Когда закончилась война (главы из книги)
Глава 32
Яскевичи
Я думаю, в жизни каждого человека есть точки географического притяжения, куда судьба приводит снова и снова. Это не те места, куда возвращаются по своей воле. Это не обожаемый Наташкой Санкт-Петербург, скучать о котором она начинает сразу же по приезде в Москву, и не черноморское побережье, куда она регулярно ездит отдыхать. Нет. Это те места, в которые жизнь возвращает нас с упорством, достойным лучшего применения.
Для семьи Яскевичей такой географической точкой, на мой взгляд, стали Патриаршие пруды.
Каток на Патриарших - место встречи девятнадцатилетней Ольги Буйновой-Глазковой (именно так звучала ее фамилия до замужества), библиотекарши месткомовской библиотеки при редакции газет «Комсомольская правда» и «Беднота», и слесаря-монтера роддома имени Грауэрмана Николая Яскевича.
Из автобиографии Яскевича Николая Владимировича (1910-1990):
Автобиография из послужного списка
"Родился в Москве в 1910 году 4 декабря. (В удостоверении личности, выданном в 1928 году, место рождение Яскевича - Витебская губерния, Дриссенский уезд, Зябковская волость, деревня Долгое.)
Отца законного не было, мать в то время работала в частной прачечной.
В 1912 году в виду тяжелого материального положения мать отправила меня (2-х летнего) к своим родителям, проживающим около города Сычёвка Смоленской области, отец ее работал сторожем на переезде МББ ж/д.
В 1916 году мать со вторым сыном Виктором также приехала в город Сычёвку, где поступила работать работницей по ремонту ж/д путей, где и работает в настоящее время. Последние два, три года по состоянию здоровья перешла работать перронным контролёром на станции Сычёвка.
В 1920 году, по просьбе матери, ее брат Яскевич Владимир Михайлович взял меня в Москву и отдал учиться в школу, в которой я проучился до начала 1924 года. В 1924 году поступил подростком на биржу труда, где находился до 1926 года.
В 1926 году поступил учеником слесаря в частный гараж, проработав там до 1930 года. В 1930 году поступил слесарем в Родильный дом им. Грауэрмана, где и проработал до ноября 1934 года. В то же время, т.е. с 1931 года учился на вечернем отделении рабфака при МГУ. В 1934 году, один год, учился на дневном отделении того же рабфака.
В 1935 году, после окончания рабфака, поступил учиться в Краснознамённый механико-машиностроительный институт им. Баумана.
Мать - Егорова Мария Михайловна (в девичестве Яскевич) родилась в 1882 году, где-то в Белоруссии, пенсионерка, проживает: Смоленская обл., г. Сычёвка, наб. реки Вазузы, д. 38.
Брат (сводный?) - Яскевич Виктор Трофимович, родился в 1915 году в Москве, проживает где-то в г. Ярославле.
Сестра (сводная) - Егорова Екатерина Ивановна родилась в 1926 году в гор. Сычёвка Смоленской обл., умерла в 1944 году, проживала в Сычёвке с матерью".
Из проверки органами КГБ:
Егорова Мария Михайловна, житель г. Сычёвки, до оккупации немецкими войсками работала на ж/д станции Сычёвка, рабочей. В период оккупации в её доме проживали немецкие солдаты.
Проверяемая и её дочь Егорова Екатерина Ивановна в своём доме не проживали и связи с немцами не имели.
Жена Виктора Яскевича (сына проверяемой) сожительствовала с немецкими солдатами и офицерами, от которых получала продукты питания. При отступлении немцев из г. Сычёвки с последними выезжала добровольно, но при сомнительных обстоятельствах вернулась обратно.
Егорова Мария Михайловна и Екатерина Ивановна угнаны немцами насильно в свой тыл. В настоящее время проживают на территории Минской области.
Незаконно рожденного Николая взял на воспитание брат его матери, который жил в Конюшках по адресу: Малый Конюшковский переулок, дом 3, недалеко от особняка Шаляпина. Николай Владимирович рассказывал, как он с ребятами лазил воровать яблоки в сады, находившиеся на месте зданий нового посольства США.
Ольга Даниловна Яскевич (в девичестве Буйнова-Глазкова) (1910-1986).
Родилась в семье Буйнова-Глазкова Даниила Михайловича (1878-1917) и Марии Ивановны Морозовой (1879-1964).
Даниил Михайлович - крестьянин, запасный рядовой, проживал в деревне Песочной Лосевке, Сидоровской волости Краснослободского уезда. Повзрослев, переехал в Москву, где устроился на работу наборщиком в типографию товарищества А. А. Левенсона, помещение для которой было построено архитектором Шехтелем на углу Трехпрудного и Мамонтовского переулков в 1900 году и было одним из красивейших домов Москвы.
Там он познакомился с будущей женой Марией Ивановной, жившей в Волоцких домах, недалеко от типографии. Они обвенчались, видимо, в церкви Василия Кесарийского, что в Васильевском переулке.
Это фото сделано в 1905 году в Александровском саду Москвы. Даниил Михайлович слева.
Перед Новым 1900 годом в семье появился Павел, через год - Григорий. Летом 1906 года в Песочной Лосевке родилась Анна, через четыре года, в Москве, - Ольга. В начале 1914 года Мария Ивановна родила девочку, которая умерла в Петрограде в младенчестве.
Даниил Михайлович был одним из лучших наборщиков Москвы, но сильно пил, и в 1914 году хозяин его уволил. Началась Первая мировая война, и безработный Даниила Михайлович увозит семью в Петроград, где живет его брат.
Жили они, судя по фотографиям, в Екатерингофе, а на заработки глава семейства уезжал в Финляндию, принадлежавшую тогда царской России. Жилось трудно, отец семейства пил все сильнее, в итоге попал в психбольницу, где и умер в 1917 году. Там его и похоронили. Андрюшина сестра Рита рассказывала, что бабушка часто сетовала, что не может посетить могилу мужа, так как кладбище, где он похоронен, отошло к Финляндии.
Со слов Анны Ямпольской правнучки Марии Ивановны:
«Да, вот ещё интересно: как Глазковы вернулись в Москву. Бабушкина мама, Мария Ивановна, увидела, как казаки избивают нагайками демонстрацию студентов. И сказала, что жить в этом городе больше не хочет, раз тут такое!.. (Рассказывала бабушка, опять же, проверить информацию не представляется возможным).
Вернувшись в Москву, Мария Ивановна обратилась за помощью к родным и друзьям мужа. Они и помогли устроить в типографию Павла и поселить семью Глазковых в Волоцких домах по адресу: Трехпрудный переулок, дом 11/13, квартира 55. История семьи Глазковых крепко связана с типографией Левинсона, которая после Октябрьской революции национализирована и преобразована в 16-ю государственную типографию треста «Мосполиграф». Квартира состояла из двух комнат: одна большая, проходная, от которой отгородили комнату для семьи Григория, а в оставшемся от нее коридорчике жила Мария Ивановна с девочками. В дальней небольшой комнате жила семья Павла.
Павел Глазков (1899-1947) всю жизнь проработал наборщиком в типографии. В середине 1920-х женился на Клавдии, которая в 1923 году родила ему сына Виктора. Что-то между ними не заладилось, и она ушла от Павла, оставив ему сына. На помощь отцу-одиночке пришли друзья, познакомив его с деревенской девушкой Натальей Степановной (1908-1973). Семья Натальи жила в Озерках в собственном доме. Осенью 1928 года Наталья и Павел обвенчались. В 1929 году Наталья родила дочь Веру. Павел обучил Наталью профессии наборщика, и она работала в типографии газеты «Красная звезда». Павел умер в возрасте 48 лет от рака, слишком много свинца было в его жизни.
После смерти мужа Наталья Степановна жила все в той же комнатушке вместе с дочерью и ее мужем Александром, и только в 1959 году, когда у Веры появился долгожданный сын Серёжа, они получили квартиру. К тому времени Вера с Александром разошлась.
Вера была одной из лучших закройщиц Москвы, поэтому семья была хорошо обеспечена. Андрей вспоминает, как, придя к ним в гости, он первый раз в жизни попробовал персики.
Из воспоминаний Анны Ямпольской:
В гостях у милой, доброй, хлебосольной тёти Веры и братика Серёжи я совершенно точно успела побывать в коммуналке. Мне было года четыре. Я никогда не видела раньше таких квартир со множеством дверей и отправилась "в гости" по комнатам, меня искали и нашли. Ещё из той квартиры помню Серёжин деревянный строительный набор - конусы, цилиндры - которым я играла как заворожённая. Серёжа старше меня на четыре года, значит, ему было восемь-девять. У Серёжи была колючая стрижка с чёлочкой, классическая для того времени, и он пел "Раз морозною зимой, вдоль опушки лесной..." Хотя это, возможно, было уже позже, у нас в гостях или на даче.
Тётя Вера любила приглашать нас на обед. Обеды всегда были вкусные и обильные. За столом всегда пели. Уже в немолодые годы она встретила замечательного человека - Якова Ниловича, они жили душа в душу, он играл на балалайке, пел и шутил. Очень меня любил почему-то.
Серёжа сейчас большую часть года живёт в собственном доме в Толстоухове, Тверская область. С женой Ларисой и котом. Пару лет назад я ездила к нему в гости.
Виктор Глазков погиб в 1943 году в боях у села Данило-Ивановка Запорожской области, похоронен там же, на сельском кладбище.
Григорий Глазков (9001-1926) работал наборщиком в типографии «Мосполиграф» с 1921 года, неплохо рисовал. Его работа на конкурсе по набору заголовка «Московский печатник» признана лучшей. Женился на Марии Петровне Панковой, наборщице в той же типографии. Когда Григория забрали служить в пограничные войска, она была в положении.
16 ноября при несении службы по охране границы между Азербайджаном и Персией он погиб в перестрелке. Его сын Константин родился в 1925 году.
Мария Петровна вышла замуж второй раз, родила дочку Валю, продолжала жить в Волоцких домах.
Константин Глазков (1925-2002) окончил военное артиллерийское училище. В июне 1943 году призван Ленинск-Кузнецким РВК Кемеровской области и отправлен на фронт в звании старшего лейтенанта. Командир огневого взвода 82-го Гвардейского пушечного артиллерийского полка за мужество и отвагу, проявленную в боях 27.05.43 - 15.04.45, награжден орденом Красной Звезды, медалями «За взятие Вены», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».
Вышел в отставку в ноябре 1956 года.
Из воспоминаний Анны Ямпольской:
«Дядя Костя водил троллейбус и много рассказывал о том, как неумно организована работа троллейбусного парка, как не хватает машин, а пассажиры, которым приходится долго ждать на остановках, срывают недовольство на водителях.
День рождения бабушки был 18 июля, в этот день гости часто приезжали к нам на дачу. Дача - это очень громко сказано: фанерный домик на восьми сотках, в садоводстве, где нельзя было строить ничего лишнего. Как бабушка в этих условиях ухитрялась печь пироги (!) и принимать гостей, я до сих пор не понимаю. Дядя Костя приезжал рано утром, оставлял на крыльце подарок - красивую книгу - и уходил за грибами в лес. Мы просыпались, видели подарок и радовались: дядя Костя приехал!!! Жена дяди Кости тётя Зоя работала в издательстве, кажется, "Молодая гвардия"»
Анна Глазкова (1906-1978) 5 декабря 1924 года выходит замуж за Абрама Менделевича Шейнмана (1900-?), который работает в Коминтерне вместе с Г. М. Димитровым. Для простоты Абрам представляется Марковичем. В 1926 году Абрама Марковича отправляют в командировку в Германию, где он работает в торгпредстве. Семья живет в Берлине, но часто ездит по стране. Анна посылает в Москву деньги и посылки с вещами.
Летом 1930 года Шейнманы возвращаются в Москву, покупают квартиру в доме 5 на Каляевской.
Из интернета:
«Дом № 5 - жилой дом работников НКИД и НКВТ. Дом был построен на средства пайщиков первого и последнего в СССР валютного ЖСК работников наркоматов иностранных дел и внешней торговли. В 1937-1938 годах многие его жители пали жертвами Большого террора. В народе здание окрестили «Домом вдов».
В 1932 году Анна родила дочку Юлю.
«Моя бабушка Анна Даниловна Глазкова-Шейнман говорила как-то походя, что не то её отец, не то старший брат собирал мозаичный пол в какой-то церкви. Какой пол, в какой церкви, почему, если все они были печатниками - всё это теперь уже никто никогда не узнает.
Помню ещё, бабушка обмолвилась, что в юности было очень голодно. Я тогда думала - ну да, до революции угнетали народ - а ведь бабушкина юность пришлась на военный коммунизм, о котором исчерпывающе написала Лидия Чуковская в книге "Прочерк": еды нет, тепла нет, одежды нет...
Кстати, моя бабушка говорила "кура" и "булка" :)
У нас дома есть бабушкин портрет, не особенно искусно сделанный и, в общем-то, непохожий. История портрета: она позировала группе студийцев-художников (чуть ли не в студии Грекова, то точно не знаю). Этот портрет был не самый лучший, но она выбрала на память именно его, потому что ей нравился юноша-художник.
Её редкая красота (есть фото, где она с матерью и сестрой - видно, что люди родные, но на одном лице Божья печать) счастья ей не принесла. То на деда грозились написать донос, что он женился на дворянке :):):), то стахановец-ударник Гудов предлагал ей: "давай посадим твоего, и будешь моей", то (после утраты квартиры) жена дедова брата недоумевала, почему "Нюся" не предложит себя какому-нибудь высокому начальнику, чтобы решить дело...»
По словам Маргариты Яскевич племянницы Анны:
«Анна была не просто красива, она была необычайно обаятельна, доброжелательна и проста в общении. После войны она устроилась в редакцию газеты «Красна звезда?» Я окончила школу, поступила в институт и почти десять лет работала рядом с тетей, которая помогла мне с устройством в редакцию, и я видела, как приезжающие из командировок журналисты, как мухи на мед слетались к столу Анны. Абрам страшно ревновал жену. Однажды даже резал себе вены»
Анна Ямпольская вспоминает:
«В Башкирию дед уехал не в эвакуацию: он, уже сорокалетний, не подлежащий призыву, хотел пойти в ополчение, а его послали в политотдел МТС. Теперь я понимаю, что это его спасло: ополчение под Вязьмой положили практически всё. Но работа в политотделе МТС, что называется, собачья, и обычно колхозники таких уполномоченных ненавидели, но он сумел так себя поставить, что его уважали. Бабушка с маленькой мамой приехали к нему, это спасло мою маму от детдома для эвакуированных. Бабушка сразу расположила к себе местных жителей, она их лечила (не имея вообще никакого образования), а вернувшись в Москву и работая в "Красной Звезде", много лет делала для деревни подписку журналов. (это тоже было дефицитом).
Деда взяли на фронт в 43-м году, он был военным переводчиком. Вообще он был крайне способен к языкам, возможно, из-за абсолютного слуха (подростком его приглашали учиться оперному вокалу). Оба они, и дед, и бабушка, не получив практически никакого систематического образования, что называется, сами себя сделали: не только абсолютно грамотно, но и литературно интересно писали. Бабушка в Германии буквально со слуха выучила немецкий настолько, что даже напечатала в журнале свои переводы каких-то рассказов. Неплохо рисовала, вышивала.
Деда отпустили из армии поздно, мама выросла практически без него и, хлебнув деревенской вольницы, очень долго притиралась к нему, будучи своенравным подростком. Училась мама в 175-й школе, где учились дети правительства. Она попала в эту школу по территориальному признаку, она находилась на другой от дома стороне Садового кольца, у метро Маяковская. Светлана Аллилуева была намного старше и проходила у них педагогическую практику. Помню рассказ о двух девочках: дочери генерала (?) и дочери его шофёра, которых одинаково одевали, и они сидели за одной партой. Мама дружила со Стеллой Пугач, та была на год младше, соседка по дому. Её отец занимал какую-то должность в метро. Дружили до смерти Стеллы в 70-е. Также всю жизнь дружили с одноклассницей Анной (Ханой) Хорошей.
В одном классе с ней училась Вера Булганина, дочь Николая Александровича Булганина (Член Президиума ЦК КПСС), его жена Елена Михайловна работала учителем английского языка в этой же школе.
Никого в живых уже нет.
Мама любила ездить в лагеря от Совинформбюро и "Красной звезды" - сперва пионером, потом вожатой.
Ольга Буйнова-Глазкова (1910-1986) родилась 6 июля (по старому стилю) 1910 года, о чем сделана запись за № 632 в метрической книге Московской Василия Кесарийского церкви.
В 1921 году поступила в 3-ю группу, училась 5 лет и в 1926 году закончила 7-ю группу 70-й школы Краснопресненского района.
В 1926 году поступила на общественно-педагогические курсы, которые закончила в 1928 году.
С 1 сентября 1929 года работала библиотекарем в библиотеке месткома редакции газеты «Комсомольская правда»
С 1 сентября 1930 по 31 января 1931 работала библиотекарем в газете «Беднота».
1 января 1931 года вышла замуж за Яскевича Николая Владимировича.
Николай переезжает к жене. Комнатка, в которой они живут, не только крошечная, но еще и проходная. Кроме них в ней живет Мария Ивановна. Молодые устроили себе кровать на полу, и как они умудрились зачать ребенка, современному поколению не понять.
В 1931 году Ольга родила дочь, которая умерла в возрасте 6 месяцев от диспепсии.
С марта 1931 работала заведующей библиотекой газеты «Снабжение. Кооперация. Торговля».
После возвращения Анны в Москву семья Яскевичей жила у нее в квартире.
С 1937 года Николай - оперуполномоченный УНКВД Москвы и Московской области.
В 1937 году Ольга родила дочку Риту, в 1940-м - Галю. Перед самой войной Яскевичи получили комнату в коммуналке на Можайском шоссе, дом 1/3, кв. 40.
Начало войны семья встретила в подмосковных Озерках. Николая отправили в Полоцк, но вскоре вернули в Москву. Находясь на казарменном положении, семью он почти не видел, поэтому Ольга с дочками жили у Марии Ивановны в Волоцких домах, там было не так одиноко. В первый же налет немецкой авиации на Москву Ольга с девочками побежали прятаться на станцию «Маяковская», где их чуть не задавила толпа.
В конце июля 1941 года семьи работников НКВД начали отправлять в эвакуацию. Эвакуировались в Стерлитамак Анна с Абрамом и дочкой Юлей. Вместе с ними уехала сестра Абрама Соня с сыном.
Ольга с Марией Ивановной и девочками выехали из Москвы вечером 28 июля 1941 года. До Удельной-Маянги, (колхоз «Буденовец»), что недалеко от Вольска, ехали неделю. Семью поселили в частном доме.
В селе жилось тяжело и голодно, девочки все время болели и капризничали. Мария Ивановна с ними не справлялась, а Ольге надо было работать в колхозе, иначе с едой было бы совсем плохо, поэтому Ольга решила перебраться к сестре в Стерлитамак. Но и там жизнь была не сахар, поэтому в конце 1942 года Ольга с детьми возвращается в Москву.
Абрама Шейнмана призвали в армию в 1943 году, служит капитаном административной службы в штабе Прибалтийского военного округа. Награжден орденом Отечественной войны II степен», медалями «За боевые заслуги», «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».
Братья Абрам и Михель Шейнманы родились в Слуцке в 1900 и 1902 году соответственно. В юности Абрам в Слуцке создал, а потом руководил первой комсомольской ячейкой. Во время войны Михель Шейнман - майор, батальонный комиссар, награжден орденом «Красной звезды» и медалями «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».
Пока семья Абрама была в эвакуации, в их квартиру заселили родственницу Щорса, дом которой разбомбили. Вернувшаяся из эвакуации Анна с Юлей жили в комнате у Яскевичей. Вернувшийся с фронта Абрам смог вернуть одну из комнат в квартире на Каляевской. В 1950-х семья Шейнман получила квартиру на Хорошевском шоссе.
Из воспоминаний Анны Ямпольской:
«Квартиру отжали совершенно по-хамски, превратив в классическую коммуналку со сварами. Бабушка потом всю жизнь боялась соседей... даже на даче не велела мне шумно играть...
Эти Щорсы сказали такую фразу: вы пожили, мы тоже хотим. В общем, типичное хамло, жаль, меня тогда не было...
Переписку по квартире я недавно нашла в процессе разборки собственной квартиры (даже не знала, что эта толстая папка существует). Были письма даже от члена ЦК Михи Цхакая. Михаил Григорьевич Цхакая с 1920 года - член Исполкома Коминтерна, видимо, там они и познакомились с Абрамом. Несмотря, но то, что на банкете, посвященном приезду в Москву председателя ЦИК Грузии Михи Цхакая Сталин, произнес тост назвав Миху Цхакая своим тифлисским учителем, эти письма не помогли вернуть квартиру».
В конце концов моего деда вызвали и сказали: ладно, есть квартира. Двухкомнатная. В которой жили строители. На Хорошёвском шоссе. Не возьмёшь - больше ничего не получишь. Он взял. Жили втроём плюс прабабушка Мария Ивановна, потом сюда же пришёл мой отец, потом родилась я (с прабабушкой разминулась на два месяца, она меня уже не увидела). Как помещались? Загадка!
Кстати, дом на Долгоруковской, в котором была отжатая квартира, описан у Лилианы Лунгиной в "Постскриптуме". Она на десять лет старше моей мамы. Вселялась в дом, который ещё достраивался. Мама же - первый родившийся в этом доме младенец.
Мой дед умер в 1990. В его родне практически все (кроме брата Михеля) были долгожителями, под 90 и за 90. Абсолютно светлая голова до последнего дня. Моя мама прожила без нескольких месяцев 85, но только потому, что заболела. Думаю, прожила бы дольше. Она была антропологом, доктором биологических наук».
С 1953 по 1954 год Николая отправляют в Германию, с ним уезжает Ольга с родившимся в 1949 году сыном Андреем, а девочки остаются на попечении Марии Ивановны.
В 1960 году Николай Владимирович попадает под хрущевское сокращение вооруженных сил. Последнее, в чем помогло КГБ Яскевичам, это получить двухкомнатную квартиру на Кутузовском проспекте в доме 8.
Время шло, девочки выросли. Галя работала в ТЮЗе звукорежиссером, в 1968 году родила Максима.
Рита закончила институт иностранных языков, вышла замуж за Козлова Анатолия Ивановича (1933-1990) - главного инженера КБ при заводе имени Орджоникидзе. В 1971 году Рита родила дочку Наташу.
Летом семья собиралась на даче, которую Николай Владимирович строил 10 лет, собирая по жердочке, по кирпичику.
Яскевичи
Я думаю, в жизни каждого человека есть точки географического притяжения, куда судьба приводит снова и снова. Это не те места, куда возвращаются по своей воле. Это не обожаемый Наташкой Санкт-Петербург, скучать о котором она начинает сразу же по приезде в Москву, и не черноморское побережье, куда она регулярно ездит отдыхать. Нет. Это те места, в которые жизнь возвращает нас с упорством, достойным лучшего применения.
Для семьи Яскевичей такой географической точкой, на мой взгляд, стали Патриаршие пруды.
Каток на Патриарших - место встречи девятнадцатилетней Ольги Буйновой-Глазковой (именно так звучала ее фамилия до замужества), библиотекарши месткомовской библиотеки при редакции газет «Комсомольская правда» и «Беднота», и слесаря-монтера роддома имени Грауэрмана Николая Яскевича.
Из автобиографии Яскевича Николая Владимировича (1910-1990):
Автобиография из послужного списка
"Родился в Москве в 1910 году 4 декабря. (В удостоверении личности, выданном в 1928 году, место рождение Яскевича - Витебская губерния, Дриссенский уезд, Зябковская волость, деревня Долгое.)
Отца законного не было, мать в то время работала в частной прачечной.
В 1912 году в виду тяжелого материального положения мать отправила меня (2-х летнего) к своим родителям, проживающим около города Сычёвка Смоленской области, отец ее работал сторожем на переезде МББ ж/д.
В 1916 году мать со вторым сыном Виктором также приехала в город Сычёвку, где поступила работать работницей по ремонту ж/д путей, где и работает в настоящее время. Последние два, три года по состоянию здоровья перешла работать перронным контролёром на станции Сычёвка.
В 1920 году, по просьбе матери, ее брат Яскевич Владимир Михайлович взял меня в Москву и отдал учиться в школу, в которой я проучился до начала 1924 года. В 1924 году поступил подростком на биржу труда, где находился до 1926 года.
В 1926 году поступил учеником слесаря в частный гараж, проработав там до 1930 года. В 1930 году поступил слесарем в Родильный дом им. Грауэрмана, где и проработал до ноября 1934 года. В то же время, т.е. с 1931 года учился на вечернем отделении рабфака при МГУ. В 1934 году, один год, учился на дневном отделении того же рабфака.
В 1935 году, после окончания рабфака, поступил учиться в Краснознамённый механико-машиностроительный институт им. Баумана.
Мать - Егорова Мария Михайловна (в девичестве Яскевич) родилась в 1882 году, где-то в Белоруссии, пенсионерка, проживает: Смоленская обл., г. Сычёвка, наб. реки Вазузы, д. 38.
Брат (сводный?) - Яскевич Виктор Трофимович, родился в 1915 году в Москве, проживает где-то в г. Ярославле.
Сестра (сводная) - Егорова Екатерина Ивановна родилась в 1926 году в гор. Сычёвка Смоленской обл., умерла в 1944 году, проживала в Сычёвке с матерью".
Из проверки органами КГБ:
Егорова Мария Михайловна, житель г. Сычёвки, до оккупации немецкими войсками работала на ж/д станции Сычёвка, рабочей. В период оккупации в её доме проживали немецкие солдаты.
Проверяемая и её дочь Егорова Екатерина Ивановна в своём доме не проживали и связи с немцами не имели.
Жена Виктора Яскевича (сына проверяемой) сожительствовала с немецкими солдатами и офицерами, от которых получала продукты питания. При отступлении немцев из г. Сычёвки с последними выезжала добровольно, но при сомнительных обстоятельствах вернулась обратно.
Егорова Мария Михайловна и Екатерина Ивановна угнаны немцами насильно в свой тыл. В настоящее время проживают на территории Минской области.
Незаконно рожденного Николая взял на воспитание брат его матери, который жил в Конюшках по адресу: Малый Конюшковский переулок, дом 3, недалеко от особняка Шаляпина. Николай Владимирович рассказывал, как он с ребятами лазил воровать яблоки в сады, находившиеся на месте зданий нового посольства США.
Ольга Даниловна Яскевич (в девичестве Буйнова-Глазкова) (1910-1986).
Родилась в семье Буйнова-Глазкова Даниила Михайловича (1878-1917) и Марии Ивановны Морозовой (1879-1964).
Даниил Михайлович - крестьянин, запасный рядовой, проживал в деревне Песочной Лосевке, Сидоровской волости Краснослободского уезда. Повзрослев, переехал в Москву, где устроился на работу наборщиком в типографию товарищества А. А. Левенсона, помещение для которой было построено архитектором Шехтелем на углу Трехпрудного и Мамонтовского переулков в 1900 году и было одним из красивейших домов Москвы.
Там он познакомился с будущей женой Марией Ивановной, жившей в Волоцких домах, недалеко от типографии. Они обвенчались, видимо, в церкви Василия Кесарийского, что в Васильевском переулке.
Это фото сделано в 1905 году в Александровском саду Москвы. Даниил Михайлович слева.
Перед Новым 1900 годом в семье появился Павел, через год - Григорий. Летом 1906 года в Песочной Лосевке родилась Анна, через четыре года, в Москве, - Ольга. В начале 1914 года Мария Ивановна родила девочку, которая умерла в Петрограде в младенчестве.
Даниил Михайлович был одним из лучших наборщиков Москвы, но сильно пил, и в 1914 году хозяин его уволил. Началась Первая мировая война, и безработный Даниила Михайлович увозит семью в Петроград, где живет его брат.
Жили они, судя по фотографиям, в Екатерингофе, а на заработки глава семейства уезжал в Финляндию, принадлежавшую тогда царской России. Жилось трудно, отец семейства пил все сильнее, в итоге попал в психбольницу, где и умер в 1917 году. Там его и похоронили. Андрюшина сестра Рита рассказывала, что бабушка часто сетовала, что не может посетить могилу мужа, так как кладбище, где он похоронен, отошло к Финляндии.
Со слов Анны Ямпольской правнучки Марии Ивановны:
«Да, вот ещё интересно: как Глазковы вернулись в Москву. Бабушкина мама, Мария Ивановна, увидела, как казаки избивают нагайками демонстрацию студентов. И сказала, что жить в этом городе больше не хочет, раз тут такое!.. (Рассказывала бабушка, опять же, проверить информацию не представляется возможным).
Вернувшись в Москву, Мария Ивановна обратилась за помощью к родным и друзьям мужа. Они и помогли устроить в типографию Павла и поселить семью Глазковых в Волоцких домах по адресу: Трехпрудный переулок, дом 11/13, квартира 55. История семьи Глазковых крепко связана с типографией Левинсона, которая после Октябрьской революции национализирована и преобразована в 16-ю государственную типографию треста «Мосполиграф». Квартира состояла из двух комнат: одна большая, проходная, от которой отгородили комнату для семьи Григория, а в оставшемся от нее коридорчике жила Мария Ивановна с девочками. В дальней небольшой комнате жила семья Павла.
Павел Глазков (1899-1947) всю жизнь проработал наборщиком в типографии. В середине 1920-х женился на Клавдии, которая в 1923 году родила ему сына Виктора. Что-то между ними не заладилось, и она ушла от Павла, оставив ему сына. На помощь отцу-одиночке пришли друзья, познакомив его с деревенской девушкой Натальей Степановной (1908-1973). Семья Натальи жила в Озерках в собственном доме. Осенью 1928 года Наталья и Павел обвенчались. В 1929 году Наталья родила дочь Веру. Павел обучил Наталью профессии наборщика, и она работала в типографии газеты «Красная звезда». Павел умер в возрасте 48 лет от рака, слишком много свинца было в его жизни.
После смерти мужа Наталья Степановна жила все в той же комнатушке вместе с дочерью и ее мужем Александром, и только в 1959 году, когда у Веры появился долгожданный сын Серёжа, они получили квартиру. К тому времени Вера с Александром разошлась.
Вера была одной из лучших закройщиц Москвы, поэтому семья была хорошо обеспечена. Андрей вспоминает, как, придя к ним в гости, он первый раз в жизни попробовал персики.
Из воспоминаний Анны Ямпольской:
В гостях у милой, доброй, хлебосольной тёти Веры и братика Серёжи я совершенно точно успела побывать в коммуналке. Мне было года четыре. Я никогда не видела раньше таких квартир со множеством дверей и отправилась "в гости" по комнатам, меня искали и нашли. Ещё из той квартиры помню Серёжин деревянный строительный набор - конусы, цилиндры - которым я играла как заворожённая. Серёжа старше меня на четыре года, значит, ему было восемь-девять. У Серёжи была колючая стрижка с чёлочкой, классическая для того времени, и он пел "Раз морозною зимой, вдоль опушки лесной..." Хотя это, возможно, было уже позже, у нас в гостях или на даче.
Тётя Вера любила приглашать нас на обед. Обеды всегда были вкусные и обильные. За столом всегда пели. Уже в немолодые годы она встретила замечательного человека - Якова Ниловича, они жили душа в душу, он играл на балалайке, пел и шутил. Очень меня любил почему-то.
Серёжа сейчас большую часть года живёт в собственном доме в Толстоухове, Тверская область. С женой Ларисой и котом. Пару лет назад я ездила к нему в гости.
Виктор Глазков погиб в 1943 году в боях у села Данило-Ивановка Запорожской области, похоронен там же, на сельском кладбище.
Григорий Глазков (9001-1926) работал наборщиком в типографии «Мосполиграф» с 1921 года, неплохо рисовал. Его работа на конкурсе по набору заголовка «Московский печатник» признана лучшей. Женился на Марии Петровне Панковой, наборщице в той же типографии. Когда Григория забрали служить в пограничные войска, она была в положении.
16 ноября при несении службы по охране границы между Азербайджаном и Персией он погиб в перестрелке. Его сын Константин родился в 1925 году.
Мария Петровна вышла замуж второй раз, родила дочку Валю, продолжала жить в Волоцких домах.
Константин Глазков (1925-2002) окончил военное артиллерийское училище. В июне 1943 году призван Ленинск-Кузнецким РВК Кемеровской области и отправлен на фронт в звании старшего лейтенанта. Командир огневого взвода 82-го Гвардейского пушечного артиллерийского полка за мужество и отвагу, проявленную в боях 27.05.43 - 15.04.45, награжден орденом Красной Звезды, медалями «За взятие Вены», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».
Вышел в отставку в ноябре 1956 года.
Из воспоминаний Анны Ямпольской:
«Дядя Костя водил троллейбус и много рассказывал о том, как неумно организована работа троллейбусного парка, как не хватает машин, а пассажиры, которым приходится долго ждать на остановках, срывают недовольство на водителях.
День рождения бабушки был 18 июля, в этот день гости часто приезжали к нам на дачу. Дача - это очень громко сказано: фанерный домик на восьми сотках, в садоводстве, где нельзя было строить ничего лишнего. Как бабушка в этих условиях ухитрялась печь пироги (!) и принимать гостей, я до сих пор не понимаю. Дядя Костя приезжал рано утром, оставлял на крыльце подарок - красивую книгу - и уходил за грибами в лес. Мы просыпались, видели подарок и радовались: дядя Костя приехал!!! Жена дяди Кости тётя Зоя работала в издательстве, кажется, "Молодая гвардия"»
Анна Глазкова (1906-1978) 5 декабря 1924 года выходит замуж за Абрама Менделевича Шейнмана (1900-?), который работает в Коминтерне вместе с Г. М. Димитровым. Для простоты Абрам представляется Марковичем. В 1926 году Абрама Марковича отправляют в командировку в Германию, где он работает в торгпредстве. Семья живет в Берлине, но часто ездит по стране. Анна посылает в Москву деньги и посылки с вещами.
Летом 1930 года Шейнманы возвращаются в Москву, покупают квартиру в доме 5 на Каляевской.
Из интернета:
«Дом № 5 - жилой дом работников НКИД и НКВТ. Дом был построен на средства пайщиков первого и последнего в СССР валютного ЖСК работников наркоматов иностранных дел и внешней торговли. В 1937-1938 годах многие его жители пали жертвами Большого террора. В народе здание окрестили «Домом вдов».
В 1932 году Анна родила дочку Юлю.
«Моя бабушка Анна Даниловна Глазкова-Шейнман говорила как-то походя, что не то её отец, не то старший брат собирал мозаичный пол в какой-то церкви. Какой пол, в какой церкви, почему, если все они были печатниками - всё это теперь уже никто никогда не узнает.
Помню ещё, бабушка обмолвилась, что в юности было очень голодно. Я тогда думала - ну да, до революции угнетали народ - а ведь бабушкина юность пришлась на военный коммунизм, о котором исчерпывающе написала Лидия Чуковская в книге "Прочерк": еды нет, тепла нет, одежды нет...
Кстати, моя бабушка говорила "кура" и "булка" :)
У нас дома есть бабушкин портрет, не особенно искусно сделанный и, в общем-то, непохожий. История портрета: она позировала группе студийцев-художников (чуть ли не в студии Грекова, то точно не знаю). Этот портрет был не самый лучший, но она выбрала на память именно его, потому что ей нравился юноша-художник.
Её редкая красота (есть фото, где она с матерью и сестрой - видно, что люди родные, но на одном лице Божья печать) счастья ей не принесла. То на деда грозились написать донос, что он женился на дворянке :):):), то стахановец-ударник Гудов предлагал ей: "давай посадим твоего, и будешь моей", то (после утраты квартиры) жена дедова брата недоумевала, почему "Нюся" не предложит себя какому-нибудь высокому начальнику, чтобы решить дело...»
По словам Маргариты Яскевич племянницы Анны:
«Анна была не просто красива, она была необычайно обаятельна, доброжелательна и проста в общении. После войны она устроилась в редакцию газеты «Красна звезда?» Я окончила школу, поступила в институт и почти десять лет работала рядом с тетей, которая помогла мне с устройством в редакцию, и я видела, как приезжающие из командировок журналисты, как мухи на мед слетались к столу Анны. Абрам страшно ревновал жену. Однажды даже резал себе вены»
Анна Ямпольская вспоминает:
«В Башкирию дед уехал не в эвакуацию: он, уже сорокалетний, не подлежащий призыву, хотел пойти в ополчение, а его послали в политотдел МТС. Теперь я понимаю, что это его спасло: ополчение под Вязьмой положили практически всё. Но работа в политотделе МТС, что называется, собачья, и обычно колхозники таких уполномоченных ненавидели, но он сумел так себя поставить, что его уважали. Бабушка с маленькой мамой приехали к нему, это спасло мою маму от детдома для эвакуированных. Бабушка сразу расположила к себе местных жителей, она их лечила (не имея вообще никакого образования), а вернувшись в Москву и работая в "Красной Звезде", много лет делала для деревни подписку журналов. (это тоже было дефицитом).
Деда взяли на фронт в 43-м году, он был военным переводчиком. Вообще он был крайне способен к языкам, возможно, из-за абсолютного слуха (подростком его приглашали учиться оперному вокалу). Оба они, и дед, и бабушка, не получив практически никакого систематического образования, что называется, сами себя сделали: не только абсолютно грамотно, но и литературно интересно писали. Бабушка в Германии буквально со слуха выучила немецкий настолько, что даже напечатала в журнале свои переводы каких-то рассказов. Неплохо рисовала, вышивала.
Деда отпустили из армии поздно, мама выросла практически без него и, хлебнув деревенской вольницы, очень долго притиралась к нему, будучи своенравным подростком. Училась мама в 175-й школе, где учились дети правительства. Она попала в эту школу по территориальному признаку, она находилась на другой от дома стороне Садового кольца, у метро Маяковская. Светлана Аллилуева была намного старше и проходила у них педагогическую практику. Помню рассказ о двух девочках: дочери генерала (?) и дочери его шофёра, которых одинаково одевали, и они сидели за одной партой. Мама дружила со Стеллой Пугач, та была на год младше, соседка по дому. Её отец занимал какую-то должность в метро. Дружили до смерти Стеллы в 70-е. Также всю жизнь дружили с одноклассницей Анной (Ханой) Хорошей.
В одном классе с ней училась Вера Булганина, дочь Николая Александровича Булганина (Член Президиума ЦК КПСС), его жена Елена Михайловна работала учителем английского языка в этой же школе.
Никого в живых уже нет.
Мама любила ездить в лагеря от Совинформбюро и "Красной звезды" - сперва пионером, потом вожатой.
Ольга Буйнова-Глазкова (1910-1986) родилась 6 июля (по старому стилю) 1910 года, о чем сделана запись за № 632 в метрической книге Московской Василия Кесарийского церкви.
В 1921 году поступила в 3-ю группу, училась 5 лет и в 1926 году закончила 7-ю группу 70-й школы Краснопресненского района.
В 1926 году поступила на общественно-педагогические курсы, которые закончила в 1928 году.
С 1 сентября 1929 года работала библиотекарем в библиотеке месткома редакции газеты «Комсомольская правда»
С 1 сентября 1930 по 31 января 1931 работала библиотекарем в газете «Беднота».
1 января 1931 года вышла замуж за Яскевича Николая Владимировича.
Николай переезжает к жене. Комнатка, в которой они живут, не только крошечная, но еще и проходная. Кроме них в ней живет Мария Ивановна. Молодые устроили себе кровать на полу, и как они умудрились зачать ребенка, современному поколению не понять.
В 1931 году Ольга родила дочь, которая умерла в возрасте 6 месяцев от диспепсии.
С марта 1931 работала заведующей библиотекой газеты «Снабжение. Кооперация. Торговля».
После возвращения Анны в Москву семья Яскевичей жила у нее в квартире.
С 1937 года Николай - оперуполномоченный УНКВД Москвы и Московской области.
В 1937 году Ольга родила дочку Риту, в 1940-м - Галю. Перед самой войной Яскевичи получили комнату в коммуналке на Можайском шоссе, дом 1/3, кв. 40.
Начало войны семья встретила в подмосковных Озерках. Николая отправили в Полоцк, но вскоре вернули в Москву. Находясь на казарменном положении, семью он почти не видел, поэтому Ольга с дочками жили у Марии Ивановны в Волоцких домах, там было не так одиноко. В первый же налет немецкой авиации на Москву Ольга с девочками побежали прятаться на станцию «Маяковская», где их чуть не задавила толпа.
В конце июля 1941 года семьи работников НКВД начали отправлять в эвакуацию. Эвакуировались в Стерлитамак Анна с Абрамом и дочкой Юлей. Вместе с ними уехала сестра Абрама Соня с сыном.
Ольга с Марией Ивановной и девочками выехали из Москвы вечером 28 июля 1941 года. До Удельной-Маянги, (колхоз «Буденовец»), что недалеко от Вольска, ехали неделю. Семью поселили в частном доме.
В селе жилось тяжело и голодно, девочки все время болели и капризничали. Мария Ивановна с ними не справлялась, а Ольге надо было работать в колхозе, иначе с едой было бы совсем плохо, поэтому Ольга решила перебраться к сестре в Стерлитамак. Но и там жизнь была не сахар, поэтому в конце 1942 года Ольга с детьми возвращается в Москву.
Абрама Шейнмана призвали в армию в 1943 году, служит капитаном административной службы в штабе Прибалтийского военного округа. Награжден орденом Отечественной войны II степен», медалями «За боевые заслуги», «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».
Братья Абрам и Михель Шейнманы родились в Слуцке в 1900 и 1902 году соответственно. В юности Абрам в Слуцке создал, а потом руководил первой комсомольской ячейкой. Во время войны Михель Шейнман - майор, батальонный комиссар, награжден орденом «Красной звезды» и медалями «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».
Пока семья Абрама была в эвакуации, в их квартиру заселили родственницу Щорса, дом которой разбомбили. Вернувшаяся из эвакуации Анна с Юлей жили в комнате у Яскевичей. Вернувшийся с фронта Абрам смог вернуть одну из комнат в квартире на Каляевской. В 1950-х семья Шейнман получила квартиру на Хорошевском шоссе.
Из воспоминаний Анны Ямпольской:
«Квартиру отжали совершенно по-хамски, превратив в классическую коммуналку со сварами. Бабушка потом всю жизнь боялась соседей... даже на даче не велела мне шумно играть...
Эти Щорсы сказали такую фразу: вы пожили, мы тоже хотим. В общем, типичное хамло, жаль, меня тогда не было...
Переписку по квартире я недавно нашла в процессе разборки собственной квартиры (даже не знала, что эта толстая папка существует). Были письма даже от члена ЦК Михи Цхакая. Михаил Григорьевич Цхакая с 1920 года - член Исполкома Коминтерна, видимо, там они и познакомились с Абрамом. Несмотря, но то, что на банкете, посвященном приезду в Москву председателя ЦИК Грузии Михи Цхакая Сталин, произнес тост назвав Миху Цхакая своим тифлисским учителем, эти письма не помогли вернуть квартиру».
В конце концов моего деда вызвали и сказали: ладно, есть квартира. Двухкомнатная. В которой жили строители. На Хорошёвском шоссе. Не возьмёшь - больше ничего не получишь. Он взял. Жили втроём плюс прабабушка Мария Ивановна, потом сюда же пришёл мой отец, потом родилась я (с прабабушкой разминулась на два месяца, она меня уже не увидела). Как помещались? Загадка!
Кстати, дом на Долгоруковской, в котором была отжатая квартира, описан у Лилианы Лунгиной в "Постскриптуме". Она на десять лет старше моей мамы. Вселялась в дом, который ещё достраивался. Мама же - первый родившийся в этом доме младенец.
Мой дед умер в 1990. В его родне практически все (кроме брата Михеля) были долгожителями, под 90 и за 90. Абсолютно светлая голова до последнего дня. Моя мама прожила без нескольких месяцев 85, но только потому, что заболела. Думаю, прожила бы дольше. Она была антропологом, доктором биологических наук».
С 1953 по 1954 год Николая отправляют в Германию, с ним уезжает Ольга с родившимся в 1949 году сыном Андреем, а девочки остаются на попечении Марии Ивановны.
В 1960 году Николай Владимирович попадает под хрущевское сокращение вооруженных сил. Последнее, в чем помогло КГБ Яскевичам, это получить двухкомнатную квартиру на Кутузовском проспекте в доме 8.
Время шло, девочки выросли. Галя работала в ТЮЗе звукорежиссером, в 1968 году родила Максима.
Рита закончила институт иностранных языков, вышла замуж за Козлова Анатолия Ивановича (1933-1990) - главного инженера КБ при заводе имени Орджоникидзе. В 1971 году Рита родила дочку Наташу.
Летом семья собиралась на даче, которую Николай Владимирович строил 10 лет, собирая по жердочке, по кирпичику.