ОТЕЦ 62: 1943 (11)
Площадь, освещенная луной, кажется необыкновенно чистой. Даже плевки романтично серебрятся, а кучи лошадиного навоза выглядят живописными пятнами.
В одной ашхане - «Вход по пропускам Спецторга НКВД», к другой приводят в строю взвод-два стройбатовцев. У всех в руках котелки, перед входом в столовую все сморкаются. Вечером из ашханы изредка доносится «Яблочко» на гармошке.
Мальчик, который раньше ходил в пальто без рукавов, теперь в хорошем зимнем пальто. Оказывается, он живет один, родители умерли, брат сидит. Пальто подарила женщина из того же двора, у нее умер сын. Мальчугану лет 11, он хлеба у посторонних не просит, только к приятелю, получившему хлеб, обратится (да и то не всегда): «Дай малость».
С одним обменялся, дал ему самодельную шпагу за <нрзб.> кусок хлеба. Здесь же съел.
Ревекка Израилевна собирала средства в фонд помощи Орлу. Домой пришла в слезах.
- Она сказала, пусть ваш брат на фронт идет! Я ей сказала, что она «черная сотня», что у меня свой сын на фронте. Я ей сказала, что у Михельсонов трое детей, а отец на фронте, я ей сказала, что у Миркиных два сына в армии.
Ревекка плачет и повторяет «черная сотня».
Москва ждет гостей, чистится, подкрашивается, убираются мешки с песком и ящики, закрывающие витрины.
Здесь тоже, в меньшем масштабе, но вся суетня как на ладони.
Суббота. Подметаются дорожки. Везде кучи мусора ждут вывозки. Молодые деревья мочалой подвешивают к кольям. Зашивают досками трубопровод, тянущийся через весь двор. В цеха привезли новые инструментальные рабочие ящики, около свежего песка новые красивые совочки. Разваленные около входа чугунные штампы пытаются ломами уложить в штабель. По всем проходам стоят и катятся тележки со стружками и обрезками. Заделывают выбоины на проходах, начали навешивать парадную (красивая, дубовая) дверь. Главному конструктору втаскивают красивый новый письменный стол (он как раз поспел ко времени). Лошади из темных углов вывозят полные телеги хлама. К концу дня маленькие мастерские приводят себя в порядок. Спущен заказ на штамповку вилок. Ложкой мясо не едят.
Страдная пора - воскресенье. Некоторые цехи не работают. В бездействии все токарные станки, токаря убираются. На уборке двора все отделы. Конструкторы красят заборы. Из ворот с надписью «Запасный выход. Прохода не загромождать» вывозят кучи хлама, который как-то не загромождал прохода до приезда американцев. Проходы уже чистые. Можно заблудиться, так как исчезли кучи-ориентиры. В проходах, которые не вычищены до конца, автобусы и телеги нагружаются последним хламом.
В понедельник на самолете из Москвы прилетел повар «Националя». В коридорах развешиваются таблички, указатели. Мужчины пришли бритые, их еще предупредили с субботы.
Во вторник суета еще больше. Генеральная уборка подходит к концу. Дорожки посыпают песком. Везде развешивают лозунги и плакаты. Вот несут в один из цехов плакат: лозунг на английском языке, русский его перевод. Портреты Черчиля, Рузвельта. По дороге группу рабочих останавливает, видимо, их начальник: «Это ты сними», указывает он на промасленный халат. «Кто из вас не получает новые спецовки?». Инженерно-технический состав приоделся кто мог. Матвеев надел орден. Жестянщик в цеху работает в галстуке и мягкой шляпе. У него большие черные усы. Он будет радовать глаз начальства, сопровождающего гостей.
Движение тележек по проходам ослабло. Вчера это был беспрерывный поток, а в воскресенье на одну тележку приходилось 4-5 рабочих. Сегодня уже движение нормальное.
Но суетятся не все. Вот у столба стоят трое ребятишек в буденовских шлемах. Им лет по 14. Они в рабочее время беседуют о чем-то своем. Один чистит турнепс. Они не обращают никакого внимания на окружающее.
Надежды на столовую уже оправдались. В понедельник и вторник и на обед, и на ужин - свинина. На хорах в б. зале священодействует прилетевший повар. Белоснежный халат, колпак. На большом откормленном лице очки - сам не хуже американца.
Сегодня банкет. Отделы, работающие на 3 этаже кончают работу в 3 часа. Наверх таскают ящики с водкой и вином.
Часов в 12 на аэродром приземлился «Консолидейтед».
Вахтеры пропускают повара не просматривая пропуска. Следовательно, и они поняли, что банкет в дан. момент важнее инструкции.
На раке, улите и черепахе не висит ни одного цеха. Но меру соблюли и несколько цехов оставили на Норовистой кобылке. [???]
Беспокойство не только на заводе, но и в городе. Коротышка-милиционер гоняет мальчугана-первоклассника, тот не обращает внимания на свистки и переходит (ко всеобщему удовольствию) улицу в неположенном месте. Милиционеры вдоль всего шоссе снимают с трамвая висящих на подножках, едущих на крыше, сидящих на окнах. Но как обидно городским властям! Очередная авария все же совершилась. Трамвай зарылся носом, сошел с рельс и провалился между шпалами на ремонтирующемся участке.
Из гостиницы Красной Армии лейтенант руководит выгрузкой старых матрасов. Вносят новые, пружинные, зеркальные умывальники. Видимо, делегацию хотят расположить здесь.
В одной ашхане - «Вход по пропускам Спецторга НКВД», к другой приводят в строю взвод-два стройбатовцев. У всех в руках котелки, перед входом в столовую все сморкаются. Вечером из ашханы изредка доносится «Яблочко» на гармошке.
Мальчик, который раньше ходил в пальто без рукавов, теперь в хорошем зимнем пальто. Оказывается, он живет один, родители умерли, брат сидит. Пальто подарила женщина из того же двора, у нее умер сын. Мальчугану лет 11, он хлеба у посторонних не просит, только к приятелю, получившему хлеб, обратится (да и то не всегда): «Дай малость».
С одним обменялся, дал ему самодельную шпагу за <нрзб.> кусок хлеба. Здесь же съел.
Ревекка Израилевна собирала средства в фонд помощи Орлу. Домой пришла в слезах.
- Она сказала, пусть ваш брат на фронт идет! Я ей сказала, что она «черная сотня», что у меня свой сын на фронте. Я ей сказала, что у Михельсонов трое детей, а отец на фронте, я ей сказала, что у Миркиных два сына в армии.
Ревекка плачет и повторяет «черная сотня».
Москва ждет гостей, чистится, подкрашивается, убираются мешки с песком и ящики, закрывающие витрины.
Здесь тоже, в меньшем масштабе, но вся суетня как на ладони.
Суббота. Подметаются дорожки. Везде кучи мусора ждут вывозки. Молодые деревья мочалой подвешивают к кольям. Зашивают досками трубопровод, тянущийся через весь двор. В цеха привезли новые инструментальные рабочие ящики, около свежего песка новые красивые совочки. Разваленные около входа чугунные штампы пытаются ломами уложить в штабель. По всем проходам стоят и катятся тележки со стружками и обрезками. Заделывают выбоины на проходах, начали навешивать парадную (красивая, дубовая) дверь. Главному конструктору втаскивают красивый новый письменный стол (он как раз поспел ко времени). Лошади из темных углов вывозят полные телеги хлама. К концу дня маленькие мастерские приводят себя в порядок. Спущен заказ на штамповку вилок. Ложкой мясо не едят.
Страдная пора - воскресенье. Некоторые цехи не работают. В бездействии все токарные станки, токаря убираются. На уборке двора все отделы. Конструкторы красят заборы. Из ворот с надписью «Запасный выход. Прохода не загромождать» вывозят кучи хлама, который как-то не загромождал прохода до приезда американцев. Проходы уже чистые. Можно заблудиться, так как исчезли кучи-ориентиры. В проходах, которые не вычищены до конца, автобусы и телеги нагружаются последним хламом.
В понедельник на самолете из Москвы прилетел повар «Националя». В коридорах развешиваются таблички, указатели. Мужчины пришли бритые, их еще предупредили с субботы.
Во вторник суета еще больше. Генеральная уборка подходит к концу. Дорожки посыпают песком. Везде развешивают лозунги и плакаты. Вот несут в один из цехов плакат: лозунг на английском языке, русский его перевод. Портреты Черчиля, Рузвельта. По дороге группу рабочих останавливает, видимо, их начальник: «Это ты сними», указывает он на промасленный халат. «Кто из вас не получает новые спецовки?». Инженерно-технический состав приоделся кто мог. Матвеев надел орден. Жестянщик в цеху работает в галстуке и мягкой шляпе. У него большие черные усы. Он будет радовать глаз начальства, сопровождающего гостей.
Движение тележек по проходам ослабло. Вчера это был беспрерывный поток, а в воскресенье на одну тележку приходилось 4-5 рабочих. Сегодня уже движение нормальное.
Но суетятся не все. Вот у столба стоят трое ребятишек в буденовских шлемах. Им лет по 14. Они в рабочее время беседуют о чем-то своем. Один чистит турнепс. Они не обращают никакого внимания на окружающее.
Надежды на столовую уже оправдались. В понедельник и вторник и на обед, и на ужин - свинина. На хорах в б. зале священодействует прилетевший повар. Белоснежный халат, колпак. На большом откормленном лице очки - сам не хуже американца.
Сегодня банкет. Отделы, работающие на 3 этаже кончают работу в 3 часа. Наверх таскают ящики с водкой и вином.
Часов в 12 на аэродром приземлился «Консолидейтед».
Вахтеры пропускают повара не просматривая пропуска. Следовательно, и они поняли, что банкет в дан. момент важнее инструкции.
На раке, улите и черепахе не висит ни одного цеха. Но меру соблюли и несколько цехов оставили на Норовистой кобылке. [???]
Беспокойство не только на заводе, но и в городе. Коротышка-милиционер гоняет мальчугана-первоклассника, тот не обращает внимания на свистки и переходит (ко всеобщему удовольствию) улицу в неположенном месте. Милиционеры вдоль всего шоссе снимают с трамвая висящих на подножках, едущих на крыше, сидящих на окнах. Но как обидно городским властям! Очередная авария все же совершилась. Трамвай зарылся носом, сошел с рельс и провалился между шпалами на ремонтирующемся участке.
Из гостиницы Красной Армии лейтенант руководит выгрузкой старых матрасов. Вносят новые, пружинные, зеркальные умывальники. Видимо, делегацию хотят расположить здесь.