Ангелы спасения. Пол Сьюард.
«Медицинская» книга из серии «Спасая жизни: истории от первого лица» издательства АСТ. Сразу скажу, чем-то она мне напомнила любимого уже 20 лет Хэрриота (даже захотелось его перечитать) - и там, и там показана жизнь молодого врача, только приходящего в медицину. И, читая эти книги, понимаешь - не важно, на самом деле, кого спасать, все равно это каждый день борьба, подвиги и потери. Но ладно, может быть, не корректно сравнивать человеческие жизни с жизнями собак и кошек, простите, если кого обидела.
Пол Сьюард был одним из тех, кто стал первым врачом экстренной медицины. При этом надо понимать, что экстренная помощь в Америке отличается от скорой помощи (ER)
«я... не собирался становиться врачом экстренной медицины; я хотел быть педиатром. Поэтому летом 1974 г., после окончания ординатуры, мы с моей женой Линдой затолкали двух своих собак, кота и остальное имущество в пару машин и грузовичок и переехали из Сан-Франциско в Юкию, маленький городок в округе Мендочино, что на шоссе 101. Меня наняли на работу двое педиатров, на десять лет старше, которые были партнерами и занимали один кабинет на окраине города.
В те дни такой специальности, как экстренная медицина, не существовало, поэтому не было и специалистов в данной области. Не было отделений экстренной медицины - вместо них функционировали так называемые ER, пункты скорой помощи. Соответственно, не существовало и специального обучения для врачей таких пунктов. По сути, отработать «смену в ER» считалось почетной обязанностью каждого штатного врача в госпитале, вне зависимости от его специализации.
Лечением они обычно не занимались: просто находились на месте, осматривали пациентов, решали, к кому их отправить и вызывали нужного доктора. Система работала - ни шатко ни валко, - отчасти и потому, что в те времена гораздо меньше внимания уделялось начальному взаимодействию с критическими состояниями и травмами, так как еще не выяснилось, как важны соответствующие навыки и опыт в данной сфере.
Однако со временем ситуация менялось. В конце семидесятых пункты скорой помощи начали испытывать перегрузку, а требования к качеству их услуг стали повышаться. Больницы начинали сознавать, что им нужны врачи, готовые чаще работать в ER. Так появились компании, которые специально подыскивали персонал для работы в отделениях скорой помощи. Обычно они присылали ординаторов - врачей, еще проходящих обучение, - наподобие меня во времена работы в Университетском медицинском центре.
Затем некоторые из этих врачей, работавших в ER посменно, начали понимать, что такая специальность им нравится, и переходили туда на полный день, а не в дополнение к своей обычной практике.
Я оказался как раз из таких. Три или четыре года я проработал в пункте скорой помощи дежурным, и вот однажды, пропалывая с женой палисадник, вдруг объявил: «Наверное, я брошу педиатрию и перейду в скорую помощь на полную ставку». Что-то как будто щелкнуло у меня в мозгу, и решение тут же было принято. Медицина экстренной помощи и я были чем-то похожи. Никто не мог предвидеть возникновения новой медицинской специальности, а я не предполагал, что захочу ей заниматься. Однако экстренная медицина, которая с тех пор превратилась в мощное направление медицины общей, быстро набирала обороты, и я стоял у самых ее истоков. Поэтому, когда меня спрашивали, кем я работаю, я уже не упоминал о педиатрии. Я говорил, что работаю «врачом экстренной помощи», потому что так это тогда называлось.
Поначалу такая специальность многих удивляла. Обычные врачи смотрели на нас с опаской. С какой стати кому-то захочется работать полный день в подобном месте? Наверняка с ними что-то не так. Должно быть, какие-то проблемы. К нам относились как к профессиональным ковбоям или цирковым акробатам. А может, просто не понимали»
Меня эта книга поразила тем, что в ней отчетливо видно, как сильно изменилась медицина за последние 40 лет. Не могу ничего сказать про американскую медицину, кстати (сериал «Скорая помощь» я хоть и смотрела, но очень давно), но думаю, в России и Америке все в этой сфере развивается примерно по одному сценарию.
Доктор Сьюард пишет что «опрос и физический осмотр - кровь и плоть медицины. С их помощью врач составляет представление о пациенте… обследование может занимать и длительное время, иногда до часа на одного пациента». Сейчас, с нашей «страховой медициной» мы имеем что? Правильно - врач смотрит пациента хорошо, если минуту, остальное время занимает заполнение «бумажек для страховой». Честно - это ужасно.
Очевидно, что врачи так же продолжают совершать подвиги и спасать людей и я отчаянно верю, что случись что глобально плохое, врачи спасут, но то, что происходит здесь и сейчас, в той же педиатрии…
В книге 21 рассказ, 21 конкретный случай из практики, произошедшие в разное время. Когда Пол Стьюард был молодым врачом, потом опытным.
И в каждом втором случае (все-таки автор старается показывать не только героическую и грустную часть работы, есть и такие… «легкие» случаи) только он, врач, должен решить, что делать дальше:
- отключать или нет человека в состоянии «овоща» от ИВЛ;
- переставать реанимировать человека, который уже полчаса как умер, но его близкий не может поверить в это и умоляет «не отпускать» его.
Поразивший меня рассказ - про случай в отделении новорожденных. Рождается ребенок с отсутствием мозга.
«Мы знали, что этот младенец проживет совсем недолго. Понимали, что из-за отсутствия мозга он не испытывает какой-либо боли или дискомфорта. Однако полной уверенности у нас не было. Наука даже сейчас не может точно ответить на вопрос, как работает человеческое сознание.
Тем не менее даже без функционирующего мозга он демонстрировал примитивные рефлексы. После паузы, показавшейся нам ужасно долгой, младенец сделал вдох, потом другой, потом еще и еще. Цвет его кожи из белесого стал голубоватым, потом розовым. Ординатор прослушал его сердце и легкие, которые работали нормально, и мы все вместе покатили кювез с ребенком в детское отделение.
Дежурный врач прибыл незамедлительно, и когда все обследования были сделаны и диагноз поставлен, долго сидел с родителями новорожденного, объясняя, что произошло и в чем проблема. Он предложил им несколько вариантов дальнейших действий, одним из которых было просто уйти, оставив ребенка. Так они и поступили. Больше мы их ни разу не видели. Теперь доктору Тули предстояло обеспечить должную заботу и уход этому безнадежно изуродованному существу в последние дни его короткой жизни.
Некоторые читатели наверняка задаются вопросом, насколько законна такая процедура. Я не присутствовал на встречах доктора Тули с работниками социальных служб и органов опеки, с судьями и судебными исполнителями. Однако, поскольку смерть отказного младенца была хоть и печальным, но нередким событием в отделении интенсивной терапии новорожденных, я уверен, что доктор следовал всем необходимым требованиям закона»
И тут начинается самое ужасное в профессии врача - вот этот изматывающий выбор.
«Проблема в случае с тем младенцем заключалась в том, что все блестящие умения были бесполезны. Не существовало обследования, процедуры, лекарства, которые смогли бы что-то изменить. И что было гуманней: продлить ребенку жизнь или дать ей закончиться? Если принять какое-то решение, то как его исполнить? А вдруг младенец все-таки может чувствовать боль, и что тогда: страдает он или нет? Как это узнать? И если да, надо ли продлевать его страдания? Вот на какие вопросы должен был отвечать доктор Т., но делал он это не один. Все мы - ординаторы, интерны, медсестры - вместе ухаживали за ребенком, хотя окончательное решение оставалось, конечно, за ним. Соответственно, какую ответственность он нес перед нами и какую - мы перед ним?"
Но - это Человек. И иногда бывает… разное. Ребенок не умирает в первый же день. «Ожидание затягивалось. Время тянулось бесконечно, и каждый новый день напоминал нам о нашей беспомощности. Помню, однажды утром, когда мы стояли вокруг кювеза, кто-то сказал:
- Господи, давайте уже кто-нибудь прокрадется сюда ночью и даст ему морфина.
Мы понимали, что имелось в виду. Все знали, что это было сказано просто, чтобы выразить боль, которую испытывали все мы, наблюдая за разворачивающейся трагедией. Кто-то пробормотал «понимаю», чтобы поддержать говорившего. Остальные промолчали»
Почему, как мне кажется, «простым людям» полезно читать такие книги? В них показано, что обыкновенные люди, не боги, просто обладающие какими-то определенными склонностями и знаниями, совершают чудо спасения жизни. Взгляд изнутри - и тебе легче понять, что имел в виду твой замучанный педиатр при очередном визите к домой во время эпидемии гриппа.
Да, они не боги, врачи делают ошибки, и иногда ужасные. На них каждый день лежит громадная ответственность. И сейчас они (так же как учителя) загнаны в ужасные рамки, практически затравлены. Но при этом все равно продолжают каждый день спасать и лечить.
Ну и потом, эта книга (хотя она «технически» уже, можно сказать, устарела) дает ряд каких-то полезных знаний по медицине. Мне очень понравилась поговорка врачей Скорой - «если пациент мертвый и теплый, он еще не мертвый».
Я много раз писала, что для меня врачи и учителя - в ранге святых. Это единственные люди, которые делают осязаемое дело, в руках которых жизни людей. И доктор Пол Сьюард - один из них.