Крабы-1, Рододендроны-5 и Бани-3
Очень хотелось еще раз покататься на лыжах, но, преодолев соблазн, отправился на охоту. Лицензию обновил еще вчера. Выбрался в свои охотничьи угодья за два часа до самого низкого отлива. Сделал снимок в направлении того места, где буду ловить крабов.
На горизонте видна бетонная пирамида. Это 49-я параллель, граница. Вот туда я и отправляюсь. Чем ближе к открытой воде, тем больше мелких ручьев и речушек, убегающих в океан. Крабы убегают вместе с ними.
Тут я их и ловлю. Выбираю. Лицензия разрешает мне взять 4 полноразмерных (не менее 16.5 см в поперечнике) краба в день. Кроме того, рекомендуется отпускать самок. Вот и занимаюсь тут селекцией. Честно скажу, ничего интересного нет. За 15 минут видел сотню крабов. Выбрал четыре штуки. Один оказался уж очень активным, напомнил, что надо уважать его клешни. Хорошо придавил, зараза, аж кровь брызнула. Ну, ничего, зато навыки ловли руками сразу же восстановились. Больше я таких ошибок не делал.
Потом немного просто побродил по воде. Вспомнил, как в прошлом году тут кит на мель сел и мы его спасали. Но работа ждет, надо возвращаться. Через сорок минут уже жал кнопки и пялился в экран.
Вот так выглядит улов на фоне фиолетовых рододендронов под моим балконом. Весь процесс, включая дорогу и прогулку занял 3 часа. Завтра попробую повторить. Люблю я крабов, хотя раков, больше. На Соку сейчас по выскокой воде в норах обрывистых берегов, например, на Сокской в карьере их можно за один нырок сразу четыре штуки зацепить. Эх, хорошо ... А потом в баню, а потом пиво с раками. Вот и вышли на баню.
Продолжение (начало в http://glbl.livejournal.com/20188.html и http://glbl.livejournal.com/20412.html)
Ну, и самое главное, парная в этой бане была необычайно большой. Печка - просто огромной. Говорят, что камни для нее завозили на нескольких самосвалах. Большую часть парной занимала приподнятая метра на два над полом деревянная веранда, куда вела широкая лестница. Скамейки и полки распологались вдоль двух стен, на которые опиралась веранда.
Поддавать в такую печку - искусство. В нашей команде этим занимались инструкторы-наставники: дядя Гена, конечно же, дядя Коля и еще пара мужиков. Интересно, как это происходило. Примерно каждый час, в моменты, когда пар опадал, становилось сыро и душно, Гена зычным голосом отдавал команду:
«Братва, вон из парной! Убираться будем!»
Не помню случая, чтобы кто-то ему возразил.
Открывалась дверь в мыльное отделение и обе форточки. Специальной метлой кто-нибудь из активистов сметал листья и выносил их из парной. Если пол под верандой-помостом был влажным, то протирался шваброй. Проветривание занимало минут 10. Инструктор наливал тазик воды, ставил на скамейку у печки, готовил ковш. Форточки и дверь закрывались. За закрытыми дверями происходило что-то очень опасное: раздавались звуки взрывов, стены парной каждый раз вздрагивали, а дверь пыталась слететь с петель. Ее специально подпирали мощным брусом-засовом. Наконец, Гриша выходил, снимал шляпу, перчатки, фартук. Садился, отдыхал.
«Ну, как там?» - спрашивал кто-нибудь.
«Нормально, сейчас можно будет заходить»
Еще пару минут все ждали разрешения. И, наконец:
«Ну, пошли, погреемся» - разрешал кто-нибудь из лидеров.
В парную заходили быстро, накапливаясь на лестнице. Вверх поднимались осторожно, прикрываясь вениками, рассаживаясь по полкам. Жар обжигал. Но, когда все полки были заняты, человеческие тела впитали жар в себя, становилось как-то посвободней - можно шевелиться и даже говорить. По неписанным правилам в эти первые минуты свежего пара надо было именно греться, махать веником никому не разрешалось.
Разговоры становились громче. И в этом момент Гриша командовал:
«А ну, подсыпь еще!»
Идея подсыпания заключалась в том, что после наполнения парной людьми и некоторого падения температуры, надо было восстановить возможный максимум жара. Делалось это чрезвычайно острожно. Ковш водой заполнялся только на четверть. Скрипела тяжелая чугунная дверца. Бросок. Вода взрывается, превращаясь в пар, вырываясь на волю из жерла печки, как снаряд из дула пушки. Бух - и тишина. Хлопок по ушам заставлял заткнуться тех, кто вел какие-то разговоры. Бух - еще раз, и еще, и еще. Трех-четырех бросков с интервалом в десять-пятнадцать секунд было достаточно, для достижения кондиции. Жар опускался на головы и уши сверху, заставляя всех медленно пригибаться к коленям. Дышать носом нельзя было с самого начала, только ртом. А после «подсыпания» каждый вдох был таким же осторожным, каким он бывает после глотка пятидесяти граммов чистого спирта: очень медленным и осторожным, чтобы не обжечь бронхи. Я обычно в такие моменты утыкаюсь лицом в веник и дышу ртом сквозь его листву. Минут через пять народ начинает осторожно нарушать тишину, пошевеливая вениками. Кто-то первым решается погладить себя нежными, как раскаленные до красна бритвочки, листочками. Потом - первый шлепок. Второй. И понеслось! Хорошо!
Ну вот, основная картинка бани-эталона нарисована. Надо добавить, что в этой бане был хороший буфет с пивом, чаем и незатейливыми закусками.
Продолжение следует.