возможна ли профессиональная методология?
В том докладе 1974 года, «Антропология как методология», который я уже упоминал, Генисаретский определяет рефлексию в схеме воспроизводства как ретрансляцию, переход с канала на канал с сохранением смыслового содержания. И дальше - такой диалог О.Г. и Г.П.Щедровицкого, почти что единственного оппонента докладчику, остальные выпали из обсуждения.
Щедровицкий. Тут я могу ответить очень жестко. Мы эту проблему обсуждали по крайней мере год. Это ведь еще проблема, транслируется рефлексия или нет.
Генисаретский. Нет такой проблемы. Важно, что она есть. Когда мы утверждаем, что рефлексия есть ретрансляция, мы не утверждаем, что рефлексия транслируется, это очевидно, по понятию.
Щедровицкий. Но если рефлексия - это ретрансляция, и, следовательно, не утверждается, что рефлексия транслируется, следовательно, никакой трансляции, ретрансляции нет…
Генисаретский. Откуда это «следовательно»? Мы этого не утверждаем, и это «не следует». Вы путаете естественный залог и залог содержания. Мы утверждаем, что рефлексия есть ретрансляция, и значит, нам неизвестно, транслируема она или не транслируема. А от неизвестного перейти к «не существует», это значит сразу перейти в естественную модальность, онтологически опредметить, а это - запрещенный ход.
Щедровицкий. Значит - неизвестно. Тогда рассмотрим типологически два варианта. Первый вариант, что ретрансляция не есть трансляция, не транслируется, второй - ретрансляция транслируется. Но в обоих случаях я должен к рефлексии каким-то образом отнестись, поскольку ретрансляция задана на каналах этой трансляции. Вот мы обсуждали понятие методологического мышления, и нам важно было отличить методологическое мышление от неметодологического. Дубровский сформулировал такой принцип: методологическое мышление как мышление характеризуется тем, что рефлексия транслируется, - я перевожу на твой язык.
Генисаретский. Нет, это и фактически неверно. Методологическое мышление характеризуется тем, что в нем рефлексия воспроизводится.
Щедровицкий. Так это же одно и то же.
Генисаретский. Как же одно и то же?! Воспроизводство как раз идет в содержании значения, а трансляция оестествлена. Это совершенно разные вещи. Она воспроизводится. Ретрансляция по понятию воспроизводится, просто по понятию. Рефлексия как ретрансляция по понятию воспроизводится. Но по понятию не транслируется. Если бы рефлексия транслировалась, она бы имела свой канал, и тогда бы Копнин был прав, разделяя теоретиков и методологов, у каждого - свой канал. Тогда бы у него были теоретико-деятельностные основания для этого, он бы сказал, что есть разные каналы, оба надо осваивать, и давайте не будем до поры до времени мешать друг другу. А вы говорите: нет, у вас-то есть свой канал, а у нас его нет, нам надо за какой-то канал зацепиться, так вот мы за вас как пиявки и держимся.
Щедровицкий. Тогда проблема методологического мышления заключается в следующем. Кстати, я бы тебя отослал здесь к одной нашей с тобой беседе, текст которой у меня есть, в связи с обсуждением темы организации информационной службы. Там мы обсуждали, что парадокс состоит в том, что сегодня рефлексия, вроде бы, воспроизводится, но поскольку она не транслируется, то оказывается, что она не столько воспроизводится, в тождественности своего содержания и форм, сколько каждый раз заново порождается, не может транслироваться, и этим определяется то, что не накапливается опыт рефлектирующего мышления, а в силу этого и мышления вообще.
Генисаретский. А какой здесь парадокс? Я совершенно с этим согласен, но парадокса никакого здесь нет.
Щедровицкий. Тогда мы методологию и методологическое мышление вынуждены рассматривать как продуцируемые определенными социальными условиями, но не имеющие своей культурной традиции, своего канала трансляции.
Генисаретский. Тут у нас и возникает вопрос. Одно дело, что, может быть, возникает потребность в профессионализации, когда можно сконструировать канал. Но это не будет иметь отношения к методологии как рефлектирующему методологическому мышлению, для него, по понятию, канала нет и быть не может. И если бы мы решились на эту профессионализацию все и поголовно, то это было бы самоубийством методологического мышления.
Щедровицкий. Тут я могу ответить очень жестко. Мы эту проблему обсуждали по крайней мере год. Это ведь еще проблема, транслируется рефлексия или нет.
Генисаретский. Нет такой проблемы. Важно, что она есть. Когда мы утверждаем, что рефлексия есть ретрансляция, мы не утверждаем, что рефлексия транслируется, это очевидно, по понятию.
Щедровицкий. Но если рефлексия - это ретрансляция, и, следовательно, не утверждается, что рефлексия транслируется, следовательно, никакой трансляции, ретрансляции нет…
Генисаретский. Откуда это «следовательно»? Мы этого не утверждаем, и это «не следует». Вы путаете естественный залог и залог содержания. Мы утверждаем, что рефлексия есть ретрансляция, и значит, нам неизвестно, транслируема она или не транслируема. А от неизвестного перейти к «не существует», это значит сразу перейти в естественную модальность, онтологически опредметить, а это - запрещенный ход.
Щедровицкий. Значит - неизвестно. Тогда рассмотрим типологически два варианта. Первый вариант, что ретрансляция не есть трансляция, не транслируется, второй - ретрансляция транслируется. Но в обоих случаях я должен к рефлексии каким-то образом отнестись, поскольку ретрансляция задана на каналах этой трансляции. Вот мы обсуждали понятие методологического мышления, и нам важно было отличить методологическое мышление от неметодологического. Дубровский сформулировал такой принцип: методологическое мышление как мышление характеризуется тем, что рефлексия транслируется, - я перевожу на твой язык.
Генисаретский. Нет, это и фактически неверно. Методологическое мышление характеризуется тем, что в нем рефлексия воспроизводится.
Щедровицкий. Так это же одно и то же.
Генисаретский. Как же одно и то же?! Воспроизводство как раз идет в содержании значения, а трансляция оестествлена. Это совершенно разные вещи. Она воспроизводится. Ретрансляция по понятию воспроизводится, просто по понятию. Рефлексия как ретрансляция по понятию воспроизводится. Но по понятию не транслируется. Если бы рефлексия транслировалась, она бы имела свой канал, и тогда бы Копнин был прав, разделяя теоретиков и методологов, у каждого - свой канал. Тогда бы у него были теоретико-деятельностные основания для этого, он бы сказал, что есть разные каналы, оба надо осваивать, и давайте не будем до поры до времени мешать друг другу. А вы говорите: нет, у вас-то есть свой канал, а у нас его нет, нам надо за какой-то канал зацепиться, так вот мы за вас как пиявки и держимся.
Щедровицкий. Тогда проблема методологического мышления заключается в следующем. Кстати, я бы тебя отослал здесь к одной нашей с тобой беседе, текст которой у меня есть, в связи с обсуждением темы организации информационной службы. Там мы обсуждали, что парадокс состоит в том, что сегодня рефлексия, вроде бы, воспроизводится, но поскольку она не транслируется, то оказывается, что она не столько воспроизводится, в тождественности своего содержания и форм, сколько каждый раз заново порождается, не может транслироваться, и этим определяется то, что не накапливается опыт рефлектирующего мышления, а в силу этого и мышления вообще.
Генисаретский. А какой здесь парадокс? Я совершенно с этим согласен, но парадокса никакого здесь нет.
Щедровицкий. Тогда мы методологию и методологическое мышление вынуждены рассматривать как продуцируемые определенными социальными условиями, но не имеющие своей культурной традиции, своего канала трансляции.
Генисаретский. Тут у нас и возникает вопрос. Одно дело, что, может быть, возникает потребность в профессионализации, когда можно сконструировать канал. Но это не будет иметь отношения к методологии как рефлектирующему методологическому мышлению, для него, по понятию, канала нет и быть не может. И если бы мы решились на эту профессионализацию все и поголовно, то это было бы самоубийством методологического мышления.