Pairs: Дело Вальтера Сарояна ещё раз, или Сталки и его команда
gimli_m напомнил мне о произведении Киплинга "Stalky & Co".
Существует ошибочное мнение, что эпизод с Вальтером Сарояном целиком взят оттуда.
Например, одажды pavell изложил своё кране предвзятое, несправедливое и невежественное мнение о книгах Стругацких. freakup ответил на это следующим:
" Прикладное стругацковедение
"«Полдень, 21 век». Текст помню довольно смутно, суть в том что наступил сплошной коммунизм, дети воспитываются в воспиталищах. Воспитываются настолько хорошо, что Учитель натравливает решивших сбежать за приключениями романтиков на совершенно невиновного одноклассника. Вместо коммунистического воспитания получается опыт коммунальной травли.
http://pavell.livejournal.com/1849876.html
Вообще-то у Стругацких это прямая цитата из Киплинга. (авто)Биографической книги про хорошего знакомого всех 26 бакинских коммисаров Сталки.
Так что инвектива выглядит смешно. Это не Еврейские РаССовые Жыды народ баламутили, а совсем наоборот--англичанка гадила".
Англичанка-то гадила, конечно. Но не так.
Я прочёл этот рассказ из цикла про Сталки, он называется "The Moral Reformers". Различия бросаются в глаза. Я хотел бы о них написать. В такой, не знаю... социоинженерной перспективе. У нас есть общество, общество порождает культурные артефакты, что мы можем сказать о ценностях этого общества?
Для начала - очевидные, но необходимые слова. Автор - полный хозяин своего текста. В тексте происходит то, что замыслил автор. Если бы Киплинг хотел изобразить ситуацию в "Сталки" каким-нибудь иным образом, сделав упор на другие моменты, он бы так и поступил. Киплинг писал про школу, где учился, тем не менее, это не автобиографическая повесть. О чём и сам Киплинг, и его школьные товарищи заявляли не раз. Сходство с реальными людьми неслучайно, но события приукрашены или целиком выдуманы.
Точно так же, Стругацкие были хозяевами своего текста. Всё, что там происходило, происходило по их воле, всё, что не происходило - тоже. Они решили взять за отправную точку сюжет Киплинга? Пожалуйста. Они его изменили, поменяли смысл, переделали весь эпизод - опять же, их воля.
[Именно поэтому я и пошутил, что Роулинг использовала ситуацию с Сарояном в своих книгах, Северус Снейп - это выросший Вальтер Сароян. У Стругацких Сароян вроде как героически умер через четыре года после описываемых событий. Степень сходства примерно такая же, разница только в том, что Стругацкие Киплинга читали и любили, а Роулинг Стругацких - совсем нет 8-).]
Что происходит у Киплинга? Школьный священник жалуется Сталки и Ко, что, по его мнению, кто-то целенаправленно травит и унижает одного мальчика из младших классов. Этот мальчик ужасно выглядит, часто плачет, он перестал заниматься и вообще. Священник ведёт у него только один урок и мало что может поделать, но просит ребят разобраться и хоть как-то помочь пареньку.
Сталки и два его друга выдвигают разные версии. "А что мы будем делать, если выясниться, что ему просто не дают житья другие мальки? Они могут" - "Ну тогда мы настучим по мозгам всем этим малькам". Они проверяют других учеников, вычисляют подозреваемых. Наконец, они застают преступников на месте преступления.
Мучители - два парня 17-18 лет, у которых уже начали пробиваться усики. Они чужаки, которых перевели в школу для подготовки к экзаменам, на последний год. Они выбрали себе беспомощную жертву, и теперь пытаются превратить её существование в ад. Просто потому, что они могут.
Сталки разрабатывает коварный план - "ловля тигра на приманку". Он делает вид, что издевается над своим другом Жуком, и предлагает старшим ребятам поучаствовать в этой весёлой игре. Те с радостью соглашаются, заходят в комнату... и попадают в ловушку.
Дальше Сталки с друзьями долго издеваются над своими связанными пленниками. Потому что над ними в своё время так же издевались, в особенности над Жуком (прообразом которого был сам Киплинг). Эта сцена тянется долго и описывается как моральная и физическая пытка. Трое друзей постепенно ломают старшеклассников, и те от угроз и обещаний неизбежной расправы переходят к крикам и слёзами. После чего их продолжают методично обрабатывать. В какой-то момент ребятам даже приходится использовать импровизированные кляпы из носовых платков.
Ну вот представьте себе ситуацию. Позднесоветское-раннероссийское время. Армия. Два деда лютуют, беспредельничают и не дают жить одному конкретному духу, который чем-то привлёк их внимание. Трое друзей-черпаков в бытность духами сами стали жертвами дедовщины, но теперь, когда их обидчики дембельнулись, они решают, что больше в их части дедовщины не будет. Они втираются в доверие к нехорошим дедам, внезапно на них нападают, связывают их по рукам и ногам, а затем устраивают жертвам испанскую инквизицию и допрос фашистов в партизанском лагере. В результате чего постепенно доводят дедов до соплей и рыданий. "Ребят, да вы чего, ребят, пожалуйста, отпустите нас, ну мы же все свои, мы же вам ничего не делали..." - и всё такое. А мучители, тем временем, продолжают обрабатывать "клиентов" по полной: "Больше так не будешь? Больше не будешь? Ты осознал? Ты осознал свою вину? Я не слышу! Осознал? Осознал? Больше не будешь? Заныл? Заныл, да? Больше не будешь? А зачем ты так делал? Потому что ты был гнидой, да? Ты вёл себя как гнида? Ты гнида, да? Ты больше не будешь? Осознал?" Ну и в конце, проведя дедов через все круги ада, черпаки бреют их машинкой и уходят. (Сталки сбрил одной жертве усы.)
Там интересная тональность. С одной стороны, показано, что главные герои, раздолбаи и хулиганы, способны, тем не менее, служить добру и творить добро. (Нам сообщают, что мальчик снова расцвёл, "захулиганил", и больше его никто не трогал.) С другой стороны, это сцена жутковата - именно в плане того, на что способны подростки, которым самим когда-то пришлось пройти через боль и унижения. Наконец, очевидно, что читатель должен испытывать и определённую радость от того, что обидчики попробовали собственное лекарство, и оно показалось им излишне горьким.
Ну да, знаете, чтобы чётче выделить некоторые идеи, я иногда мысленно меняю жанр и формат произведения. Например, "Moral Reformers" мог бы быть крутым романом-боевиком. Сталки - глава детективного агентства "Stalky & Co". Он узнаёт о возможном преступлении. Есть жертва. Он постепенно распутывает ниточки. Он понимает, что столкнулся с бандой закоренелых преступников. Он сам притворяется гангстером, чтобы втереться к банде в доверие, и предлагает главарям долю в новом деле, которое от начала и до конца сконструировано самим Сталки. Своим участием главари окончательно выдают себя. Сталки начинает бескомпромиссно мочить бандитов...
Сцена с подростковыми пытками в крутом боевике превратится в последовательность расправ над членами банды, которых заманили в ловушку. По той же логике - с одной стороны, Сталки вершит правосудие, его жертвы заслужили свою судьбу. Но с другой стороны, читатель понимает, сколько тьмы носит в себе главный герой, и начинает его откровенно побаиваться. "Не хотел бы я встретиться со Сталки в тёмном переулке". Итак, бандиты дрожат от страха, бандиты вопят от боли, бандиты умирают от ран, и смерть подстерегает их за каждым углом. Они никого не щадили, но теперь просят о пощаде - тщетно. Ну и последний гад, который во всём признается. "Да это же была мелочь какая-то, всего-то один человек!" - "И ты умрёшь из-за этого человека", - сказал Сталки и бросил окурок в лужицу бензина.
По-моему, типичный сюжет западной массовой культуры, нет?
Но ладно. Итак, что у нас есть? Сравниваем тексты.
У Киплинга трое пятнадцатилетних ребят выступают против двух старшеклассников 17-18 лет. Старшеклассники пришли в школу со стороны, чтобы отучиться последний год.
У Стругацких четверо четырнадцатилетник ребят выступают против своего ровесника, который им хорошо знаком. Когда-то они жили в одной комнате, вместе учились, и он хотел стать их другом. Но, как сообщает нам автор, ребята изгнали его из комнаты при помощи "угроз и насилия", и учителям пришлось перевести его в другую группу. После чего Вальтер Сароян постоянно всплывает в их разговорах, как "болван" и символ всего плохого. Генка Комов использует имя Сарояна, чтобы манипулировать своим "экипажем" - "а если не будете делать, как я сказал, я променяю вас на Вальтера - он-то с радостью согласиться!" Ну и конечно, "он знал, что это такое - драться с 18-й, но он все-таки вышел и принял стойку". Их конфликт носит застарелый и, мягко говоря, неоднозначный характер.
Преступление старшеклассников - систематическая травля и издевательства над младшеклассником.
Преступление Сарояна - предположительно, драка с "мальком". Мы так никогда и не узнаем подробностей этой истории и что там на самом деле произошло.
У Киплинга всё начинается с того, что священник рассказывает ребятам о жертве издевательств и мягко упрекает их в невнимательности. Дальше ребята проводят своё расследование на глазах читателя. Читатель видит и слышит то же, что и они. Вина старшеклассников установлена трижды - благодаря непосредственному наблюдению за преступлением, благодаря их готовности принять участие в жестокой "игре", и благодаря их собственному признанию в ходе "допроса". Всё это, повторяю, происходит на глазах у читателя.
Священник честен с ребятами, именно поэтому они ему верят. Он с самого начала открывает свои карты, он хочет как-то помочь одному из своих учеников. В этом плане, рассказ кончается хорошо - нам сообщают, что издевательства прекратились.
У Стругацких учитель Тенин сообщает ребятам имя их врага - того самого Вальтера Сарояна. Им остаётся только собрать доказательства его вины. Мы, впрочем, этого не видим, только узнаём, что ребята узнали имя предполагаемой жертвы. Сам Вальтер свою вину не признал, хотя повёл себя "виновато" - сказал, что "четверо на одного - нечестно", побледнел, не стал оправдываться и приготовился драться.
(Согласитесь, что Стругацким ничто не мешало пойти путём Киплинга - "Вы знаете Валентина?" - "Вальку-малька? Знаем, конечно". - "Мне кажется, у него какие-то неприятности...")
Учитель Тенин нечестен. Якобы, его волнует, что сильные обижают слабых, но на на самом деле, он думает о другом. Его цель - любой ценой задержать ребят, чтобы сорвать их побег и спасти их от "потери лица". Любой ценой - это ценой Сарояна, который всё равно отрезанный ломоть. (Об учителе Шайне я не говорю, он сам виноват, что доверился Тенину.) Ученики этого не понимают, и ведутся на детскую разводку. Ничего, лет через десять и до них дойдёт: "Эх ты! - сказал Поль. Он развеселился. - Ведь учитель нас нарочно на Вальтера натравил! А потом провалил нас на экзамене..."
Кончается всё опять же хорошо - Сароян в очередной раз получил своё, а Тенин сумел предотвратить побег и спасти "свою" комнату от позора. (Замечание в сторону - у Киплинга Сталки с друзьями смогли выдержать осаду и насмешки остальных групп. По мнению Тенина, Комов бы не справился.) Валька-малёк исчезает из нашего рассказа так же внезапно, как появился - на его судьбу всем плевать. Да и не в нём же было дело, собственно!
Это важные моменты. Священник искренен, в то время как Тенин - манипулятор.
Священник сообщает имя жертвы, Тенин - имя преступника. Английские ребята должны раскрыть преступление, "советские" - собрать доказательства вины человека, которого они с самого начала считают виноватым. Английскому читателю приводят доказательства вины, советскому предлагают принять их существование на веру, "раз сказали, значит, так и есть".
Так? Противоречие между "не творить зла" и "творить добро" здесь превращается разницу между "защитить невинного" и "наказать виновного".
Для английского текста я бы заявил следующие ценности - Истина, Справедливость, Стратегия (военная хитрость). Истина - потому что доказательства вины бесспорны, а расследование объективно (Сталки не знал, кого ищет). Справедливость - потому что каждому воздалось по делам его, и "какою мерою мерите, такою и вам будут мерить". Но в то же время с мрачным оттенком, "those to whom evil is done, do evil in return". Стратегия - потому что Сталки побеждает силу при помощи разума. Старшеклассники - здоровенные лбы, но Сталки разрабатывает план, а затем методично его выполняет, добиваясь победы.
Для советского текста... истина никого не волнует, справедливость никого не волнует, Сароян купается без спросу, он точно злодей. О стратегии никто не слышал. Ценности примерно такие - начальство надо слушаться. Учитель сказал "виновен", значит, виновен. Учитель сказал "проверить", значит, надо проверить - но проверяй не проверяй, а учитель всё равно прав. Плохие люди всегда оказываются нарушителями режима, установленного старшими. Врать старшему - самый страшный грех (старший, в свою очередь, не обязан быть искренним с младшими).
" - Ты лжешь своему учителю, - сказал Поль. - Значит, ты можешь солгать кому угодно, Вальтер. Но мне нравится, что ты оправдываешься!
Капитан зажмурился. Старая добрая формула - она резала его на части сейчас: "Лжешь учителю - солжешь кому угодно". Зря мы ввязались в это дело с Вальтером. Зря. Мы не имеем права..."
Не имеют права, потому что скрывали от учителя подготовку побега, а значит, и сами виновны в столь же тяжком преступлении.
Потом, да, вторая ценность - тот прав, у кого больше прав (или кто сильнее). Если комната против Сарояна, виноват Сароян. И в первый раз, и во второй, и всегда. Потому что он один, а их много. Коллектив всегда прав. Валька-малёк < Сароян < 18-я комната < учитель Тенин (начальство). Но при этом, учитель Тенин не сильнее 20-й и 72-й комнаты - если они начнут травить его ребят, он ничего не сможет с этим поделать, потому что превосходство будет на их стороне.
Благородство? Очень сомнительно.
"Вальтер поколебался и вышел. Он знал, что это такое - драться с 18-й, но он все-таки вышел и принял стойку. Он чувствовал, что расплачиваться придется, и знал, что это лучший способ расплатиться. Атос неторопливо потащил рубашку через голову.
- Постойте! - завопил Поль. - Останутся синяки! У нас есть и другое дело!
- Это верно, - сказал Атос и задумался".
Раз Вальтер собрался драться - то это совсем другое дело! Он один, нас четверо, страшно ведь. Пришлось придумывать альтернативный план - красть его одежду и прятать её в зарослях крапивы.
Выглядит это очень плохо. Знаете, как если бы мушкетёры вызвали д'Артаньяна на дуэль, а он возьми и приди. Ну и началось:
"Прольётся кровь", - заметил Арамис, - "Может быть, даже будут жертвы. А дуэли, между прочим, запрещены!"
"Во-во", - согласился Портос, - "У нас могут быть неприятности с гвардейцами кардинала. Будто у нас других дел нет".
"Вот и мне ссыкотно", - подвёл черту Атос.
И это не жертва честью ради исполнения плана (стратегия, как ценность, всё такое). Долгосрочному планированию в этой школе точно не учат. План побега идиотский. Ну понятно, дети, всё-такое, но им же лет по четырнадцать! А идеи на уровне десятилетних. "Проберёмся на корабль и убежим к пиратам". И если план побега исключал синяки на лице, то на что они рассчитывали, когда шли разбираться с Вальтером? Как только он встал в стойку, им пришлось импровизировать, чтобы избежать драки. Получается, что изначально они рассчитывали на то, что он испугается и не станет оказывать сопротивление, дав им себя отмутузить в одностороннем порядке? Молодцы ребята, что тут скажешь. Ну, я о том, что на самом деле они вообще ни о чём не думали, их действия сугубо спонтанны.
Получается, что советская идея - это английская идея без "стратегии", "поисков истины" или "защиты слабых", но со "слепой верой в старших", "наказанием виновных" и с "победой числом, а не храбростью или разумом". Именно это Стругацкие и изменили.
Я сейчас даже не обвиняю Стругацких. Сложно писать о радуге, когда живёшь в темноте. Но вы понимаете, откуда взялись шутки Галковского про метрополию и криптоколонию? Очевидно ведь, где мораль господ, а где - мораль рабов, и в какой школе готовят элиту империи, а в какой - туземные кадры.
Существует ошибочное мнение, что эпизод с Вальтером Сарояном целиком взят оттуда.
Например, одажды pavell изложил своё кране предвзятое, несправедливое и невежественное мнение о книгах Стругацких. freakup ответил на это следующим:
" Прикладное стругацковедение
"«Полдень, 21 век». Текст помню довольно смутно, суть в том что наступил сплошной коммунизм, дети воспитываются в воспиталищах. Воспитываются настолько хорошо, что Учитель натравливает решивших сбежать за приключениями романтиков на совершенно невиновного одноклассника. Вместо коммунистического воспитания получается опыт коммунальной травли.
http://pavell.livejournal.com/1849876.html
Вообще-то у Стругацких это прямая цитата из Киплинга. (авто)Биографической книги про хорошего знакомого всех 26 бакинских коммисаров Сталки.
Так что инвектива выглядит смешно. Это не Еврейские РаССовые Жыды народ баламутили, а совсем наоборот--англичанка гадила".
Англичанка-то гадила, конечно. Но не так.
Я прочёл этот рассказ из цикла про Сталки, он называется "The Moral Reformers". Различия бросаются в глаза. Я хотел бы о них написать. В такой, не знаю... социоинженерной перспективе. У нас есть общество, общество порождает культурные артефакты, что мы можем сказать о ценностях этого общества?
Для начала - очевидные, но необходимые слова. Автор - полный хозяин своего текста. В тексте происходит то, что замыслил автор. Если бы Киплинг хотел изобразить ситуацию в "Сталки" каким-нибудь иным образом, сделав упор на другие моменты, он бы так и поступил. Киплинг писал про школу, где учился, тем не менее, это не автобиографическая повесть. О чём и сам Киплинг, и его школьные товарищи заявляли не раз. Сходство с реальными людьми неслучайно, но события приукрашены или целиком выдуманы.
Точно так же, Стругацкие были хозяевами своего текста. Всё, что там происходило, происходило по их воле, всё, что не происходило - тоже. Они решили взять за отправную точку сюжет Киплинга? Пожалуйста. Они его изменили, поменяли смысл, переделали весь эпизод - опять же, их воля.
[Именно поэтому я и пошутил, что Роулинг использовала ситуацию с Сарояном в своих книгах, Северус Снейп - это выросший Вальтер Сароян. У Стругацких Сароян вроде как героически умер через четыре года после описываемых событий. Степень сходства примерно такая же, разница только в том, что Стругацкие Киплинга читали и любили, а Роулинг Стругацких - совсем нет 8-).]
Что происходит у Киплинга? Школьный священник жалуется Сталки и Ко, что, по его мнению, кто-то целенаправленно травит и унижает одного мальчика из младших классов. Этот мальчик ужасно выглядит, часто плачет, он перестал заниматься и вообще. Священник ведёт у него только один урок и мало что может поделать, но просит ребят разобраться и хоть как-то помочь пареньку.
Сталки и два его друга выдвигают разные версии. "А что мы будем делать, если выясниться, что ему просто не дают житья другие мальки? Они могут" - "Ну тогда мы настучим по мозгам всем этим малькам". Они проверяют других учеников, вычисляют подозреваемых. Наконец, они застают преступников на месте преступления.
Мучители - два парня 17-18 лет, у которых уже начали пробиваться усики. Они чужаки, которых перевели в школу для подготовки к экзаменам, на последний год. Они выбрали себе беспомощную жертву, и теперь пытаются превратить её существование в ад. Просто потому, что они могут.
Сталки разрабатывает коварный план - "ловля тигра на приманку". Он делает вид, что издевается над своим другом Жуком, и предлагает старшим ребятам поучаствовать в этой весёлой игре. Те с радостью соглашаются, заходят в комнату... и попадают в ловушку.
Дальше Сталки с друзьями долго издеваются над своими связанными пленниками. Потому что над ними в своё время так же издевались, в особенности над Жуком (прообразом которого был сам Киплинг). Эта сцена тянется долго и описывается как моральная и физическая пытка. Трое друзей постепенно ломают старшеклассников, и те от угроз и обещаний неизбежной расправы переходят к крикам и слёзами. После чего их продолжают методично обрабатывать. В какой-то момент ребятам даже приходится использовать импровизированные кляпы из носовых платков.
Ну вот представьте себе ситуацию. Позднесоветское-раннероссийское время. Армия. Два деда лютуют, беспредельничают и не дают жить одному конкретному духу, который чем-то привлёк их внимание. Трое друзей-черпаков в бытность духами сами стали жертвами дедовщины, но теперь, когда их обидчики дембельнулись, они решают, что больше в их части дедовщины не будет. Они втираются в доверие к нехорошим дедам, внезапно на них нападают, связывают их по рукам и ногам, а затем устраивают жертвам испанскую инквизицию и допрос фашистов в партизанском лагере. В результате чего постепенно доводят дедов до соплей и рыданий. "Ребят, да вы чего, ребят, пожалуйста, отпустите нас, ну мы же все свои, мы же вам ничего не делали..." - и всё такое. А мучители, тем временем, продолжают обрабатывать "клиентов" по полной: "Больше так не будешь? Больше не будешь? Ты осознал? Ты осознал свою вину? Я не слышу! Осознал? Осознал? Больше не будешь? Заныл? Заныл, да? Больше не будешь? А зачем ты так делал? Потому что ты был гнидой, да? Ты вёл себя как гнида? Ты гнида, да? Ты больше не будешь? Осознал?" Ну и в конце, проведя дедов через все круги ада, черпаки бреют их машинкой и уходят. (Сталки сбрил одной жертве усы.)
Там интересная тональность. С одной стороны, показано, что главные герои, раздолбаи и хулиганы, способны, тем не менее, служить добру и творить добро. (Нам сообщают, что мальчик снова расцвёл, "захулиганил", и больше его никто не трогал.) С другой стороны, это сцена жутковата - именно в плане того, на что способны подростки, которым самим когда-то пришлось пройти через боль и унижения. Наконец, очевидно, что читатель должен испытывать и определённую радость от того, что обидчики попробовали собственное лекарство, и оно показалось им излишне горьким.
Ну да, знаете, чтобы чётче выделить некоторые идеи, я иногда мысленно меняю жанр и формат произведения. Например, "Moral Reformers" мог бы быть крутым романом-боевиком. Сталки - глава детективного агентства "Stalky & Co". Он узнаёт о возможном преступлении. Есть жертва. Он постепенно распутывает ниточки. Он понимает, что столкнулся с бандой закоренелых преступников. Он сам притворяется гангстером, чтобы втереться к банде в доверие, и предлагает главарям долю в новом деле, которое от начала и до конца сконструировано самим Сталки. Своим участием главари окончательно выдают себя. Сталки начинает бескомпромиссно мочить бандитов...
Сцена с подростковыми пытками в крутом боевике превратится в последовательность расправ над членами банды, которых заманили в ловушку. По той же логике - с одной стороны, Сталки вершит правосудие, его жертвы заслужили свою судьбу. Но с другой стороны, читатель понимает, сколько тьмы носит в себе главный герой, и начинает его откровенно побаиваться. "Не хотел бы я встретиться со Сталки в тёмном переулке". Итак, бандиты дрожат от страха, бандиты вопят от боли, бандиты умирают от ран, и смерть подстерегает их за каждым углом. Они никого не щадили, но теперь просят о пощаде - тщетно. Ну и последний гад, который во всём признается. "Да это же была мелочь какая-то, всего-то один человек!" - "И ты умрёшь из-за этого человека", - сказал Сталки и бросил окурок в лужицу бензина.
По-моему, типичный сюжет западной массовой культуры, нет?
Но ладно. Итак, что у нас есть? Сравниваем тексты.
У Киплинга трое пятнадцатилетних ребят выступают против двух старшеклассников 17-18 лет. Старшеклассники пришли в школу со стороны, чтобы отучиться последний год.
У Стругацких четверо четырнадцатилетник ребят выступают против своего ровесника, который им хорошо знаком. Когда-то они жили в одной комнате, вместе учились, и он хотел стать их другом. Но, как сообщает нам автор, ребята изгнали его из комнаты при помощи "угроз и насилия", и учителям пришлось перевести его в другую группу. После чего Вальтер Сароян постоянно всплывает в их разговорах, как "болван" и символ всего плохого. Генка Комов использует имя Сарояна, чтобы манипулировать своим "экипажем" - "а если не будете делать, как я сказал, я променяю вас на Вальтера - он-то с радостью согласиться!" Ну и конечно, "он знал, что это такое - драться с 18-й, но он все-таки вышел и принял стойку". Их конфликт носит застарелый и, мягко говоря, неоднозначный характер.
Преступление старшеклассников - систематическая травля и издевательства над младшеклассником.
Преступление Сарояна - предположительно, драка с "мальком". Мы так никогда и не узнаем подробностей этой истории и что там на самом деле произошло.
У Киплинга всё начинается с того, что священник рассказывает ребятам о жертве издевательств и мягко упрекает их в невнимательности. Дальше ребята проводят своё расследование на глазах читателя. Читатель видит и слышит то же, что и они. Вина старшеклассников установлена трижды - благодаря непосредственному наблюдению за преступлением, благодаря их готовности принять участие в жестокой "игре", и благодаря их собственному признанию в ходе "допроса". Всё это, повторяю, происходит на глазах у читателя.
Священник честен с ребятами, именно поэтому они ему верят. Он с самого начала открывает свои карты, он хочет как-то помочь одному из своих учеников. В этом плане, рассказ кончается хорошо - нам сообщают, что издевательства прекратились.
У Стругацких учитель Тенин сообщает ребятам имя их врага - того самого Вальтера Сарояна. Им остаётся только собрать доказательства его вины. Мы, впрочем, этого не видим, только узнаём, что ребята узнали имя предполагаемой жертвы. Сам Вальтер свою вину не признал, хотя повёл себя "виновато" - сказал, что "четверо на одного - нечестно", побледнел, не стал оправдываться и приготовился драться.
(Согласитесь, что Стругацким ничто не мешало пойти путём Киплинга - "Вы знаете Валентина?" - "Вальку-малька? Знаем, конечно". - "Мне кажется, у него какие-то неприятности...")
Учитель Тенин нечестен. Якобы, его волнует, что сильные обижают слабых, но на на самом деле, он думает о другом. Его цель - любой ценой задержать ребят, чтобы сорвать их побег и спасти их от "потери лица". Любой ценой - это ценой Сарояна, который всё равно отрезанный ломоть. (Об учителе Шайне я не говорю, он сам виноват, что доверился Тенину.) Ученики этого не понимают, и ведутся на детскую разводку. Ничего, лет через десять и до них дойдёт: "Эх ты! - сказал Поль. Он развеселился. - Ведь учитель нас нарочно на Вальтера натравил! А потом провалил нас на экзамене..."
Кончается всё опять же хорошо - Сароян в очередной раз получил своё, а Тенин сумел предотвратить побег и спасти "свою" комнату от позора. (Замечание в сторону - у Киплинга Сталки с друзьями смогли выдержать осаду и насмешки остальных групп. По мнению Тенина, Комов бы не справился.) Валька-малёк исчезает из нашего рассказа так же внезапно, как появился - на его судьбу всем плевать. Да и не в нём же было дело, собственно!
Это важные моменты. Священник искренен, в то время как Тенин - манипулятор.
Священник сообщает имя жертвы, Тенин - имя преступника. Английские ребята должны раскрыть преступление, "советские" - собрать доказательства вины человека, которого они с самого начала считают виноватым. Английскому читателю приводят доказательства вины, советскому предлагают принять их существование на веру, "раз сказали, значит, так и есть".
Так? Противоречие между "не творить зла" и "творить добро" здесь превращается разницу между "защитить невинного" и "наказать виновного".
Для английского текста я бы заявил следующие ценности - Истина, Справедливость, Стратегия (военная хитрость). Истина - потому что доказательства вины бесспорны, а расследование объективно (Сталки не знал, кого ищет). Справедливость - потому что каждому воздалось по делам его, и "какою мерою мерите, такою и вам будут мерить". Но в то же время с мрачным оттенком, "those to whom evil is done, do evil in return". Стратегия - потому что Сталки побеждает силу при помощи разума. Старшеклассники - здоровенные лбы, но Сталки разрабатывает план, а затем методично его выполняет, добиваясь победы.
Для советского текста... истина никого не волнует, справедливость никого не волнует, Сароян купается без спросу, он точно злодей. О стратегии никто не слышал. Ценности примерно такие - начальство надо слушаться. Учитель сказал "виновен", значит, виновен. Учитель сказал "проверить", значит, надо проверить - но проверяй не проверяй, а учитель всё равно прав. Плохие люди всегда оказываются нарушителями режима, установленного старшими. Врать старшему - самый страшный грех (старший, в свою очередь, не обязан быть искренним с младшими).
" - Ты лжешь своему учителю, - сказал Поль. - Значит, ты можешь солгать кому угодно, Вальтер. Но мне нравится, что ты оправдываешься!
Капитан зажмурился. Старая добрая формула - она резала его на части сейчас: "Лжешь учителю - солжешь кому угодно". Зря мы ввязались в это дело с Вальтером. Зря. Мы не имеем права..."
Не имеют права, потому что скрывали от учителя подготовку побега, а значит, и сами виновны в столь же тяжком преступлении.
Потом, да, вторая ценность - тот прав, у кого больше прав (или кто сильнее). Если комната против Сарояна, виноват Сароян. И в первый раз, и во второй, и всегда. Потому что он один, а их много. Коллектив всегда прав. Валька-малёк < Сароян < 18-я комната < учитель Тенин (начальство). Но при этом, учитель Тенин не сильнее 20-й и 72-й комнаты - если они начнут травить его ребят, он ничего не сможет с этим поделать, потому что превосходство будет на их стороне.
Благородство? Очень сомнительно.
"Вальтер поколебался и вышел. Он знал, что это такое - драться с 18-й, но он все-таки вышел и принял стойку. Он чувствовал, что расплачиваться придется, и знал, что это лучший способ расплатиться. Атос неторопливо потащил рубашку через голову.
- Постойте! - завопил Поль. - Останутся синяки! У нас есть и другое дело!
- Это верно, - сказал Атос и задумался".
Раз Вальтер собрался драться - то это совсем другое дело! Он один, нас четверо, страшно ведь. Пришлось придумывать альтернативный план - красть его одежду и прятать её в зарослях крапивы.
Выглядит это очень плохо. Знаете, как если бы мушкетёры вызвали д'Артаньяна на дуэль, а он возьми и приди. Ну и началось:
"Прольётся кровь", - заметил Арамис, - "Может быть, даже будут жертвы. А дуэли, между прочим, запрещены!"
"Во-во", - согласился Портос, - "У нас могут быть неприятности с гвардейцами кардинала. Будто у нас других дел нет".
"Вот и мне ссыкотно", - подвёл черту Атос.
И это не жертва честью ради исполнения плана (стратегия, как ценность, всё такое). Долгосрочному планированию в этой школе точно не учат. План побега идиотский. Ну понятно, дети, всё-такое, но им же лет по четырнадцать! А идеи на уровне десятилетних. "Проберёмся на корабль и убежим к пиратам". И если план побега исключал синяки на лице, то на что они рассчитывали, когда шли разбираться с Вальтером? Как только он встал в стойку, им пришлось импровизировать, чтобы избежать драки. Получается, что изначально они рассчитывали на то, что он испугается и не станет оказывать сопротивление, дав им себя отмутузить в одностороннем порядке? Молодцы ребята, что тут скажешь. Ну, я о том, что на самом деле они вообще ни о чём не думали, их действия сугубо спонтанны.
Получается, что советская идея - это английская идея без "стратегии", "поисков истины" или "защиты слабых", но со "слепой верой в старших", "наказанием виновных" и с "победой числом, а не храбростью или разумом". Именно это Стругацкие и изменили.
Я сейчас даже не обвиняю Стругацких. Сложно писать о радуге, когда живёшь в темноте. Но вы понимаете, откуда взялись шутки Галковского про метрополию и криптоколонию? Очевидно ведь, где мораль господ, а где - мораль рабов, и в какой школе готовят элиту империи, а в какой - туземные кадры.