-
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ
Он любил ее всю жизнь. С первого взгляда. С первой секунды, когда увидел её. Тогда в сорок четвертом, под Витебском, она спасла ему жизнь. Её глаза, бездонно голубые, такие тёплые и родные. Он не знал, где он, что с ним, кто эта хрупкая девушка в грязной гимнастерке. Жуткая боль в спине, которую невозможно было терпеть, и кровь, липкая и густая. ( Read more... ) -
Прощальный взгляд
Прощальный взгляд из глубины вагона ( Read more... ) -
Мажор.
Однажды, жарким летним утром ( Read more... ) -
Такси
Вы вспомните его, но будет поздно ( Read more... ) -
Одиночество.
Я не смогу понять вовеки ( Read more... ) -
Эсмеральда. Финал.
- Товарищ полковник, он приходит в себя, - сквозь пелену замутненного сознания Артём услышал женский голос. Он медленно открыл глаза и прищурился от яркого света. Размытые очертания людей, которые склонились над ним, через минуту проявились, в виде начальника политотдела Левченко и прапорщика Раздобудько. Офицеры тревожно вглядывались в его ( Read more... ) -
Эсмеральда. Продолжение. Пожар.
Хруст поедаемых под кроватью самодельных чипсов вдруг прекратился, и симпатичная белая мордочка осторожно показалась из темноты. Увидев Квазимодо, она бросилась к нему и стала назойливо тереться об его сапоги, показывая всем видом радость и восторг от встречи со своим другом. Артем распахнул гимнастерку и, взяв Эсмеральду на руки, одним движением ( Read more... ) -
Эсмеральда. Продолжение. Смотр.
Суровый дембель сержант Воробьев, он же «Джек Воробей», первым пострадал от действий непредсказуемой крысы. Не в добрый час пришла ему в голову шальная мысль оставить в каптерке на хранение свой дембельский чемоданчик. Тщательно уложенные неотъемлемые атрибуты настоящего «дедушки» Советской Армии, долго и трепетно собирались Воробьём в этот чемодан ( Read more... ) -
Эсмеральда. История одной крысы.
Самым первым её увидел рядовой Тагиров ( Read more... ) -
Метис. Глава 9 (продолжение) и Эпилог.
Метис находился под глубоким наркозом. Сквозь пелену и туман, сознание то возвращалось к нему, то он снова проваливался в пустоту и темноту. Как в бреду, он чувствовал прикосновение рук молодого хирурга. Он силился открыть глаза, но не мог. Ему не было больно. Метис так и не понял, был ли это наркоз, или отчаяние дошло до критической отметки, и ему ( Read more... )