ОТЕЦ 32: 1938-39 (20)
Сентябрь 39 г.
Трудно оценить окончательно, однако факт: после пакта с Германией мы в самом спокойном состоянии из всех европейских стран.
Курсанты куда-то выехали. Балкон опустел. Его заняли воробьи.
У огромного стенда на бульваре, где вывешивается «Правда», народ флюсом у одной грани. Это 5 страница - иностранные события.
Красное платье, плотно облегающее ее тугое тело, с тех пор волновало его. Казалось: вдруг она!
Борис Панкратьев был на Кавказе с женой. Завтра уже следовало уезжать. Сегодня небольшой поход альпинистов-значкистов. Предложили ему идти инструктором. Не хотелось, но Розита посоветовала (250 рублей). Пошел. Трудный спуск. Разрешается травить 15 метров веревки, попросил еще. Сорвался. Когда летел, пытался схватиться. У трупа кисти рук совершенно оторваны. Отвесная пропасть 150 метров. Череп, грудная клетка разбиты.
Жена настояла перевезти труп в Москву.
Ребята винят ее в смерти Бориса. Глупо!
8-10 сент.
По улице парами ребята. С учительницами. В руках портфели, сумки, мешочки. Переселение в другую школу.
Типичная картина этих месяцев.
В очереди впереди меня стоит нестарая женщина с открытой шеей. Большой угорь на белом пористом теле раздражает.
«Этот месяц со днём?»
Зина пошла первый год в школу. Вот она прибегает со двора. Видит, портфель лежит на кровати. Сейчас же его в шкаф. Чтобы не пылился.
Как купили ей его, три дня носила, не выпуская из рук.
Кроме учебников, тетрадей и пенала, в портфеле переводные картинки, золотая бумага (Люда дала [предпоследняя по старшинству мамина сестра]), мамина фотография, значок со Сталиным и Ворошиловым, портрет какой-то красавицы, вытащенный из медальончика…
Ваня Жук собирался из Сахалина в Москву. 250 рублей дала школа. 200 подарил один учитель. 600 дал брат. Ехал и никогда даже мысли не было «вдруг не устроюсь, не попаду». Может быть, детская вера: «все будет хорошо».
За месяц перед замужеством зашла к нему. Зачем?
Трудно оценить окончательно, однако факт: после пакта с Германией мы в самом спокойном состоянии из всех европейских стран.
Курсанты куда-то выехали. Балкон опустел. Его заняли воробьи.
У огромного стенда на бульваре, где вывешивается «Правда», народ флюсом у одной грани. Это 5 страница - иностранные события.
Красное платье, плотно облегающее ее тугое тело, с тех пор волновало его. Казалось: вдруг она!
Борис Панкратьев был на Кавказе с женой. Завтра уже следовало уезжать. Сегодня небольшой поход альпинистов-значкистов. Предложили ему идти инструктором. Не хотелось, но Розита посоветовала (250 рублей). Пошел. Трудный спуск. Разрешается травить 15 метров веревки, попросил еще. Сорвался. Когда летел, пытался схватиться. У трупа кисти рук совершенно оторваны. Отвесная пропасть 150 метров. Череп, грудная клетка разбиты.
Жена настояла перевезти труп в Москву.
Ребята винят ее в смерти Бориса. Глупо!
8-10 сент.
По улице парами ребята. С учительницами. В руках портфели, сумки, мешочки. Переселение в другую школу.
Типичная картина этих месяцев.
В очереди впереди меня стоит нестарая женщина с открытой шеей. Большой угорь на белом пористом теле раздражает.
«Этот месяц со днём?»
Зина пошла первый год в школу. Вот она прибегает со двора. Видит, портфель лежит на кровати. Сейчас же его в шкаф. Чтобы не пылился.
Как купили ей его, три дня носила, не выпуская из рук.
Кроме учебников, тетрадей и пенала, в портфеле переводные картинки, золотая бумага (Люда дала [предпоследняя по старшинству мамина сестра]), мамина фотография, значок со Сталиным и Ворошиловым, портрет какой-то красавицы, вытащенный из медальончика…
Ваня Жук собирался из Сахалина в Москву. 250 рублей дала школа. 200 подарил один учитель. 600 дал брат. Ехал и никогда даже мысли не было «вдруг не устроюсь, не попаду». Может быть, детская вера: «все будет хорошо».
За месяц перед замужеством зашла к нему. Зачем?