14 (26) ноября 1812 года. Куда на два дня пропала Третья Западная армия?
За весь день сражения 14 (26) ноября отряд Чаплица не получил никакой поддержки. Уже ночью на поле боя прибыло два пехотных полка (Колыванский и Козловский) из состава 15-й дивизии, стоявшей в борисовском тет-де-поне - слабая подмога на фоне противостояния с целым неприятельским корпусом. Армия же прибыла лишь к вечеру следующего дня, что дало французам целые сутки спокойной (по крайней мере - на правом берегу) переправы. Отсюда у сражения при Брилях такая странная датировка 14 (26) и 16 (28) ноября 1812 г. - с пропуском дня. Чтобы объяснить, чем занималась в день начала французской переправы русская Третья Западная армия, стоит привести переписку её командиров. Она даёт представление о том, какими сведениями располагал в тот день адмирал Чичагов и как на них реагировал.
или открыть полную карту 4050х4250 в новом окне
Граф Ланжерон - адмиралу Чичагову
7 часов 15 минут утра 14 ноября, напротив Борисова
Мой генерал. Имею честь вам послать 2 отчета есаула от казаков, которые противоречат друг другу и который я получил, 5 минут тому назад почти в одно время. Вчера вечером было несколько холостых выстрелов из пушек, которые кажутся сигналами, думаю, что враг ищет возможность устроить переправу выше или ниже Борисова. В эту ночь я заметил намного больше огней, чем было обычно в лесу за Борисовым. Я послал выяснить казаков, начали ли враги строить мост в 6 верстах отсюда. Согласно тому, о чем мне сообщат, я приму свои меры, и предупрежу В. Вп. Чаплиц мне сообщает, что много народа перед ним.
Граф Ланжерон - адмиралу Чичагову
14 ноября. Бивак при Борисове
[время не указано. Ориентировочно - около 9 часов утра]
Вчерась после выступления нашей армии до самой ночи со стороны неприятельской никакой перемены замечено не было. В 7 часов вечера вчера были два пушечные выстрела без ядер - что можно полагать сигналом.
В полночь приметно было огней гораздо больше прежнего, особливо в лесу по дороге к Орше.
Я ночью посылал три раза егерей в город, дабы взять кого-нибудь из неприятельских солдат - но нами найдены там везде цепь и большая осторожность, через что никак нельзя было никого схватить.
Приметно было вчерась ночью и теперь, что они зажгли несколько домов в городе.
В 7 часов по утру есаул [Лютенсков] Барабанщикова полка, (который стоит в с. Ушицы [Юшкевичи] 5 верст отсюдова) мне донес, что неприятельские войска усилились и начали строить мост против д. Ухолоды, - но через 5 минут опять дал мне знать, что мост тот бросили и ушли.
Теперь приметно большие неприятельские колонны, где видно артиллерия и обоз, идущие от Оршинской дороги через Борисов вверх к Веселову или Рогатке, оставя Лепельскую дорогу направо.
Можно полагать, что ночью также туда много прошли, ибо сегодня на рассвете видно было хвост колонны по той дороге.
По множеству войск, идущих туда, можно заключить, что все силы неприятельские хотят переправиться через реку Березину выше Борисова верст 20 или 30, идти на Плещаницы через Вилейку до Вильно.
Теперь приметно в Борисове больше войск, нежели прежде, ибо, кроме тех, которые проходят, пикеты поставлены сильнее вчерашнего по берегу.
Сейчас слышны пушечные выстрелы далеко отсюда влево.
Есаул Лютенсков отправлял рапорты не только Ланжерону, но и Чичагову. Так же, как и его непосредственный командир - полковник Барабанщиков. И на их сообщение о том, что «неприятель в с. Ухалоды свои пикеты усилил и делает через реку у оного села мост» последовала реакция:
Адмирал Чичагов - графу Ланжерону
14 ноября, Забашевичи
Сию минуту получил я рапорт полковника Барабащикова 2-го, что неприятель у Ухалоды делает мост через реку Березину; почему и надеясь, что В.С. направили уже туда отряд войск для воспрепятствования ему в сён намерении. Впрочем, я от себя отправляю отряд Г.М. Рудзевича, и сам, с остальными войсками подвинусь ближе.
Буде Г.М. Чаплиц прибыл к вам, то и ему можно тут оставаться впредь до повеления, содержа только довольно сильный отряд в Зембине, дабы открывать движение неприятеля с сей стороны, искать найти сношение с графом Витгенштейном и подать ему пособие для переправы. Я перейду может быть в Гливень сегодня.
Граф Ланжерон - адмиралу Чичагову
Напротив Борисова 14 ноября. 9,5 часов утра
Мне привели двух дезертиров из корпуса вице короля Италии. Наполеон и его армия перед нами и ищут переход. Они говорят, что Наполеон прошел Борисов 3 часа назад. Это от нас слева. Мы видим огромные колонны. Дезертиры и раненные ругают Наполеона и говорят, что армия в самом страшном состоянии, что из 1000 человек не осталось в строю и 100. Что они не имеют больше пушек и багажа, что Российская армия преследует их. Еще они дрались, но не знают с кем, с Платовым или Витгенштейном.
Адмирал Чичагов - графу Ланжерону
14 ноября, Забашевичи
Если ваше сиятельство извещены будете от генерал-майора Чаплица, что неприятель переправляется где-либо в занимаемой им дистанции, то оставя в тет-де-поне не более одного батальона с артиллерией до прибытия генерал-майора Рудзевича, следуйте сами туда, где неприятель стремится перейти, как наипоспешнее, не ожидав от меня никакого о том подтверждения. Генерал-майор Рудзевич придет сего дни к вам, а я - в Гривин [Гливин]. Генерал-майор Чаплиц, чтобы следовал по месту, где неприятель станет переправляться и препятствовать ему со своими силами.
Отряд Александра Яковлевича Рудзевича (22 и 10 егерские полки, александрийский гусарский полк и лёгкая артиллерийская рота) Чичагов ранее отправил в Гливен для поддержки Ланжерона.
Генерал Чаплиц - адмиралу Чичагову
14 ноября, с. Стахово
Так как я до сего утра имел честь доложить В. Вп., что отрядами моими занимал я с. Брили, старую переправу около Веселово и Зембина, откуда посылал и партии для сношения с генералом графом Витгенштейном и по дороге к Вильне. Но как я вчерашний день получил приказание от В. Вп., чтобы поспешить в Борисов с моим отрядом, то я старался, выполняя волю В. Вп., равномерно и г. генерала Ланжерона, прибыть как можно поранее к означенному месту, а, посему, лишь только я отошел верст 12 от с. Брилева, где находились два полка еще казачьих, чтобы иметь надзор по реке, то тотчас неприятель начал переправляться, которого казаки прогнали, взяв в плен несколько человек, но усиливающиеся неприятельские колонны и пушки, на весьма выгодной позиции поставленные, а с нашей стороны одна только дорога, имеющая с обоих сторон лес и в правой руке у самого берега болото, которого и сегодня пройти не могли под выстрелами неприятельскими, делаются почти невозможным запретить им переправу, а потому и в Зембин пройти невозможно; почему и остается теперь мне только наносить вред и примечать за его движениями.
Прошедшей ночи посылал я через реку на неприятельскую сторону казачий полк, который к ночи потревожил неприятеля и схватил патруль; пленные объявили, что Удино со своим корпусом составляет авангард.
До сих пор я удерживаю их усилия.
Генерал Чаплиц - графу Ланжерону.
«Мне весьма больно, что я потерял все выгоды в моем расположении, и хотя бы я запретить бы не мог устроить переправу, ибо по ту сторону позиция весьма выгодна, но я бы заставил их дорого заплатить. Теперь мне невозможно действовать, ни пушками, ни кавалериею, но только что остается, то наносить им вред.
Они открыли сильную канонаду, до сих пор их выгоняли из деревни с их уроном; что будет, уведомлю В. С.»
Граф Ланжерон - адмиралу Чичагову
Напротив Борисова 14 ноября. 3 часа пополудни
Мой генерал. Я вам посылаю сообщение Чаплица, отсюда в 8 верстах враги имеют превосходное положение и под защитой из 30 пушек делают 2 моста. Виден остаток их армии, который уходит дальше Веселово к Зембину, перейдя реку. Чаплиц держится, сколько может, егеря действуют прекрасно, я послал 2 пехотных полка (Колыванский и Козловский), а наша кавалерия и наша артиллерия не может ничего поделать.
Город и поля вокруг, так же, как дороги из Орши и из Лепеля, заполнены обозами противника. Я умоляю ваше превосходство ускорить прибытие сюда.
Донесение Чичагов получил не ранее 6 часов вечера. К этому времени стало окончательно ясно, что на южном фланге французской армии нет - граф Орурк с раннего утра рассылал из Березино разведывательные партии вплоть до Свислочи на правом берегу и Приборки на левом и обнаружил лишь хвост уходящих на север батальонов Малиновского, ранее осуществлявших наблюдение за Бобруйской крепостью.
Адмирал отдал распоряжение отряду Рудзевича «следовать до тет-де-пона» и «сколь возможно далее». Сам же с армией пошёл к Борисову. Но передовые её части достигли предмостных укреплений лишь к десяти часам. Остальные же подтягивались в течение ночи. Так что никакой помощи Чаплицу в этот день армия не оказала. Более того, не могла она вступить в бой и на следующий день 15 (27) ноября, так как солдатам требовался отдых после двух дней переходов, да и до позиций Чаплица оставалось преодолеть ещё двенадцать вёрст.
Таким образом, решение адмирала Чичагова перевести Третью Западную армию в Забашевичи фактически исключило её участие в первых двух днях сражения за переправу. Теоретически помощь в первый день боёв мог оказать Ланжерон, приведя к Брилям до 4 тысяч солдат. Однако, для этого он должен был быть на сто процентов уверен, что там происходит настоящая переправа, а не очередная демонстрация. И быть готовым рискнуть действительно оставить в тет-де-поне «не более одного батальона с артиллерией». Ланжерон же слишком осторожен для этого, предпочитая уверенную возможность не напортачить на своём посту, шансу спасти сражение. Впрочем, нужно признать, шансу весьма зыбкому - даже объединение сил Чаплица и Ланжерона давало 7 тысяч человек - столько же, если не больше (в некоторых источниках - 9 300) имел к вечеру на правом берегу маршал Удино. А в случае необходимости Наполеон мог привести ему на помощь гвардию - ещё порядка 7 тысяч штыков. Вкупе с подавляющим превосходством в артиллерии результат очевиден.
Что показывает, насколько хорош был план Наполеона. Успешно противостоять ему можно было бы, пожалуй, в том случае, если бы в Брилях стояла 15-я дивизия с артиллерией, Чаплиц со всем своим авангардом прикрывал брод у Веселова (купируя фланговый удар), а Чичагов с армией размещался в Борисовском тет-де-поне, готовый подтянуться в течение дня. То есть при и полностью оголённом южном фланге.
P.S. Ситуация напоминает пенальти в футболе, где вратарь, угадав направление удара и бросившись в нужную сторону получает шанс отбить его, а не угадав - шансов не имеет. Это, кстати, заставляет по-иному взглянуть на решение Чичагова о выдвижении армии навстречу Наполеону 11 (23) ноября. При всех рисках, это ход снижал поле маневра французам. Именно так, при выходе один-на-один, голкипер старается встретить нападающего как можно дальше от ворот.
Сводная запись темы Наполеоника (оглавление)