Укротительница тигров
В начале восьмидесятых мои родители решили, что хватит с них мороженной картошки и чеснока вместо яблок, и переехали со всем скарбом и двумя детьми из тучной на комаров Сибири в солнечную Алма-Ату.
В больших южных городах всё хорошо с солнцем и яблоками, но очень плохо с работой для женщин-инженеров, имеющих патенты в химической промышленности. Мать моя маялась без работы, а это вообще-то по советским временам серьёзное нарушение закона.
Так она оказалась преподавателем химии в строительном ПТУ. Маляры нуждались в профессиональном объяснении, почему нельзя лаком для ногтей покрывать оштукатуренные стены.
Плюс у этой работы был один, от дома две остановки на троллейбусе. Минусов много, главный из них - сами ученики. Это те подростки, которых выперли из школы за отличное (от адекватного) поведение и убедительную (по провальности) учёбу. Сбор сливок со сточных вод (слова не мои, музыка народная).
Обязательное школьное образование никто не отменял и аттестат зрелости должен был иметь каждый, даже если он не созрел. С пятнадцати до восемнадцати лет подростки учились на полуказарменном положении с полным пансионом и ощущением безысходности.
Очень специфическая атмосфера. Преподавательский состав, привыкший командовать малолетними уголовниками, коих было процентов семьдесят, состоял в основном из баб-гренадёров, способных движением нежной ручки нокаутировать средневесового боксёра.
И тут такая мать моя, не дотягивающая до пятидесяти килограммов веса и возрастом чуть старше тридцати, а видом так и вовсе двадцать пять (такая особенность у мелких пород). Просто праздник для уставших гренадёров, изготовившихся наблюдать шоу «тигры раздирающие молодого укротителя».
Откуда им было знать, что мать моя немало времени ребёнком проводила в сибирской колонии для несовершеннолетних, куда её с собой таскала собственная мать, работающая там врачом.
Вообщем, шоу не удалось, тигры сели на тумбы, но затаились. Для закрепления успеха, тигров надо было победить не только едким словом и суровым взглядом. Мать взялась за дело.
Сначала она обыграла всех в настольный теннис, в который насобачилась играть за двадцать предыдущих лет. Потом и в тире, оборудованном для досуга учащейся молодёжи, устроила фурор, победив всех, ну или почти всех. Главное попадала в мишень и сама умела перезарядить винтовку!
Короче, дешевый авторитет, как говорил мой папенька, мать заработала себе за первый месяц и дальше уже пожинала лавры. Среди районной гопоты имела мощный и непреклонный авторитет. Уважали все.
Лет пять прошло с момента переезда. Мы подросли. Брат в армию ушел. Всё было как у всех. За исключением того, что на всём районе только мать моя могла пойти гулять ночью с собакой и не бояться темных подворотен. Всякий, чувствующий собственную безопасность и бессмертность теряет бдительность.
Мать не исключение. Меня отправили гулять с собакой, не посмотрев на время. И конечно потеряли в темноте. Когда опомнились, что ночь на улице, понеслись искать тринадцатилетнее сокровище.
Увидев свалку из подростков, мать чуть не околела. Влетев в толкучку, чтобы собрать останки дочери (что мог еще подумать воспалённый родительский мозг), увидела футбольный мяч. Дети играли в футбол под лунным светом.
- Татьяна Александровна, вы не беспокойтесь, ваша дочь вон там с собакой гуляет, мы за ней присматриваем, чтоб не обидели.
Папаня мой развернулся, плюнув в пыль и выдал что-то типа: нафига такой кипишь, если все местные гопники твои ученики?
Мать проработала там десять лет, еще лет двадцать встречала своих учеников, которые считали её своим талисманом, не давшим опуститься в днище. Были благодарны за простую человеческую веру в них самих и нежеланием за их счет самоутвердиться.
P.S. опять не свежее, но нежно мной любимое, про мою партизанку.