Тоталитарная графика16
Гравюр фон Домбровского у меня еще есть, и вот сразу две, хоть и маленькие:
Надо сказать, что эти гравюры наименее тоталитарные из всей серии. Они иллюстрируют (псевдо?)народную баварскую сказку, записанную, или скорее все-таки написанную, Отто Рёйтером (Otto Reuther, 1890-1973). Сказка в доступном мне издании названа по общему названию цикла “Гогголоре/Der Goggolore”. Собственно, Гогголоре и изображен на второй гравюре. Кто это и к чему тут толстяк, я напишу чуть ниже, а сначала пара слов о Рёйтере.
О нем, честно говоря, и сказать-то особо нечего: был он профессором экономики в Мюнхене, увлекался фольклором, собирал сказки, в 1935 как бы между делом издал сборник сказок об этом самом Гогголоре, что этимологически представляет собой архаичную и региональную (баварскую) версию слова Gaukler, т.е. трюкач. Сказочный Гогголоре - это дух-проказник, т.е. не совсем дух, материальное обличие у него есть, но он его может менять. Особо упоротым нацистом Рёйтер не был, хотя и член партии с 1933 года; скорее такой карьерный нацик и романтический националист. После войны преследованиям не подвергался, делал карьеру, умер и был бы совершенно забыт, как большинство литературных деятелей этой серии про Домбровского, если бы не случилось вот что:
Гогголоре в пересказе Михаэля Энде (автора Бесконечной истории) сначала превратился в Гогголори (см. последнюю букву), а затем стал самой популярной оперой на баварский региональный сюжет в истории… ну Баварии, наверно, чего же еще.... В общем, Гогголоре существует (не то чтобы прямо особо активно или заметно, но все-таки как-то существует) в современной немецкой культуре в виде Гогголори, на предмет чего наследники Рёйтера в 1990 году даже пытались в Энде судиться, но проиграли. Теперь к рассказу, который иллюстрировал фон Домбровский.
Рассказ, сразу скажу, выдержан в духе грубого народного юмора, как любили социалисты первой половины 20 века. Содержание рассказа сразу же доводится до читателя в небольшом абстракте и сводится к тому как Гогголоре наложил в маслобойку и тем крайне огорчил священника. Что именно он туда наложил вы совершенно правильно поняли, а если не поняли, то подумайте и поймете. Толстый и напыщенный священник как раз и изображен на первой гравюре. Пересказывать фабулу сказки как-то даже лень, настолько она бредовая, тем более что по сути к краткому изложению содержания и нечего. Но добавлю еще пару слов.
Священник враждовал с Гогголоре (он все-таки языческий персонаж), был священник обжорой и была у него служанка Маргарита, которая непрерывно готовила священнику еду из того, что ему подносила паства. Однажды Маргарита взбивала масло, отвлеклась на бродячего торговца украшениями, Гогголоре проник на кухню, наложил в маслобойку и закрыл крышку. Когда Маргарита вернулась, он стал ее поддразнивать, одновременно взбивая содержимое маслобойки; когда оно взбилось, она крышку открыла, оттуда дикая вонь, Гогголоре прыгнул коту на хвост, побил посуду и выбрался через камин. Пришел священник, довел Маргариту до слез и зарядил длиннющую стихотворную тираду о том, что жизнь тлен и теперь он уже никогда так вкусно не пожрет. Потом послал Маргариту повесить маслобойку на забор, чтобы она проветривалась, а сам пошел спать. Всё.
Надо сказать, что эти гравюры наименее тоталитарные из всей серии. Они иллюстрируют (псевдо?)народную баварскую сказку, записанную, или скорее все-таки написанную, Отто Рёйтером (Otto Reuther, 1890-1973). Сказка в доступном мне издании названа по общему названию цикла “Гогголоре/Der Goggolore”. Собственно, Гогголоре и изображен на второй гравюре. Кто это и к чему тут толстяк, я напишу чуть ниже, а сначала пара слов о Рёйтере.
О нем, честно говоря, и сказать-то особо нечего: был он профессором экономики в Мюнхене, увлекался фольклором, собирал сказки, в 1935 как бы между делом издал сборник сказок об этом самом Гогголоре, что этимологически представляет собой архаичную и региональную (баварскую) версию слова Gaukler, т.е. трюкач. Сказочный Гогголоре - это дух-проказник, т.е. не совсем дух, материальное обличие у него есть, но он его может менять. Особо упоротым нацистом Рёйтер не был, хотя и член партии с 1933 года; скорее такой карьерный нацик и романтический националист. После войны преследованиям не подвергался, делал карьеру, умер и был бы совершенно забыт, как большинство литературных деятелей этой серии про Домбровского, если бы не случилось вот что:
Гогголоре в пересказе Михаэля Энде (автора Бесконечной истории) сначала превратился в Гогголори (см. последнюю букву), а затем стал самой популярной оперой на баварский региональный сюжет в истории… ну Баварии, наверно, чего же еще.... В общем, Гогголоре существует (не то чтобы прямо особо активно или заметно, но все-таки как-то существует) в современной немецкой культуре в виде Гогголори, на предмет чего наследники Рёйтера в 1990 году даже пытались в Энде судиться, но проиграли. Теперь к рассказу, который иллюстрировал фон Домбровский.
Рассказ, сразу скажу, выдержан в духе грубого народного юмора, как любили социалисты первой половины 20 века. Содержание рассказа сразу же доводится до читателя в небольшом абстракте и сводится к тому как Гогголоре наложил в маслобойку и тем крайне огорчил священника. Что именно он туда наложил вы совершенно правильно поняли, а если не поняли, то подумайте и поймете. Толстый и напыщенный священник как раз и изображен на первой гравюре. Пересказывать фабулу сказки как-то даже лень, настолько она бредовая, тем более что по сути к краткому изложению содержания и нечего. Но добавлю еще пару слов.
Священник враждовал с Гогголоре (он все-таки языческий персонаж), был священник обжорой и была у него служанка Маргарита, которая непрерывно готовила священнику еду из того, что ему подносила паства. Однажды Маргарита взбивала масло, отвлеклась на бродячего торговца украшениями, Гогголоре проник на кухню, наложил в маслобойку и закрыл крышку. Когда Маргарита вернулась, он стал ее поддразнивать, одновременно взбивая содержимое маслобойки; когда оно взбилось, она крышку открыла, оттуда дикая вонь, Гогголоре прыгнул коту на хвост, побил посуду и выбрался через камин. Пришел священник, довел Маргариту до слез и зарядил длиннющую стихотворную тираду о том, что жизнь тлен и теперь он уже никогда так вкусно не пожрет. Потом послал Маргариту повесить маслобойку на забор, чтобы она проветривалась, а сам пошел спать. Всё.