Про миссионерский поезд 2
Начало моей истории о людях, которые живут в поезде здесь
Как мы потом неоднократно услышим от деревенских культурных работников, Дом культуры - это место, вокруг которого концентрируется жизнь в селе, и не только культурная.
- А куда им идти-то? Вы сами подумайте. Телевизор людям уже надоел, ресторанов здесь нет. Вот они и приходят, - рассказывает женщина с короткой стрижкой и строгим взглядом: она в Новониколаевке ответственная за культурно-массовые мероприятия.
Концерт длиною в десять дней
Сегодня гуси поскальзываются на замёрзшей поверхности лужи, проезжают на своих перепончатых лапах несколько сантиметров, после чего, толкаясь белыми боками, ковыляют к лунке с жидкостью. Трава в инее, потому что заморозки. И очень пустынно и тихо - как будто никого нет. Вообще, почти во всех деревнях было так, как будто никого нет.
- Зритель, безусловно, нацелен на праздник, - Нина Павловна объясняет мне, по каким принципам строится концертная программа. - Это и понятно: человеку нужен позитив. Традиция такова, что нужно не повторяться и каждый год менять программу. Конечно, есть коллективы, которые за 17 лет ездили много раз. Например, Сибирский хор, Чалдоны, Камерный хор Новосибирской государственной филармонии и другие. В этом году с большой программой выступает Новосибирский областной колледж культуры и искусств. Таким расширенным составом они ездили в самый первый раз и вот сейчас - через столько лет.
Первый миссионерский поезд пошёл в 1995 году, и его организаторами, как и сейчас, были: администрация Новосибирской области, Новосибирская епархия митрополия Русской Православной церкви и Западно-Сибирская железная дорога. Тогда его посвятили 50-летию Победы в Великой Отечественной войне, и творческих программ было пять.
- Сейчас у нас двенадцать программ, - говорит Нина Павловна, которая ездит в миссионерские командировки с того самого первого поезда. - А в прошлом году было десять. А что такое двенадцать программ? В каждой из них по два-три коллектива. Представьте себе: вот мы приезжаем в район, и ррраз - двенадцать программ разъезжаются по сёлам. У некоторых из них по два выступления в день - это уже 24, а у некоторых по три! Это какой идёт охват района, вы понимаете?
По утрам невыспавшиеся танцоры грустно идут на завтрак и стучат каблуками по коридору поезда; на ногах у них всегда тёплые носки, на щиколотках гетры - им нужно беречь ноги. Поющие девушки наматывают на шеи тёплые шарфы и молча пьют чай. Потом и те и другие дремлют в автобусе, складывая друг на друга головы и загородившись от мира мешками с костюмами. В гримёрке сельского клуба они рисуют себе огромные глаза с густыми ресницами, румяные щёки, алые губы русских красавиц - и начинается! У сидящих в зале бабушек появляется румянец и подозрительный блеск в глазах. Дети дошкольного возраста выходят поплясать в проход, глядя на взлетающие ноги, головокружительный водоворот кокошников и энергичную присядку. Артисты улыбаются, зрители улыбаются.
- Особенно казачка понравилась! - говорит бабушка, пришедшая на концерт с подружкой, про песню «Ойся, ты ойся, ты меня не бойся».
- А мне девочки, которые танцевали, понравились. Такие красивые все, как на подбор, глаза большие. Они не сёстры?
Вечером артисты складывают ноги на соседнюю полку, рассказывают, кто и что сегодня растянул и показывают друг другу синяки.
- У нас артисты работают очень много: с самого утра уезжают, днём у них два полноценных выступления, а потом вечером сводный концерт. Возвращаются они только к ночи. И так десять дней подряд. Вы представляете, какой это труд? - рассказывает Нина Павловна.- Они вернутся героями в Новосибирск. Надеюсь, что именно так они и будут себя чувствовать.
- Вы думаете, они чувствуют себя героями?
- Когда они сильно устают, они чувствуют себя несчастными. Когда зрители им сильно аплодируют, они чувствуют себя счастливыми. Так что по-разному они себя чувствуют.
Сергей Владимирович и Ольга Николаевна Вихоревы - артисты Новосибирского областного театра кукол. С поездом они в этом году поехали впервые и показывали спектакль «Лесные приключения», где много действующих лиц и маленькие зрители должны стать участниками сказки и спасти утёнка.
- Что касается нашего кукольного театра, то в такие глубинки он, конечно, не выезжает. А дети же они везде дети. И здесь им тоже хочется сказки смотреть, - делится мыслями Ольга Николаевна, пока её муж вместе с театральным начальником радиоцеха Николаем Владимировичем собирает декорации из мягких деревьев и плюшевых грибов. - Несколько дней назад у нас был интересный зал. Деревня небольшая, детей немного, помещение темноватое. Детишек привели, а нам как-то трудно начать, потому что они молчат. И смотрят так настороженно. Я всё не могла понять, почему так. Потом поняла, что они смотрят, как я со зверями там прыгаю, но не знают: им можно тоже присоединиться или нельзя. Через три минуты они так во всё поверили, что уже казалось: они всю жизнь ходят в театр.
В зале, где мы сидим, сцена застелена фанерой, позади зрительного зала стоят тренажёры, и на стене написано «В здоровом теле - здоровый дух». Ольга Николаевна заворачивается в куртку, потому что в этом помещении без окон прохладно.
- А что касается священников, то я не знаю, кому молиться о том, что они этим занимаются. Столько ребятишек крестят, такое море людей приходит!.. - задумчиво говорит она.
Диагностика с колёс
На часах 9.15. Толпа из бабушек и одного дедушки появилась на перроне ещё два часа назад. Традиционный вопрос «Кто последний?» - и вы в очереди, которая выстроилась перед вагоном с голубой лесенкой. По ней, придерживаясь за поручни, можно попасть в передвижной Консультативно-диагностический центр, где вас осмотрят врачи и исследуют приборы Дорожной клинической больницы. Многих узких специалистов в сельской местности нет, а в некоторых деревнях один или ни одного фельдшера на всех заболевших, поэтому люди пришли и приехали со всего района. Они были здесь ещё до того, как стало светло. И теперь, тепло одетые и опирающиеся на палочки, будут отстаивать своё право попасть внутрь любыми способами.
- Женщина! Ну, куда же вы?! Мы тут с восьми утра стоим, - хором выдыхает в морозный воздух группа крепких бабушек, одетых по-городскому.
- Куда же она прётся, люди, посмотрите на неё! - добавляет дама с пухлой медицинской карточкой в руках.
Бесцеремонная, пытающаяся проникнуть в поезд оказывается врачом, и пациенты пытаются почтительно расступиться, но узкий тамбур не позволяет. В итоге из толпы вырывается крик:
- Нет, ну нельзя разве по-человечески всё сделать! Разве можно заставлять пожилых на холоде стоять? Передайте там своим, что не по-людски это.
Молодая врач в пуховике, под которым халат, скрывается за дверями тамбура.
Такая ситуация борьбы за здоровье повторяется в каждом населённом пункте. На одной из станций я около половины десятого утра попыталась войти внутрь, чтобы поговорить с главным врачом. Проникла во флюорокабинет, где он принимал пациентов, я только через три часа - толпа была бдительной. Спрос на медицинские консультации оказывается огромным. Только пройдя через обязательный этап - «регистратуру», люди равномерно распределяются по вагонам, и тогда давка прекращается. УЗИ, флюорография, полный анализ крови и консультация онколога - то, что нельзя сделать в большинстве деревень и даже в райцентрах. В поезде можно: там есть и врачи, и оборудование.
- Управление железной дороги говорит, что надо собраться и поехать - оказать посильную помощь населению. Мы собираемся и едем, - рассказывает врач Сергей Валентинович Кротов, который в этом поезде отвечает за медицинскую часть:18 врачей, шесть медсестёр и ещё оборудование. Он заведующий отделением - врач-рентгенолог консультативно-диагностического отделения передвижного диагностического центра.
- В поезде «Здоровье» девять вагонов. Один из них дизель-генератор, чтобы обеспечивать нас энергией. То есть мы можем даже не подключаться к электричеству и работать в чистом поле. Ещё два вагона жилых, где живут сотрудники, в одном из них находится столовая: там можно приготовить еду. Здесь стоят холодильники, микроволновая печь, плита - всё, что необходимо для жизни. Остальные шесть вагонов - это кабинеты, где находится оборудование и врачи ведут приём, - объясняет Сергей Валентинович, сидя в своём кабинете-купе. Этот флюорокабинет находится в самом конце поезда, и толпа людей, равномерно разошедшаяся по вагонам после этапа «регистратура», сюда ещё не добралась. Но тут в дверь кто-то стучит.
- А здесь флюорографию делают?
- Женщина, кто вас сюда пустил, вы в регистратуре были?
- Понимаете… У меня есть кот. Ему сделали снимок. Вы не могли бы посмотреть?
На лице врача совершенно ничего не отразилось. Он взял протянутый диск, достал его из бумажного футляра.
- Я бы посмотрел. Но, понимаете, у меня нет программы, в которой можно открыть этот формат.
- А можно мне флюорографию сделать?
- Да, конечно. Проходите сюда, раздевайтесь до пояса.
Сергей Валентинович рассказывает, что пенсионеры приходят к поезду и стоят в этих очередях по привычке.
- Они знают, что поезд приезжает, и понимают, что мы всегда посмотрим, посоветуем - сделаем всё что нужно. Им проще сходить к нам, когда мы тут стоим, чем отсидеть очередь в поликлинике. Здесь пенсионер прогуляется по поезду, зайдёт сразу ко многим специалистам, пожалуется. Его выслушают, погладят по голове, выпишут рецепт, подкорректируют лечение. Люди любят к нам ходить за помощью, - говорит врач.
Понятно, что поезд - это никакое не лечение. Это только обследование и часто не столько постановка диагноза, сколько подозрение на него. То есть все живые части огромной очереди либо убеждаются, что все их болезни всё ещё при них, либо успокаиваются, что не появилось ничего нового, либо… Меня интересовало, что происходит с теми, кому, например, говорят: «У вас рак».
- Из пятидесяти людей, которых я осматриваю, человека три-четыре однозначно нуждаются в направлении в онкодиспансер, - рассказывает Наталья Анатольевна. Она хирург-онколог Областного онкологического диспансера и считает, что перед районными специалистами стоит очень сложная задача: решить, нужно или нет направлять человека на дальнейшее лечение в город. В её жизни вне поезда она работает с больными, диагноз которых уже подтверждён. Здесь есть возможность получить другой опыт, и она это ценит.
- Люди пугаются, когда видят, что им выписывают направление в онкологическое отделение?
- Чаще всего они уже подготовлены местным онкологом и в принципе знают, какими проблемами занимается этот доктор и что это за профессия.
Сергей Валентинович объясняет, что если врачи поезда находят у пациента что-то серьёзное, или становится понятно, что человек нуждается в дополнительном обследовании, которое нельзя сделать в вагонах, то ему дают направление в Областную дорожную клиническую больницу.
- Можем сразу созвониться с нашей больницей и сказать, что к ним приедет такой-то пациент. Он собирается и едет в Новосибирск.
Гинеколог Марина Борисовна Измайлова работает в передвижном диагностическом центре десять лет, а между поездками трудится в железнодорожной больнице.
- Человек ко мне приходит в первый и, скорее всего, последний раз, и я должна сориентироваться. Я люблю быстро мыслить, быстро реагировать, помогать чем можно. Мне нравится эта работа. Подвигов мы здесь не совершаем - просто работаем. Консультируем пациентов, для которых не доступны некоторые виды медицинских услуг на местах, - рассказывает она. Я сижу как раз около того угла стола, где обычно сидит и рассказывает о своих жалобах пациент. Это не похоже на купе: здесь нет чая в стаканах с подстаканником и попутчика, которому можно рассказать всю свою жизнь. Только врач и гинекологическое кресло со своими растопыренными ушами подставок для ног.
- Для многих людей это единственная возможность попасть к специалисту. Поезд работает уже почти 20 лет, и люди, которые к нам приходят, привыкли к нему. Они целенаправленно приходят с проблемой и знают, что в большинстве случаев она будет решена, - говорит Марина Борисовна. - Здесь, «на вокзале» в чём-то даже проще работать. Когда пациенты приходят в поликлинику в городе, они не могут попасть одновременно к нескольким специалистам. Поэтому уже испытывают негативные чувства, которые потом выплёскиваются на врачей. Здесь такого не бывает. В регистратуре, видели, сколько народу? На этом фоне, конечно, может возникать недовольство, просто потому что люди устают стоять и ждать. Но когда человек садится перед доктором, который начинает разбираться, с чем пациент пришёл, то он успокаивается и понимает, что здесь ему могут помочь.
- Трудно жить не дома, а в поезде?
- Трудно, потому что скучаешь по близким, - а так нет. Здесь можно после работы пойти и отдохнуть - почитать, например, или заняться чем-то по специальности. Дома такой возможности часто не бывает.
- А с другими врачами поезда как общаетесь? Вы же, получается, в прямом смысле живёте на работе.
- Понимаете, если человек приходит и ему не нравится, то он обязательно уйдёт. Кто вольётся, тот будет работать. Решать какие-то бытовые вопросы и проблемы приходится всегда. Но именно потому что мы живём в этом поезде, мы общаемся и помимо работы. Если люди подходят друг другу, то они остаются. Это нормально: в любом коллективе так. Просто у нас немного особая ситуация.
Марина Борисовна брала с собой в поездки своего ребёнка с тринадцатилетнего возраста. Её дочь не медик, но поработала в качестве медсестры-помощницы в каждом купе-кабинете, просто потому что ей нравилось.
- Когда дома что-то плохо, то бывает, что уезжаешь с нехорошим чувством. Но мы все люди. Когда дома всё хорошо, то и здесь всё хорошо. Но, конечно, скучаем. Я очень скучаю.
Отец Константин вспоминает, как в Чистоозёрный район первый раз пришёл поезд «Здоровье» и стоял на первом пути. Мимо проходила пожилая пара, и дедушка говорит своей жене: «Что-то у меня сердце давит». А она: «Вон видишь, божественный поезд пришёл - пойдём-ка проверимся». Пришли. Оказалось, что у старика инфаркт миокарда. Его спасли.
- Не пришёл бы поезд - не стало бы человека. Мы в городе, может, и не заметим этого. А для кого-то это потеря любимого мужа, отца, деда, прадеда. В 2012 году на корабле-церкви врачи определили восемь инфарктов. Значит, столько человек остались живы, - заканчивает священник свой рассказ, уже больше похожий на притчу.
В Барабинске, как и в Чистоозёрном, Купинском, Чановском и других районах, поезд простоит до позднего вечера. Врачи закончат принимать около пяти, священники будут крестить, исповедовать и проводить службы до позднего вечера. В Карасуке на последнюю службу придёт столько людей, что её придётся стихийно перенести в здание вокзала. Священники беседовали с верующими до одиннадцатого часа. И уже в темноте понесли вдоль поезда взваленную на спину купель, чтобы вернуть её в вагон-храм.
Автор всех фотографий - Андрей Шапран
Окончание уже в следующей серии.
Как мы потом неоднократно услышим от деревенских культурных работников, Дом культуры - это место, вокруг которого концентрируется жизнь в селе, и не только культурная.
- А куда им идти-то? Вы сами подумайте. Телевизор людям уже надоел, ресторанов здесь нет. Вот они и приходят, - рассказывает женщина с короткой стрижкой и строгим взглядом: она в Новониколаевке ответственная за культурно-массовые мероприятия.
Концерт длиною в десять дней
Сегодня гуси поскальзываются на замёрзшей поверхности лужи, проезжают на своих перепончатых лапах несколько сантиметров, после чего, толкаясь белыми боками, ковыляют к лунке с жидкостью. Трава в инее, потому что заморозки. И очень пустынно и тихо - как будто никого нет. Вообще, почти во всех деревнях было так, как будто никого нет.
- Зритель, безусловно, нацелен на праздник, - Нина Павловна объясняет мне, по каким принципам строится концертная программа. - Это и понятно: человеку нужен позитив. Традиция такова, что нужно не повторяться и каждый год менять программу. Конечно, есть коллективы, которые за 17 лет ездили много раз. Например, Сибирский хор, Чалдоны, Камерный хор Новосибирской государственной филармонии и другие. В этом году с большой программой выступает Новосибирский областной колледж культуры и искусств. Таким расширенным составом они ездили в самый первый раз и вот сейчас - через столько лет.
Первый миссионерский поезд пошёл в 1995 году, и его организаторами, как и сейчас, были: администрация Новосибирской области, Новосибирская епархия митрополия Русской Православной церкви и Западно-Сибирская железная дорога. Тогда его посвятили 50-летию Победы в Великой Отечественной войне, и творческих программ было пять.
- Сейчас у нас двенадцать программ, - говорит Нина Павловна, которая ездит в миссионерские командировки с того самого первого поезда. - А в прошлом году было десять. А что такое двенадцать программ? В каждой из них по два-три коллектива. Представьте себе: вот мы приезжаем в район, и ррраз - двенадцать программ разъезжаются по сёлам. У некоторых из них по два выступления в день - это уже 24, а у некоторых по три! Это какой идёт охват района, вы понимаете?
По утрам невыспавшиеся танцоры грустно идут на завтрак и стучат каблуками по коридору поезда; на ногах у них всегда тёплые носки, на щиколотках гетры - им нужно беречь ноги. Поющие девушки наматывают на шеи тёплые шарфы и молча пьют чай. Потом и те и другие дремлют в автобусе, складывая друг на друга головы и загородившись от мира мешками с костюмами. В гримёрке сельского клуба они рисуют себе огромные глаза с густыми ресницами, румяные щёки, алые губы русских красавиц - и начинается! У сидящих в зале бабушек появляется румянец и подозрительный блеск в глазах. Дети дошкольного возраста выходят поплясать в проход, глядя на взлетающие ноги, головокружительный водоворот кокошников и энергичную присядку. Артисты улыбаются, зрители улыбаются.
- Особенно казачка понравилась! - говорит бабушка, пришедшая на концерт с подружкой, про песню «Ойся, ты ойся, ты меня не бойся».
- А мне девочки, которые танцевали, понравились. Такие красивые все, как на подбор, глаза большие. Они не сёстры?
Вечером артисты складывают ноги на соседнюю полку, рассказывают, кто и что сегодня растянул и показывают друг другу синяки.
- У нас артисты работают очень много: с самого утра уезжают, днём у них два полноценных выступления, а потом вечером сводный концерт. Возвращаются они только к ночи. И так десять дней подряд. Вы представляете, какой это труд? - рассказывает Нина Павловна.- Они вернутся героями в Новосибирск. Надеюсь, что именно так они и будут себя чувствовать.
- Вы думаете, они чувствуют себя героями?
- Когда они сильно устают, они чувствуют себя несчастными. Когда зрители им сильно аплодируют, они чувствуют себя счастливыми. Так что по-разному они себя чувствуют.
Сергей Владимирович и Ольга Николаевна Вихоревы - артисты Новосибирского областного театра кукол. С поездом они в этом году поехали впервые и показывали спектакль «Лесные приключения», где много действующих лиц и маленькие зрители должны стать участниками сказки и спасти утёнка.
- Что касается нашего кукольного театра, то в такие глубинки он, конечно, не выезжает. А дети же они везде дети. И здесь им тоже хочется сказки смотреть, - делится мыслями Ольга Николаевна, пока её муж вместе с театральным начальником радиоцеха Николаем Владимировичем собирает декорации из мягких деревьев и плюшевых грибов. - Несколько дней назад у нас был интересный зал. Деревня небольшая, детей немного, помещение темноватое. Детишек привели, а нам как-то трудно начать, потому что они молчат. И смотрят так настороженно. Я всё не могла понять, почему так. Потом поняла, что они смотрят, как я со зверями там прыгаю, но не знают: им можно тоже присоединиться или нельзя. Через три минуты они так во всё поверили, что уже казалось: они всю жизнь ходят в театр.
В зале, где мы сидим, сцена застелена фанерой, позади зрительного зала стоят тренажёры, и на стене написано «В здоровом теле - здоровый дух». Ольга Николаевна заворачивается в куртку, потому что в этом помещении без окон прохладно.
- А что касается священников, то я не знаю, кому молиться о том, что они этим занимаются. Столько ребятишек крестят, такое море людей приходит!.. - задумчиво говорит она.
Диагностика с колёс
На часах 9.15. Толпа из бабушек и одного дедушки появилась на перроне ещё два часа назад. Традиционный вопрос «Кто последний?» - и вы в очереди, которая выстроилась перед вагоном с голубой лесенкой. По ней, придерживаясь за поручни, можно попасть в передвижной Консультативно-диагностический центр, где вас осмотрят врачи и исследуют приборы Дорожной клинической больницы. Многих узких специалистов в сельской местности нет, а в некоторых деревнях один или ни одного фельдшера на всех заболевших, поэтому люди пришли и приехали со всего района. Они были здесь ещё до того, как стало светло. И теперь, тепло одетые и опирающиеся на палочки, будут отстаивать своё право попасть внутрь любыми способами.
- Женщина! Ну, куда же вы?! Мы тут с восьми утра стоим, - хором выдыхает в морозный воздух группа крепких бабушек, одетых по-городскому.
- Куда же она прётся, люди, посмотрите на неё! - добавляет дама с пухлой медицинской карточкой в руках.
Бесцеремонная, пытающаяся проникнуть в поезд оказывается врачом, и пациенты пытаются почтительно расступиться, но узкий тамбур не позволяет. В итоге из толпы вырывается крик:
- Нет, ну нельзя разве по-человечески всё сделать! Разве можно заставлять пожилых на холоде стоять? Передайте там своим, что не по-людски это.
Молодая врач в пуховике, под которым халат, скрывается за дверями тамбура.
Такая ситуация борьбы за здоровье повторяется в каждом населённом пункте. На одной из станций я около половины десятого утра попыталась войти внутрь, чтобы поговорить с главным врачом. Проникла во флюорокабинет, где он принимал пациентов, я только через три часа - толпа была бдительной. Спрос на медицинские консультации оказывается огромным. Только пройдя через обязательный этап - «регистратуру», люди равномерно распределяются по вагонам, и тогда давка прекращается. УЗИ, флюорография, полный анализ крови и консультация онколога - то, что нельзя сделать в большинстве деревень и даже в райцентрах. В поезде можно: там есть и врачи, и оборудование.
- Управление железной дороги говорит, что надо собраться и поехать - оказать посильную помощь населению. Мы собираемся и едем, - рассказывает врач Сергей Валентинович Кротов, который в этом поезде отвечает за медицинскую часть:18 врачей, шесть медсестёр и ещё оборудование. Он заведующий отделением - врач-рентгенолог консультативно-диагностического отделения передвижного диагностического центра.
- В поезде «Здоровье» девять вагонов. Один из них дизель-генератор, чтобы обеспечивать нас энергией. То есть мы можем даже не подключаться к электричеству и работать в чистом поле. Ещё два вагона жилых, где живут сотрудники, в одном из них находится столовая: там можно приготовить еду. Здесь стоят холодильники, микроволновая печь, плита - всё, что необходимо для жизни. Остальные шесть вагонов - это кабинеты, где находится оборудование и врачи ведут приём, - объясняет Сергей Валентинович, сидя в своём кабинете-купе. Этот флюорокабинет находится в самом конце поезда, и толпа людей, равномерно разошедшаяся по вагонам после этапа «регистратура», сюда ещё не добралась. Но тут в дверь кто-то стучит.
- А здесь флюорографию делают?
- Женщина, кто вас сюда пустил, вы в регистратуре были?
- Понимаете… У меня есть кот. Ему сделали снимок. Вы не могли бы посмотреть?
На лице врача совершенно ничего не отразилось. Он взял протянутый диск, достал его из бумажного футляра.
- Я бы посмотрел. Но, понимаете, у меня нет программы, в которой можно открыть этот формат.
- А можно мне флюорографию сделать?
- Да, конечно. Проходите сюда, раздевайтесь до пояса.
Сергей Валентинович рассказывает, что пенсионеры приходят к поезду и стоят в этих очередях по привычке.
- Они знают, что поезд приезжает, и понимают, что мы всегда посмотрим, посоветуем - сделаем всё что нужно. Им проще сходить к нам, когда мы тут стоим, чем отсидеть очередь в поликлинике. Здесь пенсионер прогуляется по поезду, зайдёт сразу ко многим специалистам, пожалуется. Его выслушают, погладят по голове, выпишут рецепт, подкорректируют лечение. Люди любят к нам ходить за помощью, - говорит врач.
Понятно, что поезд - это никакое не лечение. Это только обследование и часто не столько постановка диагноза, сколько подозрение на него. То есть все живые части огромной очереди либо убеждаются, что все их болезни всё ещё при них, либо успокаиваются, что не появилось ничего нового, либо… Меня интересовало, что происходит с теми, кому, например, говорят: «У вас рак».
- Из пятидесяти людей, которых я осматриваю, человека три-четыре однозначно нуждаются в направлении в онкодиспансер, - рассказывает Наталья Анатольевна. Она хирург-онколог Областного онкологического диспансера и считает, что перед районными специалистами стоит очень сложная задача: решить, нужно или нет направлять человека на дальнейшее лечение в город. В её жизни вне поезда она работает с больными, диагноз которых уже подтверждён. Здесь есть возможность получить другой опыт, и она это ценит.
- Люди пугаются, когда видят, что им выписывают направление в онкологическое отделение?
- Чаще всего они уже подготовлены местным онкологом и в принципе знают, какими проблемами занимается этот доктор и что это за профессия.
Сергей Валентинович объясняет, что если врачи поезда находят у пациента что-то серьёзное, или становится понятно, что человек нуждается в дополнительном обследовании, которое нельзя сделать в вагонах, то ему дают направление в Областную дорожную клиническую больницу.
- Можем сразу созвониться с нашей больницей и сказать, что к ним приедет такой-то пациент. Он собирается и едет в Новосибирск.
Гинеколог Марина Борисовна Измайлова работает в передвижном диагностическом центре десять лет, а между поездками трудится в железнодорожной больнице.
- Человек ко мне приходит в первый и, скорее всего, последний раз, и я должна сориентироваться. Я люблю быстро мыслить, быстро реагировать, помогать чем можно. Мне нравится эта работа. Подвигов мы здесь не совершаем - просто работаем. Консультируем пациентов, для которых не доступны некоторые виды медицинских услуг на местах, - рассказывает она. Я сижу как раз около того угла стола, где обычно сидит и рассказывает о своих жалобах пациент. Это не похоже на купе: здесь нет чая в стаканах с подстаканником и попутчика, которому можно рассказать всю свою жизнь. Только врач и гинекологическое кресло со своими растопыренными ушами подставок для ног.
- Для многих людей это единственная возможность попасть к специалисту. Поезд работает уже почти 20 лет, и люди, которые к нам приходят, привыкли к нему. Они целенаправленно приходят с проблемой и знают, что в большинстве случаев она будет решена, - говорит Марина Борисовна. - Здесь, «на вокзале» в чём-то даже проще работать. Когда пациенты приходят в поликлинику в городе, они не могут попасть одновременно к нескольким специалистам. Поэтому уже испытывают негативные чувства, которые потом выплёскиваются на врачей. Здесь такого не бывает. В регистратуре, видели, сколько народу? На этом фоне, конечно, может возникать недовольство, просто потому что люди устают стоять и ждать. Но когда человек садится перед доктором, который начинает разбираться, с чем пациент пришёл, то он успокаивается и понимает, что здесь ему могут помочь.
- Трудно жить не дома, а в поезде?
- Трудно, потому что скучаешь по близким, - а так нет. Здесь можно после работы пойти и отдохнуть - почитать, например, или заняться чем-то по специальности. Дома такой возможности часто не бывает.
- А с другими врачами поезда как общаетесь? Вы же, получается, в прямом смысле живёте на работе.
- Понимаете, если человек приходит и ему не нравится, то он обязательно уйдёт. Кто вольётся, тот будет работать. Решать какие-то бытовые вопросы и проблемы приходится всегда. Но именно потому что мы живём в этом поезде, мы общаемся и помимо работы. Если люди подходят друг другу, то они остаются. Это нормально: в любом коллективе так. Просто у нас немного особая ситуация.
Марина Борисовна брала с собой в поездки своего ребёнка с тринадцатилетнего возраста. Её дочь не медик, но поработала в качестве медсестры-помощницы в каждом купе-кабинете, просто потому что ей нравилось.
- Когда дома что-то плохо, то бывает, что уезжаешь с нехорошим чувством. Но мы все люди. Когда дома всё хорошо, то и здесь всё хорошо. Но, конечно, скучаем. Я очень скучаю.
Отец Константин вспоминает, как в Чистоозёрный район первый раз пришёл поезд «Здоровье» и стоял на первом пути. Мимо проходила пожилая пара, и дедушка говорит своей жене: «Что-то у меня сердце давит». А она: «Вон видишь, божественный поезд пришёл - пойдём-ка проверимся». Пришли. Оказалось, что у старика инфаркт миокарда. Его спасли.
- Не пришёл бы поезд - не стало бы человека. Мы в городе, может, и не заметим этого. А для кого-то это потеря любимого мужа, отца, деда, прадеда. В 2012 году на корабле-церкви врачи определили восемь инфарктов. Значит, столько человек остались живы, - заканчивает священник свой рассказ, уже больше похожий на притчу.
В Барабинске, как и в Чистоозёрном, Купинском, Чановском и других районах, поезд простоит до позднего вечера. Врачи закончат принимать около пяти, священники будут крестить, исповедовать и проводить службы до позднего вечера. В Карасуке на последнюю службу придёт столько людей, что её придётся стихийно перенести в здание вокзала. Священники беседовали с верующими до одиннадцатого часа. И уже в темноте понесли вдоль поезда взваленную на спину купель, чтобы вернуть её в вагон-храм.
Автор всех фотографий - Андрей Шапран
Окончание уже в следующей серии.