья и, как опять показалось Ёже, посмотрела на нее злорадно. Ну, может, и не злорадно, но настроение у нее точно было хорошее, хотя одна нога осталась недостриженной и обстриженная неодетой.
- Ой! Прости, пожалуйста, - Наташа оторвалась от планшетки, когда Ёжа вернулась. - Надо еще эту тетрадку, в которую сестры записывают перевязки, назад им отнести.
Ну, что поделаешь, хорошо хоть посуду мыть не просят. Ёжа опять смоталась наверх и отбыла на дачку, где ее и встретил вертолет и засохшие березы.
Ёжа весь день пыталась дозвониться О.Ю., чтобы посоветоваться, может, стоит теру пропить? Да и поставить ее в известность о происшествии надо было, она же главная, но оба телефона были все время выключены, зато помощь, по крайней мере, моральная пришла, откуда не ждали. Вечером зазвонил телефон, Ёжа подумала, что это О.Ю. перезванивает, а оказалось, Оля уже вернулась:
- Ну, во всяком случае, когда я к ним ходила с подобной проблемой, у меня на кровоточащую рану моча попала, они меня послали. Полина кололась скальпелем, ее тоже отправили. Тут другое - легче гепатит подхватить, а от него теры нету.
Вот он и явился, гепатит, сделав так сказать круг: день с него начался, им и закончился. Хотя у Ёжи есть воспоминания, что была когда-то угроза заражения (типа из одной миски ели), так ей какой-то глобулин кололи профилактически.
Первым делом вертолеты.
Ёжа высадилась на станции и пошла к лесенке вниз. Даже не пошла, а поползла, чуть переставляя лапы. Хоть уже вторую неделю Ёжа числилась в отпуске, но отдыхать ей было совсем некогда: дела и текущие, и те, которые надо было начинать уже несколько лет назад, погребли Ёжин отпуск под кучей бумаг и очередей во всяких присутственных местах. Причем, если некоторые из дел как-то двигались, то по некоторым было совсем беспросветно, а поскольку они-то и были самыми важными, настроения и сил Ёже это не прибавляло. Единственное, что Ёжа старалась все-таки - это иногда ходить в больничку.
С одной стороны железной дороги было большое поле, когда-то засаживаемое картошкой, а теперь заросшее травой. Его дугой огибал лес и теперь вдоль всей опушки были натыканы домики. Над полем резвился вертолет. Большой. То есть сам он был компактный, но с очень длинным хвостом. И довольно толстым. Ёжа потом в инете посмотрела - похож на МИ28, но все-таки остается ощущение, что хвост у него был длиннее.
Пока Ёжа шла по платформе вертолет, задирая нос, встал вертикально к земле и замер на секунду на месте, потом продолжил те же движения носом и... пошел на петлю!!! Не то, чтоб Ёжа хорошо разбиралась в вертолетах, она совсем в них не разбирается, но какие-то представления об их маневренности откуда-то у нее были. Так вот, петля в эти представления не входила точно, поэтому Ёжа застыла в изумлении.
Кстати, по поводу: познания Ёжи в вертолетах сильно расширились в этом году, потому что им достались на этот раз именно они. С одной стороны, вертолеты летают ниже, чем самолеты и грохоту от них значительно больше, но с другой, интересно наблюдать. Как сказала ёжина соседка: "они же должны показать товар лицом", вот этот товар и болтался над дачкой уже больше недели. И поодиночке, и группами. Один раз пролетела толпа из 7 штук, да так низко, что Ёжа испугалась, как бы самый здоровый, реально напоминавший размером, видом и белым цветом самолет, не снес крышу или березки не подрезал. Звук был такой, что земля дрожала, и казалось, воздушная волна из-под винтов собьет с ног. И все семь были совершенно разные и размером, и цветом, и длиной хвостов.
Ну вот, Ёжа стояла на платформе, да и не только она, но и практически весь высадившийся из электрички народ, и смотрела, как вертолет, перекувырнувшийся через спинку, опять застыл вертикально, но на этот раз хвостом вверх, а потом стал двигаться, выходя из петли. Это был самый нерво-щекочущий момент, потому что крутился он ооочень низко, и когда сдвинулся с мертвой точки, было впечатление, что сейчас врежется в землю. Но нееет, плавно пройдя над самой травой, вертолетик зашел на второй круг. Тут Ёжа ощутила, что лапы, натруженные в больничке, надо бы и поберечь, им еще до дому топать, и сама тоже сдвинулась в сторону дачи. Вертолет продолжал стрекотать даже, когда Ёжа уже поставила чайник и открыла окна, выходящие в сторону поля.
Дорога с этой стороны станции шла между высокими бетонными заборами, огораживающими с одной стороны бурно рекламируемый в городе мясокомбинат, продукцию которого Ёжа пыталась есть несколько раз, но так и не смогла, и автобазами с другой. Ёжа помнит, как в детстве ее водили от станции... тогда на месте предприятий был питомник деревьев, насаждаемых потом в Москве, пахло лесом и в небе звенели жаворонки.
Надо сказать, Ёжа вообще редко тут высаживается, у них есть путь еще от другой станции, где имеется цивилизация и где можно по пути осуществить закупки или оплату чего-либо, к тому же поезда там останавливаются раз в пять чаще, поэтому мимо заборов Ёжа с начала лета не ходила. Заборы эти стоят не вплотную друг к другу, а все-таки на довольно большом расстоянии, и вдоль дороги остались некоторые насаждения, и вот, идя по теньку со стороны мясного предприятия, Ёжа вдруг поняла, что все! березы тут засохли!!! Ну, то есть абсолютно все! Что удивительно, сосны выглядят пока вполне здоровыми. К сожалению, промышленность на природе не нравится не только Ёже, но и самой природе тоже. Этот прискорбный факт окончательно добил Ёжу, потому что основные насаждения на личной клочке земли у нее это как раз березы, Ёжа еще вспомнила про больничку и заплакала...
ЧП
Дааа... лучше б Ёжа в больничку сегодня не ходила. А ведь ей аж дважды звонила тетка, которая предлагала подработать за вполне достойное (для Ёжи) вознаграждение. Но Ёжа решила, что если она пропустила прошлый вторник, то сегодня обязана восполнить этот пробел, и отказалась, несмотря на то, что за весь свой (а не только ёжины две недели) отпуск шеф ей не платит. Так тетка еще и накануне вечером перезвонила... надо было соглашаться, тем более, что Олик вышла на следующий день. Ну, об это Ёжа не догадывалась, думала, что они с Сашей вернуться только к концу месяца. Но всё! всё! что сделано, то сделано...
Ёже приползла естественно не рано, и пока ждала в подвале перед закрытой дверью Машу с ключом слушала о чем, говорили курившие тут местные сестры и санитарки. Говорили они о том, что больных очень мало и отделения закрываются, а мало их, потому что скорая не везет. Ёжа во френд-ленте читала о новых порядках госпитализации, и Надюшка уже говорила о том, что больничка сокращается, поэтому Ёжа с интересом прислушивалась.
Честно говоря, Ёже непонятно, какая рентабельность и лишние койки могут быть у инфекционной больницы? Разве количество коек под инфекции считается не от количества населения и других факторов? Ну, сократят сейчас, разгонят людей, а вдруг даже не эпидемия, а пандемия случится, что вполне реально, учитывая нонешнюю миграцию населения из не совсем благополучных в смысле инфекций стран. И что тогда? это же нужны будут не только койки, но и заточенный под это дело персонал... Жуть какая-то, потому что такая ситуация может коснуться всех в нашем набитом людьми городе, это вам не отдельно взятый запущенный, но не заразный аппендицит или типа того, который является личной трагедией владельца, это и чинуш вполне может коснуться, они ж тоже не под куполом стерильным живут. Даже если они и ограничивают сферу своего общения, их же кто-то обслуживает и соответственно имеет контакты по нисходящей в народные массы.
- И что? и гепатит теперь на дому лечат? - Ёжа не выдержала и вмешалась в беседу.
- Ну да, только вичевых теперь везут.
Ни чё себе... еще эпидемии гепатита нам не хватало. Ох! не к добру этот гепатит был помянут. Не к добру...
- Привет! Сейчас Маша подойдет, - это Светулька появляется в подвале. Сестры сестрами, а народ упорно приходит после двенадцати, и всегда-то сомнительная идея выгонять нас по графику с девяти часов, видится еще более невыполнимой. - Да вот она уже идет.
- Ты есть будешь? - Ёжа с места вцепляется в Машу, Светка, понятно, Святым Духом питается, ведь поухаживать хоть за кем-нибудь Ёже хочется, а кроме Маши никого нет. - Я кабачки сделала, Гали же нету. Диетические, у меня же желудок так и продолжает болеть. В них соус с семенами чиа, эта такая склизкая-склизкая субстанция.
- Это семена такой вкус приятный придают? - деликатная Маша пробует Ёжину стряпню.
- Ты их можешь майонезом заправить, а я детским питанием.
- Мне бежать уже надо, - Маша допивает кофе. - Наташе передай привет и поцелуи. Ой! а куда я ключи дела? Господи, я же на работу не попаду! там же ключ лично мой электронный!
- Может, ты их в сумку уже положила?
- Уфф! Ага, - Маша показывает связку с пластиковой бляшкой. - Это от храма Христа Спасителя.
- Ты там тоже поешь?
- Я именно там и пою. Все. Пока, я побежала.
- Погоди, я с тобой, ты за мной дверь закроешь.
Ёжа ищет на этаже Наташу, сегодняшнюю патронажную, которая народом рулит, заглядывает в бокс к Мише. Там естественно Надюшка, уговаривает своего крестника поесть.
- Ну как он? - что-то Миша осунулся. Он и так тощенький был, а за неделю вообще одни глаза остались.
- Да ничего, только есть отказывается, - надо же! Мишка всегда чем радовал, так это аппетитом. - Говорит, потому что у него понос, поэтому старается не есть.
Ёжа думает, что Надюшка добрая и заботливая, но еще и очень красивая, может, Миша стесняется, что ей все время приходится ему памперсы менять и попу подтирать?
- Надо двоим постель постелить и парню в третьей палате ногти на ногах постричь, - просматривает планшет Наташа.
- Ага, я схожу возьму переноску и переобуюсь, - Ёжа выскочила в тапках, в которых по комнате ходит. - Ты перевязывать кого-нибудь еще будешь?
- Да, там двух девочек надо посмотреть, давай беги, вот эти два ключа от двери на этаже.
- Вы с ним лежите? - Ёжа ставит коробку на стул рядом с парнем, лежащим навзничь без сознания. На соседней кровати тетка, в мужской палате это говорит о том, что она - уход.
- Да, я мама. Постригите ему ногти на ногах, - тетка совсем не старая и энергичная, почему она сама не может? Ага! Ёжа скоро поймет, "почему".
- Ну, у вас еще не такие здоровые, бывают просто когти, - вообще-то и не обязательно стричь, совсем ногти и не отросшие. Размышляя подобным образом Ёжа достает коробку "чистые" и берет ножницы. хотя взгляд ее падает на кусачки, Ёжа все равно берет ножницы.
- Да, она такой светлый человечек, - говорит мама. Ёжа, хоть убей не может вспомнить, с чего начался разговор, и почему вспомнили Надюшку, какой-то провал в памяти. Просто кусок выпал. - А вот батюшка ваш мне не понравился.
- Это какой? - Ёжа начинает чикать ногти.
- Рыжий.
- Да, отец Андрей бывает строгим, - Ёжа настораживается. Не то, чтобы она верила в поголовную прозорливость отцов, но отец Андрей обычно более чем лоялен к страдальцам, и если он выговаривал тетке, значит, причина есть. Значит, тетка темная. Очень скоро Ёжа убедится, что таки да.
- Священник разве должен так нападать? "Вы к Богу идете только когда вам что-то нужно!"
- А что? Разве не так? Все же мы так - когда гром грянет, тогда и крестимся.
- Но нельзя же с родственниками наркозависимых так! Да, сын у нас не самый лучший, но мы его любим, мы его не бросили, как некоторые, - тетенька явно собой довольна. Еще создается впечатление, что она подкована и обучена. Формулировки очень четкие.
Вот почему, если у человека сын стал священником, как у О.Ю., это значит, она его правильно воспитала. Ну, может, не воспитала, а молилась хорошо за него. Ну, не молилась сама, а нашла, кто за него будет молиться. Но все равно же - человек причастен к тому, что его ребенок вырос достойным человеком. А если ребенок стал наркоманом, то тут родители совершенно не при чем. Они все белые и пушистые, и практически мученики безвинные.
- А! - только Ёжа собралась высказать часть того, что она думала и на что отвлеклась, как рука дрогнула и Ёжа, пропоров перчатку, всадила себе в палец острый конец ножниц. Из ранки сразу выступила капля крови, у Ёжи сердце ушло в пятки.
Ёжа отбросила злосчастные ножницы, содрала перчатки и бросилась на пульт, откуда ее оперативно повлекли к старшей сестре, дверь которой, к счастью, была рядом.
- Что вы делали?! Вы были в перчатках?! Кровь на ножницах была?! - вопросы быстрые, отрывистые, от них Ёже становится еще хуже, потому что она по тону понимает - караул!
- Конечно, в перчатках. Нет, крови не было, сухие ножницы и из чистой коробки, значит продезинфицированные до.
- Идите в перевязочную, обработайте, - с облегчением вздыхает вторая, находящаяся в кабинете женщина, тон сразу падает, и Ёжа догадывается, что, наверное, пронесло. К ней возвращается способность читать и Ёжа понимает, что перед ней зав.отделением.
Старшая хватает Ёжу и быстро-быстро тащит ее в перевязочную, Ёже приходится за ней бежать.
- Ты куда так несешься? - пытается остановить их идущая с другой стороны коридора сестра. - Посмотри...
Ёжа даже не хочет вникать в проблему, что значит "посмотри!", что может быть сейчас важнее Ёжи!
- Мойте, - старшая подводит Ёжу к раковине, и Ёжа послушно выдавливает педалькой мыло пока сестра достает флаконы из шкафа. Сестра льет жидкость на Ёжин палец, Ёжа даже не понимает, какую. - Сейчас подсохнет, это спирт, и зальем йодом.
- А этого достаточно? - Ёжа сама ощущает, что глаза у нее до сих пор в два раза больше обычного размера.
- Можно пойти к врачам, - старшая кивает головой в сторону главного корпуса. - Они выдадут таблетки, которые надо будет пить.
- Долго? - Ёжа смотрит, как йод щедро закрашивает палец.
- Да, долго. Мы раньше тоже бегали... пили. Сейчас уже не пьем. И потом, в вашем случае не было жидкости, а ВИЧ только в жидкостях передается.
- Может, все-таки спросить у врача, - Ёже меньше всего хочется пить теру, да еще с больным желудком, но испуг у нее пока не прошел.
- Да. Пошли ко врачу, - они вдвоем возвращаются к заведующей.
- Я сейчас эпидемиологам позвоню, что они скажут, - заведующая очень внимательная, но Ёже не нравится, как на нее (Ёжу) в коридоре персонал смотрит.
Ёжа надевает перчатки, ранка уже затянулась и кровь давно не идет, и отправляется собирать брошенные вещички. Ёжа сейчас, наверное, все воспринимает несколько искаженно, но ей кажется, что тетка довольно ухмыляется.
- Быстро иди вниз, и на сегодня всё! - Наташа всегда спокойная, сейчас, когда Ёжа ей рассказала про ЧП тоже.
- Неее, надо дождаться, что эпидемиологи скажут.
- Оденьте, пожалуйста, на одеяла пододеяльники и накройте двух девочек новеньких, а то я их простынями прикрыла, но им же, наверное, холодно, - та сестра, что пыталась их со старшей остановить у перевязочной, тоже как-то странно смотрит на Ёжу.
- Это повязка очень хорошая, у меня сейчас на руке ожог такой заклеен, под ней совсем не мокнет, - пока Ёжа занималась укрывательством, Наташа закончила перевязывать Лену.
- Как твоя фамилия? Сколько лет? - Наташа заполняет на Лену формуляр.
- Тридцать восемь, - ничего себе, Ёжа ей бы и тридцати не дала, хорошо выглядит, в очередной раз удивляется Ёжа.
- Крещеная?
- Да?
- А крестик у тебя есть? - оживляется Ёжа, ей спокойнее, если все в крестиках, тем более в здешней атмосфере. Хотя сам по себе вопрос на данном этапе смысла не имеет, все равно крестики кончились.
- Есть, только у него ушко сломалось.
- Сейчас крестиков нет, давай я тебе иконку дам, - Ёжа старается не забывать мешочек с иконами, когда на этажи идет.
- У меня иконка есть, - Лена достает с тумбочки образ, потом переворачивает его и протягивает Ёже, на обороте иконы приклеена фотография. - Это я. Когда еще не кололась.
Лена нервно смеется, Ёжа смотрит, не улыбаясь, на фото.
- Да. Ничего смешного, конечно, нет, - Лена молодец, пока еще она не только слова понимает, но и когда нет слов.
- Ты не хочешь причаститься? - Ёжа старается говорить как можно ровнее.
- Да. А можно?
- Надо позвонить по телефону, который у дверей не доске висит, и сказать об этом батюшке, он придет и причастит. Лучше здесь это сделай, дома найдется тысяча причин, чтобы отложить.
- Это точно, - соглашается Лена. - Найдется.
- Вот и молитвослов у тебя есть, почитай перед Причастием, а поститься вам не надо.
Тут до Ёжи докатывается не самый приятный запах, это Наташа начала обрабатывать обкакавшуюся Яну, и понимает, что хватит болтать, надо подключаться.
- Совсем она плохая стала, - Яна лежит без движения, глаза у нее прикрыты неплотно и закатились. - Недели три назад она, правда, говорить не могла, но реагировала сознательно.
- Принеси, пожалуйста, чистую простыню, - Наташа обрабатывает Яну пенкой.
- Простите, можно попросить простыню, - Ёжа заглядывает в комнату к санитаркам. - Кастелянская закрыта.
- Идите к сестре-хозяйке, - резко посылает Ёжу одна из них.
- И сюда в маске и перчатках не заходите! - практически кричит другая, хотя Ёжа и не заходит, просто в дверях стоит. Обе они ведут себя так, как будто Ёжа уже заразная, причем, одним своим присутствием.
Ёжа идет искать хозяйку, как ей велели, и встречает в коридоре заведующую:
- Я звонила, наши врачи сказали, что ничего делать не надо, случай не травматический.
Уффф! Не травматический - это хорошо, но больше никаких острых предметов Ёжа тут в руки не возьмет ни за что! И пусть Олик выкинет все эти ножницы! Чтобы больше никто не напоролся!
Ёжа вернулась с простыней, и они с Наташей еще перевязали Яну, у которой на крестце уже образовался здоровенный пролежень, закрытый жесткой коркой некроза, потом пошли к себе. Света уже ушла, поэтому они вдвоем доели кабачки и попили чаю.
- Наташ, я с Темой кабачки буду, я не пощусь и у меня желудок продолжает болеть, а тебе что дать, - Ёжа лезет в холодильник, там только колбаса, о чем Ёжа и сообщает.
- Я с ночи, только успела в магазин заскочить и колбаски купить. Нам, сестрам, можно не поститься.
- То есть, ты ночь отработала, а потом еще у нас день?
- Угу, - Наташа режет колбасу тонкими ломтиками.
Наташа стала обрабатывать переноску, а Ёжа побежала разносить заказы. Мамаша, оказывается, заказывала гель для бритья и, как опять показалось Ёже, посмотрела на нее злорадно. Ну, может, и не злорадно, но настроение у нее точно было хорошее, хотя одна нога осталась недостриженной и обстриженная неодетой.
- Ой! Прости, пожалуйста, - Наташа оторвалась от планшетки, когда Ёжа вернулась. - Надо еще эту тетрадку, в которую сестры записывают перевязки, назад им отнести.
Ну, что поделаешь, хорошо хоть посуду мыть не просят. Ёжа опять смоталась наверх и отбыла на дачку, где ее и встретил вертолет и засохшие березы.
Ёжа весь день пыталась дозвониться О.Ю., чтобы посоветоваться, может, стоит теру пропить? Да и поставить ее в известность о происшествии надо было, она же главная, но оба телефона были все время выключены, зато помощь, по крайней мере, моральная пришла, откуда не ждали. Вечером зазвонил телефон, Ёжа подумала, что это О.Ю. перезванивает, а оказалось, Оля уже вернулась:
- Ну, во всяком случае, когда я к ним ходила с подобной проблемой, у меня на кровоточащую рану моча попала, они меня послали. Полина кололась скальпелем, ее тоже отправили. Тут другое - легче гепатит подхватить, а от него теры нету.
Вот он и явился, гепатит, сделав так сказать круг: день с него начался, им и закончился. Хотя у Ёжи есть воспоминания, что была когда-то угроза заражения (типа из одной миски ели), так ей какой-то глобулин кололи профилактически.