ОТЕЦ 68: 1943 (17)
На крупозаводе из четырех приемщиков - трое инвалиды отечественной войны (четвертая - девушка). Один 98 года рождения. Контужен. Служил в противотанковой роте.
- Я долго на фронте был. Без недели четыре месяца. Из рядовых редко кто на первой линии столько бывает.
Другой парень лет 22-х. Прострелена левая рука, кисть не работает.
- Я неделю был на фронте. На Волховском. Прорывали блокаду Лениграда. Учился в омском пехотном. В сентябре подняли по тревоге и погрузили в вагоны, не дали недели доучиться, как он говорит.
Был он в танковом десанте.
- Неделю пробыл. Но это не мало. Я считаю, что мне повезло. Многие только минуты были на фронте.
(На нем фуражка с красным околышком, разрезанным сзади и надставленным красным лоскутом).
В наше время много людей под ружьем, еще больше ходит с ложкой (в сапоге, в пиджаке, в сумочке). Всегда на готове.
Быдло! Так и кажется, что сейчас услышишь обращенное к тебе «Цоб-цобе!».
На скамейке в скверике рядком сидят трое нищих: два старика и старуха. Через 10 минут старики уже подрались. Им дали обоим три рубля, по полтора на брата, но взявший не поделился. Другой замахивается клюкой. Прохожие уговаривают переменить место.
- Он ко мне сел!
- Я долго на фронте был. Без недели четыре месяца. Из рядовых редко кто на первой линии столько бывает.
Другой парень лет 22-х. Прострелена левая рука, кисть не работает.
- Я неделю был на фронте. На Волховском. Прорывали блокаду Лениграда. Учился в омском пехотном. В сентябре подняли по тревоге и погрузили в вагоны, не дали недели доучиться, как он говорит.
Был он в танковом десанте.
- Неделю пробыл. Но это не мало. Я считаю, что мне повезло. Многие только минуты были на фронте.
(На нем фуражка с красным околышком, разрезанным сзади и надставленным красным лоскутом).
В наше время много людей под ружьем, еще больше ходит с ложкой (в сапоге, в пиджаке, в сумочке). Всегда на готове.
Быдло! Так и кажется, что сейчас услышишь обращенное к тебе «Цоб-цобе!».
На скамейке в скверике рядком сидят трое нищих: два старика и старуха. Через 10 минут старики уже подрались. Им дали обоим три рубля, по полтора на брата, но взявший не поделился. Другой замахивается клюкой. Прохожие уговаривают переменить место.
- Он ко мне сел!