Остап Вышня "Министерство финансов".
(безусловно, независимое)
Сидел как то в своей самостоятельной державной дырке, возле села Скваряги, Краснянского района, суверен Будивнычый и вздыхал тяжко.
В голове после вчерашней государственной работы сильно шумело, во рту было так, словно там целую ночь проветривались портянки всего самостоятельного населения, и очень крепко, кисло и трезубисто икалось.
Разрывало суверена и в голове, и в желудке, а не было ни сыроватки, ни кисляка, ни даже бурякового квасу...
В углу на гнилой соломе захлёбисто храпел суверенов помощник, он же и подсуверен, Оверко Блысьпьята.
Суверен дал тумака подсуверену.
Тот буркнул и мигнул глазами:
- Му!
- Оверко! Ни капельки нет?
- Выдули!
- А финансы наши как?
- Одна немецкая марка да и та хлебом склеена, поскольку протерлась.
- А с державными налогами как? Поступают?
- Вчера давил на картофельном поле одну старуху! Всё выдавил, кроме денег.
- Кризис, получается?
- Кризис.
- Слушай, Оверко, держава мы или не держава?
- Держава.
- Заём надо объявить.
- Какой заём?
- Внутренний! Государственный!
- А кто же нам и что одолжит?
- Одолжат! Напугать только нужно!
Темной ночью канавами и огородами просочились таки суверены в село.
В хатах, наверное, не меньше как в трёх повезло им провести внутренний государственный заём на строительство самостоятельной и ни от кого не зависимой державной дырки.
Целясь из обреза и обшарпаного немецкого автомата, "сагитировали" в одной хате бабу Явдоху подписать облигации того заёма на 61 копейку, баба Горпина в другой хате кинула рубль, а дед Яков в третьей хате дал рубль двадцать, пожелав самостоятельной державе такого державного устройства:
- Берите! За печень бы вас взяло!
Государственный золотой фонд был найден.
Взялись составлять государственный бюджет.
Основные расходы, разумеется, на самогон и солёные огурцы...
- Натягивай, Оверко, юбку и дуй на базар, а то в штанах не проскочишь.
- Да там с той юбки одни оборки остались. В тот раз баба Вивдя узнала, схватилась за юбку с криком:
- Вот тот вурдалак из дырки! Держите, - кричит, - люди добрые!
Еле вырвался.
- А ты осторожно. Ну, иди! Да не задерживайся, поскольку государственный бюджет надо исполнять. Так тошнит, так тошнит...
Подсуверен Оверко принёс таки поллитру: долго торговался, пока незаметно сунул в карман и в толпе затерялся.
Вечером у суверенов в голове уже не шумело и не так уже их и тошнило.
Исполнив основные статьи государственного самостоятельного бюджета, суверены даже запели самостоятельный гимн.
Ой, гакнем из гаковниц
Да блеснем пятами!
А утром снова думали, в какой хате и у какой бабы еще объявить внутренний государственный заём на строительство самостоятельной и ни от кого не зависимой державной дырки.
Сидел как то в своей самостоятельной державной дырке, возле села Скваряги, Краснянского района, суверен Будивнычый и вздыхал тяжко.
В голове после вчерашней государственной работы сильно шумело, во рту было так, словно там целую ночь проветривались портянки всего самостоятельного населения, и очень крепко, кисло и трезубисто икалось.
Разрывало суверена и в голове, и в желудке, а не было ни сыроватки, ни кисляка, ни даже бурякового квасу...
В углу на гнилой соломе захлёбисто храпел суверенов помощник, он же и подсуверен, Оверко Блысьпьята.
Суверен дал тумака подсуверену.
Тот буркнул и мигнул глазами:
- Му!
- Оверко! Ни капельки нет?
- Выдули!
- А финансы наши как?
- Одна немецкая марка да и та хлебом склеена, поскольку протерлась.
- А с державными налогами как? Поступают?
- Вчера давил на картофельном поле одну старуху! Всё выдавил, кроме денег.
- Кризис, получается?
- Кризис.
- Слушай, Оверко, держава мы или не держава?
- Держава.
- Заём надо объявить.
- Какой заём?
- Внутренний! Государственный!
- А кто же нам и что одолжит?
- Одолжат! Напугать только нужно!
Темной ночью канавами и огородами просочились таки суверены в село.
В хатах, наверное, не меньше как в трёх повезло им провести внутренний государственный заём на строительство самостоятельной и ни от кого не зависимой державной дырки.
Целясь из обреза и обшарпаного немецкого автомата, "сагитировали" в одной хате бабу Явдоху подписать облигации того заёма на 61 копейку, баба Горпина в другой хате кинула рубль, а дед Яков в третьей хате дал рубль двадцать, пожелав самостоятельной державе такого державного устройства:
- Берите! За печень бы вас взяло!
Государственный золотой фонд был найден.
Взялись составлять государственный бюджет.
Основные расходы, разумеется, на самогон и солёные огурцы...
- Натягивай, Оверко, юбку и дуй на базар, а то в штанах не проскочишь.
- Да там с той юбки одни оборки остались. В тот раз баба Вивдя узнала, схватилась за юбку с криком:
- Вот тот вурдалак из дырки! Держите, - кричит, - люди добрые!
Еле вырвался.
- А ты осторожно. Ну, иди! Да не задерживайся, поскольку государственный бюджет надо исполнять. Так тошнит, так тошнит...
Подсуверен Оверко принёс таки поллитру: долго торговался, пока незаметно сунул в карман и в толпе затерялся.
Вечером у суверенов в голове уже не шумело и не так уже их и тошнило.
Исполнив основные статьи государственного самостоятельного бюджета, суверены даже запели самостоятельный гимн.
Ой, гакнем из гаковниц
Да блеснем пятами!
А утром снова думали, в какой хате и у какой бабы еще объявить внутренний государственный заём на строительство самостоятельной и ни от кого не зависимой державной дырки.