Аульный суд
Продолжаю комментировать мемуары Врангеля (см. предыдущие посты). Гражданская война. Автор - командир кавдивизии у белых.
"По мере очищения области от красных в станицах ...устанавливалось станичное правление. Оно ... производило суд и расправу. По указанию станичного правления комендантской командой дивизии арестовывались причастные к большевизму станичники и приводились в исполнение смертные приговоры. Конечно, тут не обходилось без несправедливостей. Общая озлобленность, старая вражда между казаками и иногородними, личная месть, несомненно, сплошь и рядом играли роль, однако со всем этим приходилось мириться."
Проще говоря, хватали тех, на кого из личной мести и т. п. указывали как на большевиков, и тут же без всякого суда казнили. Что мешало Врангелю запретить своим палачам в этом участвовать? Пусть бы оное правление, если хочет, само бы арестовывало и само казнило. А потом жило бы в одной станице с родственниками убитых, власть-то менялась часто. Как это бывало, видно по такому описанию:
"Восстал против комиссаров красный Сердобский полк. Часть особистов и ревкомовцев убили, часть взяли в плен. Сбежался народ.
- Кум! - вдруг закричала Марья Дроздова, повязанная, в трауре по мужу, черным платком. - Где же мой муж, кум? Поведай, как ты его жизни лишал!
Сердинов не успел ей ничего ответить. Марья, обнаружив неожиданную силу, вырвала из рук старика-конвоира винтовку, взяла ее обеими руками за ствол, шибко размахнулась и изо всех сил ударила Сердинова прикладом в лоб. Сердинов рухнул на землю. Толпа ахнула... С безумной улыбкой и с необычайной для бабы сноровкой, словно занималась этим всю жизнь, Марья ударила Сердинова штыком под сердце."
Описание это - худлит (цитируется с небольшими сокращениями), но случай такой был на самом деле... А благодаря Врангелю, донесшие станичники были тут вроде и ни при чем - не они схватили, не они убили... А солдат Врангеля в той станице никто не знает, да и пробудут они там недолго.
Дальше - больше. Кроме казаков, приходили к Врангелю и горцы, чьи аулы, по их словам, тоже пострадали от красных.
Врангель "выдал им несколько десятков захваченных нами пленных, с тем, чтобы их судил аульный суд. ...набросившись на пленных, [их] тут же на глазах обывателей всех перерезали." Естественно, никто не разбирался, были ли среди тех пленных причастные к красному террору или перерезаны горцами были случайные люди - обычные русские мужики, мобилизованные красными. Аульные суды действительно существовали до революции, но судили они только жителей этого аула, и только за мелкие проступки (максимальное наказание - арест на 7 дней). ИМХО, ссылка Врангеля на то, что он якобы рассчитывал на аульный суд - не более чем отмазка. Все он понимал прекрасно.
Далее. К белым шли в основном казаки, т. е. конница, а Врангель желал иметь и пехоту. У него был "батальон", по численности скорее равный взводу, да несколько пехотных офицеров. Врангель решил "доукомплектовать" свою пехоту за счет ...пленных (которых перед тем взяли ок. 3000).
"Выделив из их среды весь начальствующий элемент, вплоть до отделенных командиров, в числе 370 человек, я приказал их тут же расстрелять. Затем объявил остальным, что и они достойны были бы этой участи, но ... я хочу дать им возможность загладить свой грех"
В той же главе Врангель, как ни в чем не бывало, пеняет красным, что они расстреливали пленных... Полк, созданный им из пленных, "беспрерывно участвовал в боях, несколько раз переменил свой состав" (т. е. нес огромные потери, восполняемые, небось, тем же "способом").
Через 20 лет аналогично действовать будут фрицы: хочешь - подыхай в концлагере, а хочешь - иди во власовцы... (теперь русофобы пытаются это выдать за свободный выбор "борьбы с режимом", хотя даже в таких условиях число изменников оказалось мизерным, да и те наверняка надеялись при случае вернуться к своим. Но фрицы это понимали, на фронт власовцев почти до самого конца не допускали, использовали их как карателей, чтоб кровью замазать). Но, кстати, фрицы-то все же давали пленным хоть какой-то выбор: те, кто не записался в РОА, просто оставались в том же концлагере и могли надеяться как-то выжить, немедленный расстрел за отказ им не грозил. Врангель же не оставил сомнений, что ждет посмевших отказаться.
(продолжение следует)
"По мере очищения области от красных в станицах ...устанавливалось станичное правление. Оно ... производило суд и расправу. По указанию станичного правления комендантской командой дивизии арестовывались причастные к большевизму станичники и приводились в исполнение смертные приговоры. Конечно, тут не обходилось без несправедливостей. Общая озлобленность, старая вражда между казаками и иногородними, личная месть, несомненно, сплошь и рядом играли роль, однако со всем этим приходилось мириться."
Проще говоря, хватали тех, на кого из личной мести и т. п. указывали как на большевиков, и тут же без всякого суда казнили. Что мешало Врангелю запретить своим палачам в этом участвовать? Пусть бы оное правление, если хочет, само бы арестовывало и само казнило. А потом жило бы в одной станице с родственниками убитых, власть-то менялась часто. Как это бывало, видно по такому описанию:
"Восстал против комиссаров красный Сердобский полк. Часть особистов и ревкомовцев убили, часть взяли в плен. Сбежался народ.
- Кум! - вдруг закричала Марья Дроздова, повязанная, в трауре по мужу, черным платком. - Где же мой муж, кум? Поведай, как ты его жизни лишал!
Сердинов не успел ей ничего ответить. Марья, обнаружив неожиданную силу, вырвала из рук старика-конвоира винтовку, взяла ее обеими руками за ствол, шибко размахнулась и изо всех сил ударила Сердинова прикладом в лоб. Сердинов рухнул на землю. Толпа ахнула... С безумной улыбкой и с необычайной для бабы сноровкой, словно занималась этим всю жизнь, Марья ударила Сердинова штыком под сердце."
Описание это - худлит (цитируется с небольшими сокращениями), но случай такой был на самом деле... А благодаря Врангелю, донесшие станичники были тут вроде и ни при чем - не они схватили, не они убили... А солдат Врангеля в той станице никто не знает, да и пробудут они там недолго.
Дальше - больше. Кроме казаков, приходили к Врангелю и горцы, чьи аулы, по их словам, тоже пострадали от красных.
Врангель "выдал им несколько десятков захваченных нами пленных, с тем, чтобы их судил аульный суд. ...набросившись на пленных, [их] тут же на глазах обывателей всех перерезали." Естественно, никто не разбирался, были ли среди тех пленных причастные к красному террору или перерезаны горцами были случайные люди - обычные русские мужики, мобилизованные красными. Аульные суды действительно существовали до революции, но судили они только жителей этого аула, и только за мелкие проступки (максимальное наказание - арест на 7 дней). ИМХО, ссылка Врангеля на то, что он якобы рассчитывал на аульный суд - не более чем отмазка. Все он понимал прекрасно.
Далее. К белым шли в основном казаки, т. е. конница, а Врангель желал иметь и пехоту. У него был "батальон", по численности скорее равный взводу, да несколько пехотных офицеров. Врангель решил "доукомплектовать" свою пехоту за счет ...пленных (которых перед тем взяли ок. 3000).
"Выделив из их среды весь начальствующий элемент, вплоть до отделенных командиров, в числе 370 человек, я приказал их тут же расстрелять. Затем объявил остальным, что и они достойны были бы этой участи, но ... я хочу дать им возможность загладить свой грех"
В той же главе Врангель, как ни в чем не бывало, пеняет красным, что они расстреливали пленных... Полк, созданный им из пленных, "беспрерывно участвовал в боях, несколько раз переменил свой состав" (т. е. нес огромные потери, восполняемые, небось, тем же "способом").
Через 20 лет аналогично действовать будут фрицы: хочешь - подыхай в концлагере, а хочешь - иди во власовцы... (теперь русофобы пытаются это выдать за свободный выбор "борьбы с режимом", хотя даже в таких условиях число изменников оказалось мизерным, да и те наверняка надеялись при случае вернуться к своим. Но фрицы это понимали, на фронт власовцев почти до самого конца не допускали, использовали их как карателей, чтоб кровью замазать). Но, кстати, фрицы-то все же давали пленным хоть какой-то выбор: те, кто не записался в РОА, просто оставались в том же концлагере и могли надеяться как-то выжить, немедленный расстрел за отказ им не грозил. Врангель же не оставил сомнений, что ждет посмевших отказаться.
(продолжение следует)