Климент 13: свет и тьма, сон и пробуждение
Мы привыкли противопоставлять свет тьме, а бодрствование сну. Но в логике, заданной еще платоновским «Тимеем» и усвоенной Филоном, иерархически противостоят друг другу «вечное, не имеющее возникновения» и «вечно возникающее, но никогда не сущее». С точки зрения этой логики «сменяющие друг друга противоположности света и тьмы - как и противоположности бодрствования и сна - принадлежат одному и тому же плану Становления и, тем самым, равно удалены от плана Бытия, характеризуемого неизменностью».
Филон (Об Иосифе, 125-147):
Истинным толкователем сновидений… является тот, кто опытен в исследовании общедоступного, всечеловеческого, великого сновидения, которое видят не только спящие, но и бодрствующие. Сон этот, воистину сказать, есть жизнь человеческая: ибо, как в сновидениях, мы, видя, не видим, слыша, не слышим, вкушая и осязая, не вкушаем и не осязаем, говоря, не говорим, ходя, не ходим, и другие движения нами производимые и позы нами принимаемые мы вовсе не производим и не принимаем, но они суть пустые порождения ума, который, не основываясь ни на какой реальности, живописует и воображает несуществующее как если бы оно существовало, точно так же и наши впечатления, когда мы бодрствуем, подобны сновидениям. Они приходят; они уходят; они являют себя; они бегут прочь; улетают, прежде чем их удается прочно схватить…. Блуждаем, как в глубоком сне, не будучи в силах ничего охватить строгостью разумения или удержать прочно и твердо, ибо теням все подобно и призракам.… Те, что бодрствуют… в непрочности восприятия ничем не разнятся от спящих…. Луна и солнце, и все небо пребывают в ясной и достоверной отчетливости, поскольку все в них остается себе подобным и, определяемое мерками самой истины, движется в гармоническом порядке и превосходнейшем из согласий; сущее же на земле преисполнено беспорядка и смуты, и в самом точном смысле слов несогласно и дисгармонично, ибо оно погружено в глубокую тьму, тогда как в небесах все движется в лучезарнейшем свете; лучше сказать, небо и есть сам свет, чистейший и беспримесный. И в самом деле, если кто пожелает заглянуть внутрь вещей, он обнаружит, что небо есть вечный день, непричастный ночи и какой-либо тени, поскольку оно беспрерывно озаряемо немеркнущими и незамутненными потоками света. И так же, как среди нас различаются спящие и бодрствующие, так и в мире в целом небесное и земное, ибо одно поддерживается в неусыпном бодрствования за счет безошибочных, не запинаемых и во всём достигающих своей цели действий, другое же погружено в сон, и если даже восстает ненадолго, вновь опускается и засыпает, ибо не способно ничего видеть душою постоянно, но плутает и претыкается, помрачаемое ложными мнениями и понуждаемое ими предаваться грезам…