(no subject)
На улице ужасающий мороз, минус пятнадцать, если термометр не врет. В жилище зябко и страшно, невротик не испытывает никакого доверия ни к центральному отоплению, ни к электричеству, ни к газу - все средства поддержания искорки тепла в многоквартирном доме находятся вне сферы его контроля, а прямая зависимость выживания от воли находящихся неизвестно где неведомых людей, нажимающих на кнопку "вкл./выкл.", внушает неизбывную тревогу. Другое дело, когда у тебя есть печка и есть дрова, и есть живой огонь, за поддержание которого отвечаешь только ты. Печка устроена просто, даже если она сломается, ты сможешь ее легко починить. Дрова устроены еще проще, даже если они не лежат заранее заготовленные в сарае, или даже если и лежали, но за ночь их все утащил шустрый вор - они растут всюду окрест, можно взять топор, пойти и срубить. Добывать огонь ты и так умеешь, дело нехитрое, это еще первобытные люди умели, безо всяких "самых передовых технологий". Для невротика настоящее счастье - когда все находится в его руках, когда он чувствует себя полностью автономным и самодостаточным. Доверие к сложным социальным и техническим системам не входит в число его добродетелей. А весь современный "продвинутый" мир основан, кажется, исключительно на доверии. Люди охотно пользуются резаной бумагой с нанесенными на ней особыми знаками доверяя, что в обмен на нее получат пропитание и одежду. Люди охотно живут в городах доверяя, что всегда получат здесь без особых усилий тепло, свет и воду. Но стоит ислючить из этих уравнений доверие, как все это рушится и оборачивается ощущением неминуемой катастрофы - ведь буквально каждый твой шаг непосредственно зависит от коллективной воли каких-то неведомых, незнакомых людей и исправной работы непостижимо сложных механизмов. Современный мир предлагает физический комфорт в обмен на согласие принять иллюзию за реальность и искренне поверить в нее. И горе неверующим - их ожидает настоящий ад, и не где-нибудь в воображаемом посмертии, а непосредственно при жизни.
Проблема классической архаики в том, что она тоже была построена на доверии - к вымышленным сущностям, духам, богам, чертям, демонам и прочему, что только в силах породить богатое воображение. Архаика предлагала довериться иллюзорному в обмен на обещание комфорта в посмертном будущем, а в настоящем - если повезет, но это и не важно, ибо настоящее в ней само иллюзорно. В этом смысле архаика ничем сущностно не отличается от модерна, просто одна вера сменилась другой. Модерновый замок на песке выглядит более устойчивым: если духи и боги заведомо непостижимы и ведут себя совершенно непредсказуемо, то механизм кажется понятным и логичным, его поведение целесообразно, то есть сообразно воле сконструировавшего его человека. И это верно, пока механизм остается достаточно простым, чтобы сам один человек был в силах его полностью контролировать. Но сложная система из множества сложных соподчиненных механизмов, построенных другими сложными механизмами, превращается в самостоятельную и самобытную сущность, в которой случайность начинает играть такую же фундаментальную роль, как и в поведении капризных и своенравных богов. В любой момент что-то может сломаться или пойти не так, какие-то неизвестные и неподконтрольные ответственные акторы могут принять фатальное решение или попросту недоглядеть. Зависимость человека от этой сущности оказывается тотальной, ведь полностью доверившись ей он утратил собственный контроль, делегировал ей свою свободу. Человек модерна постоянно пребывает в иллюзии контроля и свободы, механизмы предоставляю ему все больше комфорта, уводя его все дальше от реальности и самодостаточности. Поэтому невротику кажется привлекательным возврат к архаике, однако лишь к такой архаике, из которой исключена вера - исключен как раз тот фактор, который отсутствует в природе невротика. И это выглядит хорошим способом примирения с реальностью. Модерн подарил человеку скепсис в отношении вымышленных сущностей. Осталось забрать у него этот подарок и вернуться восвояси.
Проблема классической архаики в том, что она тоже была построена на доверии - к вымышленным сущностям, духам, богам, чертям, демонам и прочему, что только в силах породить богатое воображение. Архаика предлагала довериться иллюзорному в обмен на обещание комфорта в посмертном будущем, а в настоящем - если повезет, но это и не важно, ибо настоящее в ней само иллюзорно. В этом смысле архаика ничем сущностно не отличается от модерна, просто одна вера сменилась другой. Модерновый замок на песке выглядит более устойчивым: если духи и боги заведомо непостижимы и ведут себя совершенно непредсказуемо, то механизм кажется понятным и логичным, его поведение целесообразно, то есть сообразно воле сконструировавшего его человека. И это верно, пока механизм остается достаточно простым, чтобы сам один человек был в силах его полностью контролировать. Но сложная система из множества сложных соподчиненных механизмов, построенных другими сложными механизмами, превращается в самостоятельную и самобытную сущность, в которой случайность начинает играть такую же фундаментальную роль, как и в поведении капризных и своенравных богов. В любой момент что-то может сломаться или пойти не так, какие-то неизвестные и неподконтрольные ответственные акторы могут принять фатальное решение или попросту недоглядеть. Зависимость человека от этой сущности оказывается тотальной, ведь полностью доверившись ей он утратил собственный контроль, делегировал ей свою свободу. Человек модерна постоянно пребывает в иллюзии контроля и свободы, механизмы предоставляю ему все больше комфорта, уводя его все дальше от реальности и самодостаточности. Поэтому невротику кажется привлекательным возврат к архаике, однако лишь к такой архаике, из которой исключена вера - исключен как раз тот фактор, который отсутствует в природе невротика. И это выглядит хорошим способом примирения с реальностью. Модерн подарил человеку скепсис в отношении вымышленных сущностей. Осталось забрать у него этот подарок и вернуться восвояси.