О несыгранной роли в истории
Все вспоминают дни ГКЧП. Перечитал статью Ю.Громыко 1994 года "Почему методология и методологи проиграли перестройку?". Гениально, по-моему. И абсолютно актуально - в том числе и концовкой: "Перестройка закончилась. Но ведь жизнь продолжается, да?"
1.
Подводя итоги прошедшему периоду 1985-1992 годов, я впервые получаю возможность осуществить соотнесение двух процессов: условно называемого процесса «перестройки» - того, что происходило со страной, которая раньше называлась СССР, и эволюционирующего дрейфа методологического движения. Если подобное соотнесение удастся, я попробую поставить собственно исторические цели, субъектом которых являются группы методологов. Фактически, проделываемая мною работа есть попытка определить: осмысленно ли ставить вопрос об управлении историей, человеческого ли ума это дело? Сам этот вопрос появляется приблизительно из следующего рассуждения - методологический семинар, кружок, движение не стали управляющей, координирующей группой процесса перестройки, социально-исторический процесс последних лет прошел сквозь них, через них, и они до сих пор представляют и осознают, что происходит в ситуации и что произошло с ними.
Определенные люди, группы и даже значительная по объему совокупность этих групп попадает в бурный поток социально-исторического процесса, и этот поток закручивает, перемалывает все, что попало в него. Затем, когда бурная река выкатит свои воды на равнину, широко и произвольно разольется, - людям объяснят, где мы оказались, что с нами происходит. Методологи опять займутся своим привычным делом, начнут закреплять и оформлять возникшие и сложившиеся практические институты, сформированные и внедренные идеологические штампы понимания, переводить их в форму рассудка. В этом случае налицо гегелевский подход к философии истории, поскольку ...сова-минерва вылетает в сумерки..., когда текст исторического процесса завершен и сложившаяся общественная структура начинает распадаться.
Гегелевская философия истории не претендует на действие. Необходимо навести порядок в сознании, чтобы осуществлять мышление и оказаться сопричастным разуму, начать хотя бы на последних витках процесса воспринимать окружающее и понимать, что, в сущности, происходит. Даже для понимания уже происшедшего и законченного необходимо просветление невероятно высокого религиозно-духовного уровня, иначе так и будешь сидеть в коконе эмоционально непрочищенного переживания и злобы. Но мне казалось, что методология и методологи претендуют на значительно большее - они различают бытие и мышление и могут независимо и параллельно работать с формами организации мыследеятельности, то есть бытия, и с другой стороны, проблематизировать мышление, которое неверно, то есть криво, отражает бытие.
Основной общественный результат, который был получен как итог напряженнейшей работы Московского методологического кружка (принципиальны вклады Г.П.Щедровицкого лично) и который к настоящему моменту не стал достоянием общественного сознания и им не присвоен - это ОДИ-мышление. Предметом этого мышления является самоопределение и действие общественно-коллективной субъективности. Объект, который стоит за данным выделенным и сформированным мыслительным предметом, - это результаты действия коллективов и групп людей в истории. Так понимаемое и так рассматриваемое ОДИ-мышление является прямым развитием русской религиозной философии с точки зрения двух крупных понятий-идей: соборности и стяжания благодати, поскольку именно ОДИ-мышление позволяет ставить вопрос о коллективах и общностях людей в истории не только как о естественно возникающем в истории феномене, но и как об организуемом процессе, искусственно планируемом и специально подготавливаемом. При этом понятие соборности предполагает установление для передачи исторического результата связи между различными коллективами в истории, утверждая тем самым вечность духовных поисков и реализуемых идеальных проектов. А идея стяжания благодати - это, фактически, определенный ответ на вопрос о том, откуда люди, группы и коллективы берут энергию для того, чтобы действовать в истории, и как они создают сверхсущие, сверхразумные символы, обеспечивающие их укорененное существование в истории.
2.
Возникновение такого образования, как ОДИ-мышление, означает, что организационно-деятельностная игра (ОДИ) становится конструктивным элементом методологического мышления. Что, следовательно, можно мыслить цепочками, последовательностями игр, складывая из них предельно сложный и разнородный смысловой, мыследеятельностный организм игры, втягивая их внутрь мышления, трансформируя и изменяя его формальную структуру, оставляя в ней вмятину. Пропущенная через формы осмысляющего, рефлексивно-методологического мышления и понимания практика, которая сама была сформирована и создана на основе методологического мышления, производит его ответную, возвратную трансформацию. В действительности осуществлен эволюционно-исторический такт зарождения-реализации практики экспериментирования с некой инструментальной системой - методологическим мышлением. Оперативно-практические и проектно-прогностические [1]1 возможности данной интеллектуальной функции испытаны.
Некоторый спекулятивно-технический, различительный «порос», определяющий подоснову интуитивно-духовного, но первоначально скрытого порыва, нашел на основе практической реализации способ самовыявления и получил возможность самоисследования, рефлексии и познания. А следовательно, в дальнейшем и серьезной корректировки. Но все это для тех, кто станет или уже является обладателем «пороса» - сумел приживить его или породил собственное жизненное органическое движение в ответ ему, навстречу. Удел всех остальных - рассудочная мертвечина и распад. Но для того, чтобы произошла самокоррекция интуитивно направляемого и осуществляемого самодвижения, должен быть заново дан ответ на вопрос, что есть смерть - что есть жизнь, что есть сон и с чем связано пробуждение, с чем связана абсолютно очевидная точка выхода из сна?
3.
Другой важнейший момент конституирования мышления связан с рассмотрением общественно-политических процессов сквозь призму мыследеятельностной проблематизации. Поясним это несколько методологическое выражение «сквозь призму». Мыследеятельность процессов проблематизации начинает рассматриваться как важнейший конструктивный элемент общественно-политических процессов, социальных и социально-этнических конфликтов. Мыследеятельность проблематизации рассматривается как онтологическое основание всякого общественно-политического процесса. А с другой стороны, с точки зрения реально-деятельностной, а точнее, организационно-деятельностной интерпретации, мыследеятельность проблематизации оказывается высшим достижением, образцом, нормой той политической суеты, возни, дрязг, которые волнами и мелкой рябью идут по болоту коммунально-общественной жизни.
Нереализуемость мыследеятельности проблематизации определяется, во-первых, интеллектуальным уровнем политиков; во-вторых, интеллектуальным уровнем участников политического процесса; в-третьих, мировоззренческо-нравственной субстанциональной основой народной жизни. То, что понимание образца проблематизационной мыследеятельности превышает интеллектуальные возможности лидеров-политиков и рядовых участников общественно-политического процесса, может невероятно обрадовать «знатоков» технологических секретов проблематизационной мыследеятельности. Но тем страшнее расплата за эту кастовость и элитарность. Опережение политиков и рядовых участников общественно-политического процесса - это прекрасно. Сложность только в том: угадывается ли и управляется ли интуитивная направленность субстанциональной народной жизни, очень часто напрямую противостоящей ритуальным формам поведения населения.
4.
Что за процедуру мы осуществляли в данном пункте? Мы «вывернули» проблематизационную мыследеятельность из внутреннего «кокона», из внутренних границ и рамок игры - в общественно-политическую ситуацию. «Вывернули» в данном случае означает - стали рассматривать проблематизацию не как результат искусственно осуществляемых в искусственной ситуации приемов игротехники, не как искусственно-естественное включение в этот процесс участников игры, а как естественно-искусственный процесс общественно-политической жизни, направляемой политиками. Таким образом, данный прием выворачивания есть не что иное, как процедура оестествления, приживления определенной технологии проблематизации в другой форме ее существования.
Обнаружение технологии и способа работы за рамками и границами игры и одновременно обнаружение технологии проблематизации в другой форме ее существования, выявление качественно иных характеристик проблематизации при переходе от организационно-деятельностной игры к общественно-политической ситуации - важнейший момент системного, а точнее, полисистемного мышления. Одно и то же образование - в данном случае проблематизация - имеет разную форму существования в разных системах. Найти, построить иную форму существования рассматриваемого образования в другой системе - это значит в принципе установить связь между разными системами. Нас в данном случае интересует своеобразие процесса проблематизации в общественно-политической ситуации.
5.
Проблематизация в общественно-политической ситуации действительно существенно отлична от проблематизации в организационно-деятельностной игре. Существенность этого отличия связана с принципиально разными способами выдвижения оснований, обеспечивающих удержание и синтетическое объединение контрарных, противо- и разнонаправленных сторон или моментов проблемной ситуации. В ОДИ эти основания вводит и задает организатор ситуации. Организатором проблемной ситуации не обязательно является руководитель игры. Данная мыследеятельностная функция - организатор проблемной ситуации - отнюдь не сводится к характеристикам формально-административного места. Организатором проблемной ситуации в ОДИ может быть всякий, кто осмелится и кому удастся быть им. Поэтому при проведении ОДИ существует жесткая норма - осуществить работу в позиции «организатор проблемной ситуации». Но кто займет эту позицию - остается не определено. В силу подобной особенности технологической характеристики процесса проблематизации остается неясным, в чем лежат глубинные, сущностные определения процесса выдвижения синтетического, объединяющего противоположные основания. В случае анализа общественно-политической ситуации преодоление этой неясности, обнаружение сущностных определений становится принципиальным моментом.
Нам здесь могут возразить, что практика системомыследеятельностного подхода строится на следующем постулате: как сделаем, так и будет. Данный постулат невероятно эффективен как способ самостимуляции к действию, но им не описывается и не определяется результативность самостимуляции. Более того, если не определяется объективно, за счет какой силы утверждаются противоположные основания других сил, то формируемый синтез является фиктивным, навязываемым извне. Результатом этого навязывания является разрушение и уничтожение силы или субъекта, осуществляющих навязывание. Если формируемое объединение точек зрения является конвенционально-фиктивным, то силы, стоящие за разными точками зрения, будут в дальнейшем уничтожать друг друга. Так, если анализировать предпутчевое противостояние «коммунистов» и прозападно ориентированных «демократов», то совершенно ясно, что силой, которая могла бы удерживать это противостояние, является группа лиц, действующая исходя из историко-патриотических оснований. И именно процесс превращения этой группы в субъекта, выдвигающего заказ на власть и государственность, был сломан и растоптан событиями путча.
Очень интересно с этой точки зрения выглядит фигура М.С.Горбачева - конвенционального (договорного), «аморфного» проблематизатора, демонстрировавшего понимание одной силы и второй. В ситуации противоборства и непримиримости сил он выступал в функции весьма своеобразного «медиатора» - посредника между силами, который из третьей позиции, не принадлежащей первым двум силам, являл собой эффект чуда. Две несоединимые, противоборствующие стороны в точке контакта с ним гармонично сливались и соединялись друг с другом. М.С.Горбачев выступал для противоположных сторон «деньгами», он выполнял функцию «денег», обеспечивая взаимодействие этих противоположных сторон.
Введение понятия сила в данном параграфе не случайно, поскольку оказывается, что для того, чтобы осуществить проблематизацию и столкновение противоборствующих сил, надо самому принадлежать какой-то иной силе. Обнаружение этой - иной, третьей силы - требует приложения специального волевого и интеллектуального импульса. Но в том случае, если этой третьей силы не обнаруживается, проблематизации не происходит.
Окончание будет.
1.
Подводя итоги прошедшему периоду 1985-1992 годов, я впервые получаю возможность осуществить соотнесение двух процессов: условно называемого процесса «перестройки» - того, что происходило со страной, которая раньше называлась СССР, и эволюционирующего дрейфа методологического движения. Если подобное соотнесение удастся, я попробую поставить собственно исторические цели, субъектом которых являются группы методологов. Фактически, проделываемая мною работа есть попытка определить: осмысленно ли ставить вопрос об управлении историей, человеческого ли ума это дело? Сам этот вопрос появляется приблизительно из следующего рассуждения - методологический семинар, кружок, движение не стали управляющей, координирующей группой процесса перестройки, социально-исторический процесс последних лет прошел сквозь них, через них, и они до сих пор представляют и осознают, что происходит в ситуации и что произошло с ними.
Определенные люди, группы и даже значительная по объему совокупность этих групп попадает в бурный поток социально-исторического процесса, и этот поток закручивает, перемалывает все, что попало в него. Затем, когда бурная река выкатит свои воды на равнину, широко и произвольно разольется, - людям объяснят, где мы оказались, что с нами происходит. Методологи опять займутся своим привычным делом, начнут закреплять и оформлять возникшие и сложившиеся практические институты, сформированные и внедренные идеологические штампы понимания, переводить их в форму рассудка. В этом случае налицо гегелевский подход к философии истории, поскольку ...сова-минерва вылетает в сумерки..., когда текст исторического процесса завершен и сложившаяся общественная структура начинает распадаться.
Гегелевская философия истории не претендует на действие. Необходимо навести порядок в сознании, чтобы осуществлять мышление и оказаться сопричастным разуму, начать хотя бы на последних витках процесса воспринимать окружающее и понимать, что, в сущности, происходит. Даже для понимания уже происшедшего и законченного необходимо просветление невероятно высокого религиозно-духовного уровня, иначе так и будешь сидеть в коконе эмоционально непрочищенного переживания и злобы. Но мне казалось, что методология и методологи претендуют на значительно большее - они различают бытие и мышление и могут независимо и параллельно работать с формами организации мыследеятельности, то есть бытия, и с другой стороны, проблематизировать мышление, которое неверно, то есть криво, отражает бытие.
Основной общественный результат, который был получен как итог напряженнейшей работы Московского методологического кружка (принципиальны вклады Г.П.Щедровицкого лично) и который к настоящему моменту не стал достоянием общественного сознания и им не присвоен - это ОДИ-мышление. Предметом этого мышления является самоопределение и действие общественно-коллективной субъективности. Объект, который стоит за данным выделенным и сформированным мыслительным предметом, - это результаты действия коллективов и групп людей в истории. Так понимаемое и так рассматриваемое ОДИ-мышление является прямым развитием русской религиозной философии с точки зрения двух крупных понятий-идей: соборности и стяжания благодати, поскольку именно ОДИ-мышление позволяет ставить вопрос о коллективах и общностях людей в истории не только как о естественно возникающем в истории феномене, но и как об организуемом процессе, искусственно планируемом и специально подготавливаемом. При этом понятие соборности предполагает установление для передачи исторического результата связи между различными коллективами в истории, утверждая тем самым вечность духовных поисков и реализуемых идеальных проектов. А идея стяжания благодати - это, фактически, определенный ответ на вопрос о том, откуда люди, группы и коллективы берут энергию для того, чтобы действовать в истории, и как они создают сверхсущие, сверхразумные символы, обеспечивающие их укорененное существование в истории.
2.
Возникновение такого образования, как ОДИ-мышление, означает, что организационно-деятельностная игра (ОДИ) становится конструктивным элементом методологического мышления. Что, следовательно, можно мыслить цепочками, последовательностями игр, складывая из них предельно сложный и разнородный смысловой, мыследеятельностный организм игры, втягивая их внутрь мышления, трансформируя и изменяя его формальную структуру, оставляя в ней вмятину. Пропущенная через формы осмысляющего, рефлексивно-методологического мышления и понимания практика, которая сама была сформирована и создана на основе методологического мышления, производит его ответную, возвратную трансформацию. В действительности осуществлен эволюционно-исторический такт зарождения-реализации практики экспериментирования с некой инструментальной системой - методологическим мышлением. Оперативно-практические и проектно-прогностические [1]1 возможности данной интеллектуальной функции испытаны.
Некоторый спекулятивно-технический, различительный «порос», определяющий подоснову интуитивно-духовного, но первоначально скрытого порыва, нашел на основе практической реализации способ самовыявления и получил возможность самоисследования, рефлексии и познания. А следовательно, в дальнейшем и серьезной корректировки. Но все это для тех, кто станет или уже является обладателем «пороса» - сумел приживить его или породил собственное жизненное органическое движение в ответ ему, навстречу. Удел всех остальных - рассудочная мертвечина и распад. Но для того, чтобы произошла самокоррекция интуитивно направляемого и осуществляемого самодвижения, должен быть заново дан ответ на вопрос, что есть смерть - что есть жизнь, что есть сон и с чем связано пробуждение, с чем связана абсолютно очевидная точка выхода из сна?
3.
Другой важнейший момент конституирования мышления связан с рассмотрением общественно-политических процессов сквозь призму мыследеятельностной проблематизации. Поясним это несколько методологическое выражение «сквозь призму». Мыследеятельность процессов проблематизации начинает рассматриваться как важнейший конструктивный элемент общественно-политических процессов, социальных и социально-этнических конфликтов. Мыследеятельность проблематизации рассматривается как онтологическое основание всякого общественно-политического процесса. А с другой стороны, с точки зрения реально-деятельностной, а точнее, организационно-деятельностной интерпретации, мыследеятельность проблематизации оказывается высшим достижением, образцом, нормой той политической суеты, возни, дрязг, которые волнами и мелкой рябью идут по болоту коммунально-общественной жизни.
Нереализуемость мыследеятельности проблематизации определяется, во-первых, интеллектуальным уровнем политиков; во-вторых, интеллектуальным уровнем участников политического процесса; в-третьих, мировоззренческо-нравственной субстанциональной основой народной жизни. То, что понимание образца проблематизационной мыследеятельности превышает интеллектуальные возможности лидеров-политиков и рядовых участников общественно-политического процесса, может невероятно обрадовать «знатоков» технологических секретов проблематизационной мыследеятельности. Но тем страшнее расплата за эту кастовость и элитарность. Опережение политиков и рядовых участников общественно-политического процесса - это прекрасно. Сложность только в том: угадывается ли и управляется ли интуитивная направленность субстанциональной народной жизни, очень часто напрямую противостоящей ритуальным формам поведения населения.
4.
Что за процедуру мы осуществляли в данном пункте? Мы «вывернули» проблематизационную мыследеятельность из внутреннего «кокона», из внутренних границ и рамок игры - в общественно-политическую ситуацию. «Вывернули» в данном случае означает - стали рассматривать проблематизацию не как результат искусственно осуществляемых в искусственной ситуации приемов игротехники, не как искусственно-естественное включение в этот процесс участников игры, а как естественно-искусственный процесс общественно-политической жизни, направляемой политиками. Таким образом, данный прием выворачивания есть не что иное, как процедура оестествления, приживления определенной технологии проблематизации в другой форме ее существования.
Обнаружение технологии и способа работы за рамками и границами игры и одновременно обнаружение технологии проблематизации в другой форме ее существования, выявление качественно иных характеристик проблематизации при переходе от организационно-деятельностной игры к общественно-политической ситуации - важнейший момент системного, а точнее, полисистемного мышления. Одно и то же образование - в данном случае проблематизация - имеет разную форму существования в разных системах. Найти, построить иную форму существования рассматриваемого образования в другой системе - это значит в принципе установить связь между разными системами. Нас в данном случае интересует своеобразие процесса проблематизации в общественно-политической ситуации.
5.
Проблематизация в общественно-политической ситуации действительно существенно отлична от проблематизации в организационно-деятельностной игре. Существенность этого отличия связана с принципиально разными способами выдвижения оснований, обеспечивающих удержание и синтетическое объединение контрарных, противо- и разнонаправленных сторон или моментов проблемной ситуации. В ОДИ эти основания вводит и задает организатор ситуации. Организатором проблемной ситуации не обязательно является руководитель игры. Данная мыследеятельностная функция - организатор проблемной ситуации - отнюдь не сводится к характеристикам формально-административного места. Организатором проблемной ситуации в ОДИ может быть всякий, кто осмелится и кому удастся быть им. Поэтому при проведении ОДИ существует жесткая норма - осуществить работу в позиции «организатор проблемной ситуации». Но кто займет эту позицию - остается не определено. В силу подобной особенности технологической характеристики процесса проблематизации остается неясным, в чем лежат глубинные, сущностные определения процесса выдвижения синтетического, объединяющего противоположные основания. В случае анализа общественно-политической ситуации преодоление этой неясности, обнаружение сущностных определений становится принципиальным моментом.
Нам здесь могут возразить, что практика системомыследеятельностного подхода строится на следующем постулате: как сделаем, так и будет. Данный постулат невероятно эффективен как способ самостимуляции к действию, но им не описывается и не определяется результативность самостимуляции. Более того, если не определяется объективно, за счет какой силы утверждаются противоположные основания других сил, то формируемый синтез является фиктивным, навязываемым извне. Результатом этого навязывания является разрушение и уничтожение силы или субъекта, осуществляющих навязывание. Если формируемое объединение точек зрения является конвенционально-фиктивным, то силы, стоящие за разными точками зрения, будут в дальнейшем уничтожать друг друга. Так, если анализировать предпутчевое противостояние «коммунистов» и прозападно ориентированных «демократов», то совершенно ясно, что силой, которая могла бы удерживать это противостояние, является группа лиц, действующая исходя из историко-патриотических оснований. И именно процесс превращения этой группы в субъекта, выдвигающего заказ на власть и государственность, был сломан и растоптан событиями путча.
Очень интересно с этой точки зрения выглядит фигура М.С.Горбачева - конвенционального (договорного), «аморфного» проблематизатора, демонстрировавшего понимание одной силы и второй. В ситуации противоборства и непримиримости сил он выступал в функции весьма своеобразного «медиатора» - посредника между силами, который из третьей позиции, не принадлежащей первым двум силам, являл собой эффект чуда. Две несоединимые, противоборствующие стороны в точке контакта с ним гармонично сливались и соединялись друг с другом. М.С.Горбачев выступал для противоположных сторон «деньгами», он выполнял функцию «денег», обеспечивая взаимодействие этих противоположных сторон.
Введение понятия сила в данном параграфе не случайно, поскольку оказывается, что для того, чтобы осуществить проблематизацию и столкновение противоборствующих сил, надо самому принадлежать какой-то иной силе. Обнаружение этой - иной, третьей силы - требует приложения специального волевого и интеллектуального импульса. Но в том случае, если этой третьей силы не обнаруживается, проблематизации не происходит.
Окончание будет.