Дерзну о молитве
Три вчерашних впечатления все были про одно. И я утром, проснувшись, застал себя думающим о смысле молитвы.
А впечатления такие. У обычно мудрого еврея nomen_nescio прочитал, что истинным адресатом молитвы является сам молящийся. "Он убеждает сам себя в том, что и так знает, посредством произнесения и повторения заранее известных текстов. Укрепляется, так сказать, в вере".
Вечером того же дня случился разговор, в котором я, рассказав известную историю о рождении царевича Алексея по молитве и пророчеству юродивой Паши Саровской, ученицы св. Серафима, услышал, что это, конечно же, чушь, потому что невозможно проверить.
А о третьем впечатлении позже.
Обобщающее наблюдение. Происходит то, что можно назвать спиритуализацией и психологизацией молитвы. Она, подобно медитации, все больше воспринимается как своего рода аутотренинг, приведения себя, своего душевного состояния в порядок. И, соответственно, простая, наивная молитва о материальном благополучии - своем или близких - отторгается как нечто недолжное и неумное. Ну и есть, конечно, тому разумные основания: Бог что, Сам не знает, что тебе надо, или делать Ему нечего как твоими мелкими нуждами заниматься.
И ведь все это верно. Но. Смущает в таком отношении к молитве то, что оно прямо противоречит ее исконному и буквальному смыслу: обращенной к Творцу и Хозяину просьбе о помощи. Более того, как быть с тем, что этот исконный смысл в полной мере сохраняется в литургической жизни Церкви - все эти прошения о плавающих и путешествующих и т.п., молитвы о здравии... - о материальных вполне вещах. Да и в самой Молитве Господней есть таки прошение и о хлебе. Как все это согласовать?
Вот что я подумал. Смысл молитвы можно уяснить, если увидеть ее как часть жизненного пути человека - пути к Богу. Но в этой перспективе и самая примитивная, корыстная и материальная просьба, обращенная к Нему, заключает в себе и нечто духовное, возвышающее, поскольку предполагает признание Его власти и милости. Это уже гребок против сносящего вниз течения. Это - "альфа" пути. Опуская все промежуточное, выскажу догадку про "омегу". Подсказка от пророка: Иеремия говорит об участии в совете Божьем. Так ведь ясный же образ: Бог советуется с пророком, еще яснее: пророк принимает участие в провиденциальных решениях о судьбах мира, народа, людей. О тех, кто уже принят там, в совете Божьем, и говорят: великий молитвенник и обращаются к ним: "Моли Бога о нас".
Еще одна мысль брезжит в этой связи. О примерах действенности молитвы в ситуациях крайних, на грани жизни и смерти (первое пришедшее на ум - обращение Константина Леонтьева после исполненой молитвы к Богородице об исцелении от смертельной болезни). Может быть, такая ситуация как бы приводит душу человека в состояние, в чем-то близкое пророческому? Не знаю, оставлю под вопросом.
Ну и, как обещал, про третье вчерашнее впечатление. Таня рассказала. Она уже четыре года как поет с детьми (сейчас - седьмой класс) две молитвы: молитву о помощи в учении ("Преблагий Господи...") и молитву за родителей и наставников (не спросил, какую). Так вот, вчера у нее был второй в этом году урок. На первом были сплошная радость от встречи, вели себя и работали идеально. На вчерашнем - как с цепи сорвавшиеся, невозможно угомонить. Но! И в тот день, и в этот, когда объявляется молитва - гробовая тишина, сосредотачиваются и поют самозабвенно... Четыре, говорит, года понадобилось, чтобы так было.
А впечатления такие. У обычно мудрого еврея nomen_nescio прочитал, что истинным адресатом молитвы является сам молящийся. "Он убеждает сам себя в том, что и так знает, посредством произнесения и повторения заранее известных текстов. Укрепляется, так сказать, в вере".
Вечером того же дня случился разговор, в котором я, рассказав известную историю о рождении царевича Алексея по молитве и пророчеству юродивой Паши Саровской, ученицы св. Серафима, услышал, что это, конечно же, чушь, потому что невозможно проверить.
А о третьем впечатлении позже.
Обобщающее наблюдение. Происходит то, что можно назвать спиритуализацией и психологизацией молитвы. Она, подобно медитации, все больше воспринимается как своего рода аутотренинг, приведения себя, своего душевного состояния в порядок. И, соответственно, простая, наивная молитва о материальном благополучии - своем или близких - отторгается как нечто недолжное и неумное. Ну и есть, конечно, тому разумные основания: Бог что, Сам не знает, что тебе надо, или делать Ему нечего как твоими мелкими нуждами заниматься.
И ведь все это верно. Но. Смущает в таком отношении к молитве то, что оно прямо противоречит ее исконному и буквальному смыслу: обращенной к Творцу и Хозяину просьбе о помощи. Более того, как быть с тем, что этот исконный смысл в полной мере сохраняется в литургической жизни Церкви - все эти прошения о плавающих и путешествующих и т.п., молитвы о здравии... - о материальных вполне вещах. Да и в самой Молитве Господней есть таки прошение и о хлебе. Как все это согласовать?
Вот что я подумал. Смысл молитвы можно уяснить, если увидеть ее как часть жизненного пути человека - пути к Богу. Но в этой перспективе и самая примитивная, корыстная и материальная просьба, обращенная к Нему, заключает в себе и нечто духовное, возвышающее, поскольку предполагает признание Его власти и милости. Это уже гребок против сносящего вниз течения. Это - "альфа" пути. Опуская все промежуточное, выскажу догадку про "омегу". Подсказка от пророка: Иеремия говорит об участии в совете Божьем. Так ведь ясный же образ: Бог советуется с пророком, еще яснее: пророк принимает участие в провиденциальных решениях о судьбах мира, народа, людей. О тех, кто уже принят там, в совете Божьем, и говорят: великий молитвенник и обращаются к ним: "Моли Бога о нас".
Еще одна мысль брезжит в этой связи. О примерах действенности молитвы в ситуациях крайних, на грани жизни и смерти (первое пришедшее на ум - обращение Константина Леонтьева после исполненой молитвы к Богородице об исцелении от смертельной болезни). Может быть, такая ситуация как бы приводит душу человека в состояние, в чем-то близкое пророческому? Не знаю, оставлю под вопросом.
Ну и, как обещал, про третье вчерашнее впечатление. Таня рассказала. Она уже четыре года как поет с детьми (сейчас - седьмой класс) две молитвы: молитву о помощи в учении ("Преблагий Господи...") и молитву за родителей и наставников (не спросил, какую). Так вот, вчера у нее был второй в этом году урок. На первом были сплошная радость от встречи, вели себя и работали идеально. На вчерашнем - как с цепи сорвавшиеся, невозможно угомонить. Но! И в тот день, и в этот, когда объявляется молитва - гробовая тишина, сосредотачиваются и поют самозабвенно... Четыре, говорит, года понадобилось, чтобы так было.