Мемуары. Как Ёжа провела прошлое лето.
Продолжение. Часть 1.
Милосердие, однако.
- Вы чего такие? - Ёжа с облегчением обнаруживает отсутствие замка на двери вваливается в комнату, где ее встречают совсем не веселые сестры. Причем, обе: и Саша, и Оля. Хотя в двенадцать они вроде должны быть на этажах.
- Да проверка сегодня была, - Оля здорово расстроена.
- Противопожарная? - догадывается Ёжа глядя на Серегу, который расставляет на подоконнике иконы. Все остальные вещи, раньше находившиеся там же, разложены на столе и на стульях.
- Нее, нас проверяли, - Саша вообще более самостоятельная и сейчас гораздо спокойнее Оли.
- Кто?
- О.Ю. и Т.А. Пришли, а нас нету. Мы на пол часа опоздали. Я четыре часа сегодня спала, а Оля вообще даже не вздремнула.
- Дааа, не повезло... Да! - Ёжа отвечает маме на звонок, а сама судорожно пытается извлечь из сумки мешочек, в котором пакеты с овсянкой быстрорастворимой упакованы. -Угу... хорошо... ай! прости, я больше не могу с тобой говорить.
Вчера в одном присутственном месте с Ёжей случился приступ гастрита. Реально вообще лет 10 у Ёжи живот не болел, а тут как назло, только подошла Ёжина очередь после двухчасового ожидания, и она уселась на стул перед окошком, так молодой человек, принимавший в нем, извинился и ушел. Как выяснилось минут на 40. Тут-то Ёжу и стало колбасить. Ну, вот и сейчас картина повторялась, да еще в усиленном варианте. Ёжа бросив трубку, трясущимися руками высыпала кашу в большую суповую чашку и залила кипятком. Ждать даже пять минут не было сил, поэтому Ёжа запихала емкость в микроволновку и поставила на полторы минуты.
- Ну, и что вам кроме опоздания еще инкриминировали? - Ёжа старается взять себя в руки.
- Все. Вот все, что на холодильнике, это все и инкриминировали.
- А что на нем? - на холодильник магнитами приляпаны какие-то листочки.
- Графики! Я должна расписывать добровольцев по графику, как в других больницах расписывают сестер! - Оля начинает потихоньку выходить из берегов. - Ну, понятно, еще бардак в комнате. И вообще, я сейчас ощущаю себя полной какашкой.
- Но, наверное, это правильно, как отцы говорят.
- Правильно, когда от этого нет уныния, а у меня сейчас оно глубочайшее.
- Ой! "Эт что же я такое сделал?!" - Ёжа открывает микроволновку и видит, что ее овсянка вылезла из чашки и загадила не только всю чашку, но и печку.
Сожрав уцелевшую спасительную склизкую массу, Ёжа блаженно жмурится - сразу прям полегчало.
- Надо печку почистить, - командует себе Ёжа. Влажными салфетками вся грязь удаляется одним движением руки. - И кружку помыть, пока не засохло.
- Вы есть будете? - Ёжа возвращается с вымытой чашкой и как бы продолжает начатую до побега каши беседу, поэтому не сразу понимает, что за время ее отсутствия что-то произошло.
- Мы еще вообще ничего сегодня не сделали! Какое есть?! - Саша, конечно, права, но надо же их как-то успокоить. - И к тому же нам в два уходить.
- Я вообще теперь не понимаю, зачем ехать? - у Оли в руке дрожит телефон, по которому она только что кончила говорить. - И как мне в отпуск ехать, я тоже не понимаю...
- А что случилось? - до Ёжи начинает доходить, что получены какие-то плохие новости.
- Мы хотели ехать за отпускными, а сейчас выяснилось, что Олино заявление на отпуск потеряли, - объясняет Саша. - И ни отпускных, ни подрасчет, ничего ей не выдадут.
- Ни чего себе! - Ёжа человек офисный, понимает, что "это жжж неспроста", важные заявления просто так не теряются. Господи, помилуй!!! - Тогда тем более, давайте поедим, я кабачок, который в прошлый раз Костя принес, сготовила. Надо Надюшке нашей позвонить, сказать, чтоб к нам шла.
Пока Ёжа греет кабачки и накрывает стол как раз Надя и подтягивается. Подтягивается не просто так, а из-за стола, поэтому с полной сумкой еды. Атмосфера как-то оживляется и все начинают жевать и разговаривать.
- Ну, вот сколько тебе надо на отпуск? Сколько ты планировала взять? Скажи - я тебе принесу, - Надюшка молодец все-таки, Ёже становится стыдно: она еще с утра похвасталась, что практически на халяву успела сегодня тысячу получить, а отдать эту шальную прибавку к бюджету Олику даже не подумала.
Немножко покочевряжившись Олик соглашается взять у Нади в долг, и настроение у нее и у всех остальных с присоединившимся за время обеда Володей улучшается. Т.е. Володя пришел, когда все ели, но сам, как обычно, только чай пил.
Света
- Ёжа, сходите с Володей к Свете, которой ты прошлый раз ногти стригла? И еще пройдетесь по этажу, - Олик пишет на маленькой бумажке список для посещения. - К Вите тощенькому зайдите, посмотрите, есть ли у него памперсы. В 12-ю там мужик псориазный, спросите у него, помогла ли мазь, которую я ему давала. Свете почистите зубы, сделаете с ней зарядку и причешите ее. Только сначала ее посадите и дайте глоток воды, посмотреть, сможет ли она выплевывать. Собери все, что ей надо и Уход возьмите. Кстати, там все есть?. Да, и тазик маленький возьмите.
Ёжа прилежно разбирает коробку Уход, достает щетку и пасту. Расческу тоже берет. С этим они и выдвигаются.
- Слушай, чего это с ним? - Ёжа тревожно выглядывает из-за Володи: Витя, жутко худой маленький мужичок не понятно каких лет, но не молодой, как-то странно лежит, глаза у него открыты и закатились.
- Вы не могли бы на Витю посмотреть, - по тому, как соседи спокойно ходят вокруг и обсуждают свои текущие дела, Ёжа понимает, что ничего страшного не происходит, но все равно пугается и выскакивает за сестрой, благо пульт находится рядом с палатой.
- Что случилось? - сестра устало поднимает взор от бумаг, которые она заполняет, и видит квадратные от страха глаза Ёжи над маской. - Он что? Спит с открытыми глазами? Не пугайтесь, он всегда так спит.
Уф! пронесло. Володя проверяет - памперсов у Вити полная тумбочка.
- Теперь пойдем к псориазному, - Ёжа изучает Олину записульку. - Как раз бокс напротив.
Ёжа тихонько открывает дверь, дядька лежит лицом к стене, похоже спит. На полу расстелена одноразовая пеленка, и на ней и вокруг огромное количество лохмотьев кожи, которые мужик с себя наковырял. Ёжа понимает, что надо прибрать, но моральных сил у нее на это нет, поэтому под предлогом, чтоб клиента не будить, она быстренько захлопывает дверь.
- Если с него кожа так лезет, значит, мазь помогла, надо Олику сказать, - Ёжа как бы оправдывает свое малодушие перед Володей. Володя, как всегда молчит.
Сегодня Света даже в лучшем состоянии, чем прошлый раз. Тогда она даже не говорила, а сейчас послушно сделала контрольный плевок в подставленную тарелку и выразила желание почистить зубы самой. Самой, так самой, Ёжа не особый любитель проводить гигиену рта, особенно, если он сильно запущен.
Пока Ёжа моет тарелку после чистки, Володя начинает делать со Светой зарядку: складывает и выпрямляет ее негнущиеся ноги. Светка кряхтит и попискивает, а потом отказывается от полезной процедуры.
- Ты что? Обязательно надо делать упражнения, а то не сможешь ходить, - вмешивается Светкина соседка. - Терпи! Пятерых детей родила, а тут немного потерпеть не хочешь!
- А сколько же тебе лет? - Ёжа чуть тарелку не выронила, услышав про такую многодетность, потому что на глаз Светке больше двадцати-двадцати двух не дашь, совсем девчонка.
- Двадцать шесть.
Ничего себе! А сколько в жизни успела и при своих диагнозах сохраниться смогла.
Уже идя домой Ёжа вспомнила, что причесать Светку они забыли.
Милосердие, однако.
- Вы чего такие? - Ёжа с облегчением обнаруживает отсутствие замка на двери вваливается в комнату, где ее встречают совсем не веселые сестры. Причем, обе: и Саша, и Оля. Хотя в двенадцать они вроде должны быть на этажах.
- Да проверка сегодня была, - Оля здорово расстроена.
- Противопожарная? - догадывается Ёжа глядя на Серегу, который расставляет на подоконнике иконы. Все остальные вещи, раньше находившиеся там же, разложены на столе и на стульях.
- Нее, нас проверяли, - Саша вообще более самостоятельная и сейчас гораздо спокойнее Оли.
- Кто?
- О.Ю. и Т.А. Пришли, а нас нету. Мы на пол часа опоздали. Я четыре часа сегодня спала, а Оля вообще даже не вздремнула.
- Дааа, не повезло... Да! - Ёжа отвечает маме на звонок, а сама судорожно пытается извлечь из сумки мешочек, в котором пакеты с овсянкой быстрорастворимой упакованы. -Угу... хорошо... ай! прости, я больше не могу с тобой говорить.
Вчера в одном присутственном месте с Ёжей случился приступ гастрита. Реально вообще лет 10 у Ёжи живот не болел, а тут как назло, только подошла Ёжина очередь после двухчасового ожидания, и она уселась на стул перед окошком, так молодой человек, принимавший в нем, извинился и ушел. Как выяснилось минут на 40. Тут-то Ёжу и стало колбасить. Ну, вот и сейчас картина повторялась, да еще в усиленном варианте. Ёжа бросив трубку, трясущимися руками высыпала кашу в большую суповую чашку и залила кипятком. Ждать даже пять минут не было сил, поэтому Ёжа запихала емкость в микроволновку и поставила на полторы минуты.
- Ну, и что вам кроме опоздания еще инкриминировали? - Ёжа старается взять себя в руки.
- Все. Вот все, что на холодильнике, это все и инкриминировали.
- А что на нем? - на холодильник магнитами приляпаны какие-то листочки.
- Графики! Я должна расписывать добровольцев по графику, как в других больницах расписывают сестер! - Оля начинает потихоньку выходить из берегов. - Ну, понятно, еще бардак в комнате. И вообще, я сейчас ощущаю себя полной какашкой.
- Но, наверное, это правильно, как отцы говорят.
- Правильно, когда от этого нет уныния, а у меня сейчас оно глубочайшее.
- Ой! "Эт что же я такое сделал?!" - Ёжа открывает микроволновку и видит, что ее овсянка вылезла из чашки и загадила не только всю чашку, но и печку.
Сожрав уцелевшую спасительную склизкую массу, Ёжа блаженно жмурится - сразу прям полегчало.
- Надо печку почистить, - командует себе Ёжа. Влажными салфетками вся грязь удаляется одним движением руки. - И кружку помыть, пока не засохло.
- Вы есть будете? - Ёжа возвращается с вымытой чашкой и как бы продолжает начатую до побега каши беседу, поэтому не сразу понимает, что за время ее отсутствия что-то произошло.
- Мы еще вообще ничего сегодня не сделали! Какое есть?! - Саша, конечно, права, но надо же их как-то успокоить. - И к тому же нам в два уходить.
- Я вообще теперь не понимаю, зачем ехать? - у Оли в руке дрожит телефон, по которому она только что кончила говорить. - И как мне в отпуск ехать, я тоже не понимаю...
- А что случилось? - до Ёжи начинает доходить, что получены какие-то плохие новости.
- Мы хотели ехать за отпускными, а сейчас выяснилось, что Олино заявление на отпуск потеряли, - объясняет Саша. - И ни отпускных, ни подрасчет, ничего ей не выдадут.
- Ни чего себе! - Ёжа человек офисный, понимает, что "это жжж неспроста", важные заявления просто так не теряются. Господи, помилуй!!! - Тогда тем более, давайте поедим, я кабачок, который в прошлый раз Костя принес, сготовила. Надо Надюшке нашей позвонить, сказать, чтоб к нам шла.
Пока Ёжа греет кабачки и накрывает стол как раз Надя и подтягивается. Подтягивается не просто так, а из-за стола, поэтому с полной сумкой еды. Атмосфера как-то оживляется и все начинают жевать и разговаривать.
- Ну, вот сколько тебе надо на отпуск? Сколько ты планировала взять? Скажи - я тебе принесу, - Надюшка молодец все-таки, Ёже становится стыдно: она еще с утра похвасталась, что практически на халяву успела сегодня тысячу получить, а отдать эту шальную прибавку к бюджету Олику даже не подумала.
Немножко покочевряжившись Олик соглашается взять у Нади в долг, и настроение у нее и у всех остальных с присоединившимся за время обеда Володей улучшается. Т.е. Володя пришел, когда все ели, но сам, как обычно, только чай пил.
Света
- Ёжа, сходите с Володей к Свете, которой ты прошлый раз ногти стригла? И еще пройдетесь по этажу, - Олик пишет на маленькой бумажке список для посещения. - К Вите тощенькому зайдите, посмотрите, есть ли у него памперсы. В 12-ю там мужик псориазный, спросите у него, помогла ли мазь, которую я ему давала. Свете почистите зубы, сделаете с ней зарядку и причешите ее. Только сначала ее посадите и дайте глоток воды, посмотреть, сможет ли она выплевывать. Собери все, что ей надо и Уход возьмите. Кстати, там все есть?. Да, и тазик маленький возьмите.
Ёжа прилежно разбирает коробку Уход, достает щетку и пасту. Расческу тоже берет. С этим они и выдвигаются.
- Слушай, чего это с ним? - Ёжа тревожно выглядывает из-за Володи: Витя, жутко худой маленький мужичок не понятно каких лет, но не молодой, как-то странно лежит, глаза у него открыты и закатились.
- Вы не могли бы на Витю посмотреть, - по тому, как соседи спокойно ходят вокруг и обсуждают свои текущие дела, Ёжа понимает, что ничего страшного не происходит, но все равно пугается и выскакивает за сестрой, благо пульт находится рядом с палатой.
- Что случилось? - сестра устало поднимает взор от бумаг, которые она заполняет, и видит квадратные от страха глаза Ёжи над маской. - Он что? Спит с открытыми глазами? Не пугайтесь, он всегда так спит.
Уф! пронесло. Володя проверяет - памперсов у Вити полная тумбочка.
- Теперь пойдем к псориазному, - Ёжа изучает Олину записульку. - Как раз бокс напротив.
Ёжа тихонько открывает дверь, дядька лежит лицом к стене, похоже спит. На полу расстелена одноразовая пеленка, и на ней и вокруг огромное количество лохмотьев кожи, которые мужик с себя наковырял. Ёжа понимает, что надо прибрать, но моральных сил у нее на это нет, поэтому под предлогом, чтоб клиента не будить, она быстренько захлопывает дверь.
- Если с него кожа так лезет, значит, мазь помогла, надо Олику сказать, - Ёжа как бы оправдывает свое малодушие перед Володей. Володя, как всегда молчит.
Сегодня Света даже в лучшем состоянии, чем прошлый раз. Тогда она даже не говорила, а сейчас послушно сделала контрольный плевок в подставленную тарелку и выразила желание почистить зубы самой. Самой, так самой, Ёжа не особый любитель проводить гигиену рта, особенно, если он сильно запущен.
Пока Ёжа моет тарелку после чистки, Володя начинает делать со Светой зарядку: складывает и выпрямляет ее негнущиеся ноги. Светка кряхтит и попискивает, а потом отказывается от полезной процедуры.
- Ты что? Обязательно надо делать упражнения, а то не сможешь ходить, - вмешивается Светкина соседка. - Терпи! Пятерых детей родила, а тут немного потерпеть не хочешь!
- А сколько же тебе лет? - Ёжа чуть тарелку не выронила, услышав про такую многодетность, потому что на глаз Светке больше двадцати-двадцати двух не дашь, совсем девчонка.
- Двадцать шесть.
Ничего себе! А сколько в жизни успела и при своих диагнозах сохраниться смогла.
Уже идя домой Ёжа вспомнила, что причесать Светку они забыли.